Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В этот момент дверь в комнату резко распахнулась. На пороге стоял Петровский, держа под мышкой какие-то бумаги. Взглядом Бонапарта полковник медленно смерил вскочившую с кровати фигуру убитого горем подчиненного. Потом тот же геройский взгляд столь же медленно прошелся по комнате, остановившись на прикроватной тумбочке. И тут, бумаги резво выскочив из-под мышки начальства с резким хлопком приземлились на крышу тумбочки. И вот после этого спокойствие и важность стремительно слетели с расплывшегося в счастливой улыбке мужественного лица.

— Ну все! Пляши, Колун! Сколько я из-за тебя, засранца, седых волос сегодня нажил? Столько у тебя щетины на нахальной саратовской морде еще не растет! Все ж защитил я перед местным командованием эту твою бредятину. Вот оно письмо-то официальное! Аж в пяти экземплярах написано было. Два сегодня уйдут в штабы округов, а там уже с НКВД сами разберутся. Один остался тут, в штабе полка НИИ ВВС. А еще два отправляются десантуре. Одно в их штаб в Москву курьером. А вот этот экземпляр ты, голубь, завтра вместе со своими наработками своему майору и отдашь. Да заодно по согласованному с командованием решению, будешь с ними три дня учебные планы для ВВС составлять. Вот так-то вот! Все что смог, я для тебя, мучителя, сделал! Доволен?!!! Ну а ты теперь, Павка мне по гроб жизни обязан будешь. Эх и замучаешься ты, змий, со мной расплачиваться…

— Спасибо тебе большое, Иваныч. Только крепостное право вместе с рабством поди уже почти век, как отменили.

— Пошути, пошути у меня, "должничок". Хм. Отменили? Ничего, я его в нашем полку временно и персонально обратно введу. Чтоб всяким там шибко умным старлеям неповадно было поперек командования всюду свой нахальный нос совать.

— Иваныч, а ты когда назад в Житомир-то теперь?

— Да вот завтра уже для нашего полка материалы получу, и… в общем, в понедельник я этим постылым Сакам крыльями-то и покачаю. Ну а тебе, на вот! Держи командировку на три дня. С завтрашнего, то есть, судя по часам, уже с сегодняшнего числа. Чтобы ты со своими новыми знакомыми до конца дело довел. Съездишь к десантникам, разберешься там с ними и... и я не понял, Колун! Ты чего сегодня такой смурной, а? Ты что ли не рад, Паша?

— Иваныч…, да тут такое дело, даже не знаю, как и сказать тебе… Ты мог бы чуть-чуть изменить сроки командировки?

— Ой, Паша! Не нравится мне такое начало. Ну-ка живо говори, чего у тебя опять случилось?!

— Не могу я, Иваныч, пока из Саков уехать. Дело-то не доделано. Эх!

— Четко… внятно… по пунктам, доложи командиру, в чем там у тебя "дело"?

— Помнишь, ты за меня договорился о полете на УТ-2? В общем, снова прости меня, Иваныч…

— Что?! Ты что мне тут, гаденыш, еще и самолет разбил?! Ах ты!

"Ой! Его ж сейчас удар хватит. Надо ему как-то уж помягче рассказать".

— Да нет, Иваныыыч! Цел самолет! И инструктор даже не помялся. Хороший кстати парень, этот Борис Глинка. Если снова про меня договориться сможешь, то только с ним хочу летать. Просто…

— Да что ты мне тут сопли жуешь?! Что ты мне опять нервы треплешь. А ну живо, старлей, выкладывай, что там стряслось!

— Я пилотажный комплекс выполнял. А тут он…

— Кто он? Хватит мямлить! Павел! Ты лучше не выводи меня из себя. Живо четкий доклад!

— Докладываю! После выполнения мной пилотажного комплекса на УТ-2, был приглашен к начлету местного полка. А там они…

— Паша! Мне что ремнем тебя по филейной части вдеть, чтоб начал нормально докладывать.

— Там испытателей было двое. Они сюда из Москвы приехали талантливые кадры искать.

— Ну и?

— Да Громов это был!

— Чего?!

— Ну, Громов. Тот самый, который через полюс летал.

— И что? Колун, я тебя скоро точно ремнем начну воспитывать. Мне твои выверты уже вот где сидят!

— Он там вместе с еще одним испытателем Шияновым весь мой полет видел. Потом разговаривали мы с ним.

— Ты с Громовым говорил?! Чтоб комбриг Громов с таким, как ты, засранцем, разговаривать стал? Все Колун, достал ты меня окончательно…

— Погоди, Иваныч, я не вру. Потому и ехать пока не могу. Ты дослушай. В общем понравился им мой полет, даже в Москву меня с собой взять хотели. Но…

— Колун!

