Помимо двенадцати знакомых им по Шербуру и Москве 'Девуатинов - 510', на небольшой аэродром в пригороде Варшавы, 'американцы' привели семерку самолетов, которые они сами меньше всего ожидали здесь увидеть. Горбатый профиль и шасси, как у германской 'Штуки' не оставляли места для сомнений. На короткую полосу, роль которой играла одна из улиц города, садились устаревшие, но еще вполне боеспособные изделия заокеанского авиапрома, хорошо знакомые друзьям еще по поездке в Баффало. Остальные участники налета садились в других местах. Точные результаты первой наступательной операции предстояло еще уточнить...

  ***

  Наблюдая награждение американских добровольцев, Кэтрин не чувствовала радости успеха. Все её первоначальные планы рассыпались в прах. Сейчас триумф праздновал совсем другой человек. Газетчик, который еще недавно казался ей мямлей и неисправимым романтиком, вместе с пилотами сейчас получал из рук генерала Зайоца медаль и крест добровольца. Теперь-то Кэтрин понимала, что и сама проглядела много важного, но поезд-то уже ушел, и сейчас журналистке оставалось лишь глупо улыбаться фотографу. В этот раз ее хватка явно дала сбой, и очередное волнующее приключение оказалось совсем не таким, как ей виделось вначале. Да и парень, ради которого она рискнула, и пустилась в эту глупую авантюру, оказался совсем другим. Он был похож словно родной брат на того Пола, но только что похож. Все было другим и взгляд и жесты. И это можно было пережить, но вот победа Гали...

  Как только Фредди подписал им командировку в Польшу, хитрый мерзавец Гали сразу же показал, что вовсе не собирается плясать под 'нью-йоркскую дудку'. Как выяснилось, связи с армейцами у Гали, имелись, и довольно крепкие. Так, к примеру, в приемной командующего 2-1 армии генерала Маккоя он оказался уже тем же вечером. Видимо, ему там сопутствовал успех, раз уж, не спрашивая у редактора разрешения, он тут же отправился в Центр летной подготовки в Баффало. Будущую напарницу репортер 'осчастливил' всего лишь короткой и наивной запиской. В ней он бесцеремонно ставил коллегу Джальван перед фактом, что уезжает на континент, и предлагает встретиться пятого-шестого сентября уже там, во французском Шербуре, про который он узнал, что оттуда добровольцы уезжают в Польшу. Два дня проведенные Кэтрин в уговорах штабной аристократии, оставили в ее душе ощущение легкой гадливости. В Китае на нее с нескрываемым восторгом глядели оторванные от женского общества 'голодные добровольцы'. И там-то ей хоть все было понятно, но вот от этих похотливых взглядов просиживающих штаны военных чиновников, у Кэтрин с души воротило. Но дело для нее было важнее, и она улыбалась, выслушивая очередные сальности и делая вид, что не замечает грязных намеков...

  Но сильнее всего таланты Поля для нее раскрылись в полной мере лишь в момент прощания с 'Беарном'. К изумлению Кэтрин на борту авианосца, помимо пестрого парка 'Сражающейся Европы', оказалось семь старых, и даже невооруженных американских истребителей Боинг Р-26.

  Галантный капитан Кринье, принимавший участие в доставке этих машин рассказал ей, как было дело. В Баффало протекция Маккоя помогла Гали довольно быстро найти инструкторов и пилотов, которые видели обоих сдававших летные тесты автогонщиков. Помимо сбора интервью, Поль нахально блефуя, устроил натуральную агитацию для желающих получить боевой опыт в Европейской войне, вместе с двумя отчаянными парнями Моровским и Терновским. Успех агитации оказался довольно скромным. Дело пошло лучше, когда получив телеграмму, приехал знакомый Гали с прошлого года Сэм Бреннер, вернувшийся недавно из Испании. Вместе с ними в Шербур за свой счет решили прокатиться семеро мающихся без работы гражданских пилотов. С самолетами у них вышел полный затык. Авиакорпус не собирался бесплатно расставаться даже с древними 'Дженни'. Но тут в дело вмешался случай. Тот самый Сэм Бреннер сообщил, что берется под гарантии оплаты одной пятой стоимости аппаратов, выцарапать с ремонтных складов авиакорпуса несколько планеров без моторов и оружия. Как оказалось, все эти Р-26 считались уже полностью выработавшими свой ресурс, и оставались лишь в качестве запаса запчастей для 1-ой и 17-й авиагрупп, летающих на этих 'гробах'. Исправных моторов и оружия к этому хламу достать было невозможно, повезло только с запчастями. Благоразумно решив, что во Франции такие моторы вместе с пулеметами могут найтись, Гали за два дня сумел организовать вывоз всего этого имущества во французский Гавр. Как и где он сумел найти деньги на взятки, так и осталось тайной, как, впрочем, и смысл его общения с местным Баффальским филиалом 'Лиги Юнных Командос'...