— Но, в общем, я им всю правду про свое здоровье, да про лечение рассказал. В общем не еду я ни в какую Москву. А сегодня я по Громовскому приглашению к ним в гостиницу по своему комплексу пилотажному разговаривать подходил. Предложения свои приносил. Но там один Шиянов на месте оказался. А Громов-то уже в Коктебель умотал. Во вторник он сюда вернется. Мне с ним до зарезу встретиться надо, или чтобы ты ему все от моего имени передал. Ты же тоже в испытаниях «Тюльпана» участвовал…

— Не врешь?!

— Не вру. Мне, Иваныч, снова твоя помощь нужна.

— Колун… Устал я уже от твоих просьб. Ты что, совсем не можешь, спокойно лечиться?

— Иваныч, я же тебе днем, перед твоим походом в штаб, помнишь коротко сказал, что из Харькова вести тревожные пришли. Я тогда просто в деталях тебе не стал пересказывать, чтоб ты от главной темы беседы с местными не отвлекался. Так вот, там в Харькове "Тюльпан" наш временно арестован. Мне Сивакин из ХАИ по телефону намеками обо всем рассказал. В общем хотел я сегодня, раз уж такой случай представился Громову все оставшиеся у меня материалы по "Тюльпану" отдать. Ну чтобы он в Москве за нас заступился. Если кто-то с этим и сможет справиться, то это он. Понимаешь?

— И сейчас ты хочешь, чтобы я, к Громову сходил пока ты с десантурой будешь водку жрать? Так что ли? Значит, как всю эту новую кашу заваривать, так тебе самому дела командира полка по х. ру. А как надо заваренную кашу расхлебывать, так ты сам в кусты, да?

— Водку жрать не буду! Пойми Иваныч, сейчас все на волоске висит. И никак нельзя нам эти дела бросать. Если я не приеду к десантуре, то вдруг у них что-нибудь забуксует. А если упущу случай, Громову нашу тему продвинуть, то …то хрен знает, на сколько лет там в Харькове эти "московские таланты" все тормознут. Помоги, А?

— Знаешь, Паша… Я тут подумал… Может зря мы в Харькове твою тягу к спиртному лечить взялись? Может лучше бы ты пил? Все суеты бы поменьше было. Подумаешь от проверки в полку тебя каждый раз прикрывать. Да, ерунда! Вон, на склад БАО тебя запереть с бутылкой, и все спокойно будет. А?

* * *
"Тихо в Крыму,
Только не спит Колун,
Был наш Колун, алкаш и шалун,
Вот и не спит Колун…"

Мурлыкая самокритический вальс, Павла очередной раз клевала носом над бумагой. Надоевшая ей в детстве перьевая ручка, за эти дни стала уже снова родной и привычной. Химкарандаши ей нравились больше, но для таких документов они не годились. Новоявленная "китайская прорицательница" сидела в своем номере и, пристроив лист бумаги на тумбочку, писала свое научно-техническое завещание потомкам.

"Хм. А если так – "Будучи в трезвом уме и в здравой памяти, прошу рассмотреть проект сверхзвукового…" Нет. Вот так, точно не стоит. После таких слов, мне гарантированно путевку на Канатчикову дачу выпишут. А может тогда вот так – "Ввиду нерационального использования авиационных конструкторских кадров за полярным кругом…". Нет, за такой толстый намек, можно с высокой степенью вероятности уже другую путевку на ту же "широту мужества" заработать. Дааа. Хреново быть тупым. И куда это мое былое красноречие делось? Небось на последнем митинге оно и осталось. Или это я постепенно на интеллектуальный уровень самого Колуна скатываюсь? Гхм. Чур, меня чур! Только не это! Снизойди же поскорей на старшего лейтенанта коммунистическое просветление… Или все же комсомольское? А может, мне мантры какие-нибудь кришнаитские попеть? Или там в позе лотоса посидеть, а? Мдя. Неее. Ну их эти мантры, вместе с лотосами. Уоааа. Опять глаза слипаются. Надо писать быстрее, пока мозги еще хоть как-то работают". На бумаге стал медленно появляться черновик некого документа. Если бы наиболее вероятные противники и союзники СССР получили бы хоть пару намеков о его содержании, то за голову товарища старшего лейтенанта была бы назначена соответствующая награда. Но никому в этот утренний час такие мысли в голову не приходили, что давало шанс молодому новатору пожить еще какое-то время без пристального к себе внимания.

53
{"b":"188854","o":1}