  Уже во Франции, общаясь с генералом Шамиссо, и полковником Мерле, репортерша узнала, что и там Гали смог 'утереть ей нос'. Первые статьи о добровольцах и фотографии Моровского с Терновским ушли в редакцию именно за его подписью. Чикагский 'папарацци' за столь короткий срок добился очень многого. Быстро найдя тренировочный центр и капитана Розанова, гоняющего добровольцев перед отправкой в Польшу, охотник за сенсациями собрал интереснейший материал, о том, как чехи и французы готовились вместе с поляками бить немцев. Про Моровского здесь знали намного больше, чем в Гавре и Париже. Недавний автогонщик, оказывается, тоже многое успел. Помимо нескольких сбитых самолетов за ним числился самоубийственный рейд на Кольберг, и вполне успешное командование истребительно-штурмовой эскадрильей. Карьера мальчишки резво взяла старт, и на плечах молниеносного орденоносца уже сияли знаки различия соответствующие американскому званию первому лейтенанта. А чего стоило только одно его прозвище 'Поморский Сокол'?!

  В отличие от чемпиона Чикаго и его напарника, Сэм Бреннер не имел сбитых в Испании, но все же, и он обладал некоторым боевым опытом, и потому стал временным лидером 'американцев'. Розанов же со своей стороны быстро вник в нужды новых соратников, и помог репортеру найти моторы, и даже по одному крупнокаллиберному 'Гочикиссу' с синхронизатором для Боингов. Окончательная сборка, погруженных на авиаматку самолетов должна была состояться уже в море.

  Телеграмма от Фреда диктовала соблюдение осторожности. Но Гали рвался в гущу событий. В тот момент, когда основная армада 'Сражающейся Европы' взлетала с палубы 'Беарна' уже в датских территориальных водах, сам Поль прощался с Кэтрин в Шербуре, сидя в турели улетающего в Торунь с грузом боеприпасов бомбардировщика. Приехавший с нею вместе в качестве наблюдателя от американской армии майор Ньюман тоже улетел с другим транспортным 'Фарманом'. А Кэтрин на такое надеяться не могла (никто не решился взять ее в экипаж), и потому она отправилась к месту командировки через Италию и Румынию...

  ***

   Из того памятного 'велосипедного рейда' Терновский вернулся не один. И еще до того, как тихо прошелестел знакомый голос, по глазам напарника Павла уже смекнула, в доме гости. Одними глазами отправив Анджея прикрывать их беседу, будущий маршал, устало заметил.

  -- И снова вас на самодеятельность тянет, Павел Владимирович. Все никак не можем мы вас приучить, строго по заданию работать.

  -- И я рад вас видеть Александр Евгеньевич. Если вы о Кольберге и прочих наших 'безумствах', то у меня есть обоснования, но даже и без них, вы должно быть все же увидели пользу, иначе тон ваш был бы несколько иным.

  -- Хм. Тяжело с вами.

  -- И это еще только начало. Впереди еще несколько совсем не профильных задач, которые я считаю чрезвычайно важными для Родины, перед тем как вплотную перейду к основному.

  -- Имейте в виду, долго играть в эти игры вам не разрешается. А почему, вам пока не нужно знать...