"Да, нá тебе, Васек! Этого ты хотел! На! Это тебе, чтоб ты меня больше Муай Таем не попрекал. И еще! Я ведь и веником из тебя дух выбить могу. Только, как ты, при этом вслух болтать не буду, чтоб самой сознание не потерять. Дыхание беречь надо. Давление-то мое никуда не делось. В засаде оно стервозное сидит, и мою глупость караулит. Та-а-ак! Что-то дышать мне все тяжелее и тяжелее становится. Еще ударов двадцать, и срочно валить из парилки надо. А обещанный майором взвод-то и не особо какая синекура. В этом году вон майоры могут и бригадами командовать, а некоторые старлеи и батальон потянут. Впрочем, никакая пехтура даже со старлеевскими петлицами сразу роту десанта не потянет. А в десанте сейчас ротами редко летехи рулят, все те же старлеи больше. Да и тех старлеев, для этого, чуть не из сержантов растят. У них за спиной уже пять-семь лет службы в какой-нибудь АБрОН, или в отдельном полку. Сотня прыжков и раза три по столько же пеших маршей. Да еще за спиной и несколько учений с выброской в условиях максимально приближенных. Нá, Васек! А я? Кто я такой? Да все лишь летун. Да, с боевым опытом. Да, Китай прошел. И хватит уже киксовать о былом. Павел прошел, значит и я прошел. Ведь Павел, это теперь я. Но сухопутный-то опыт командования старшего лейтенанта Колуна практически нулю равен. И майор это отлично понимает, хоть и приятно удивлен моими талантами. Вот поэтому и дает он мне шанс на постепенный управляемый взлет и переквалификацию. А то ведь, при потере скорости на наборе высоты, и в штопор свалиться мог бы. Явно Гаврилов хочет меня потом и повыше поднять, но смотрит, что за человек ему так чудесно в жизни встретился. Это наверное, как перед свадьбой гражданским браком пожить. Ладно! Договор есть договор. В течение всего 39-го года я могу еще к нему попроситься. Понимает ведь он, что вот так сразу никакой нормальный летчик штурвал не бросит. На, на последок! Ша".

— Васятка, вставай давай. Я тебя кабана ополаскиваться тащить не намерен.

— Что уже скис, Колун. Да! А я только было расслабился. Чуть было даже не закемарил. Больно уж ласково ты веником гладишь.

— Да это ты сам от моих плюх уже, как красна девица на первом свидании, видать с чувствами расстался. А сейчас мне тут про нежность втираешь. Живо пошли ополаскиваться, котяра запечный! А то, как в Саки приедем я тебя докторам местным сдам, чтоб проверили твои параметры. И прикуют они тебя "голубу" к конусу, так примерно на месяцок. Чтоб за своим да чужим здоровьем следить научился.

— Хрен они меня куда прикуют. Ладно, пошли оплоснемся. А попарились мы знатно. Словно и не бегали десятка полтора километров. А кваску десантники могли бы и побольше дать. Зато баня у них… эх, хороша!

Не особо обильное, зато очень душевное застолье в летней столовой тренировочного лагеря постепенно двигалось к завершению. После ряда взаимных тостов, хозяева уже перестали косо смотреть на своих гостей. Павла постепенно привыкла опрокидывать в глотку рюмку якобы коньяка живописно кривясь и крякая. Про ее филонство знали только коллеги по рейду и майор. Совесть бывалой защитницы правды слегка поскрипывала, но обижать хозяев отказом она не хотела. Впрочем обиды если и были поначалу, то к концу застолья уже сильно подзабылись, а разговоры стали раскованнее. И хотя водки было не слишком много, но результат был налицо, квартет летунов признали за своих. Когда поповский метод знакомства плавно перешел в официальное прощание начальство занялось анализом результатов случившегося учебно-боевого прецедента.

…

— Ну и наконец подведем итог, товарищи красные командиры. Что касается эффективности диверсионных действий в учебном рейде, а также мерам противодействия таким действиям, главные уроки мы с вами извлекли. И еще. Как для наших, так и для вражеских пилотов сбитых во враждебном тылу, важное значение для выживания будет иметь либо имеющееся знание местности или наличие толковых проводников. Вы согласны товарищи летчики?

— Так точно!

"Угу. А чего тут спорить. Правда, при отсутствии головы, это лишь немного сэкономит время до момента попадания в плен. Но в целом ты, майор, прав на все сто. Хрен бы мы все это выдержали, и всех так натянули, если бы трое "залетчиков" нам хвост не прикрывали и разведкой у нас не работали".

— Товарищ майор, разрешите добавить? — "Не хмурься майор, без причины не нагну. А вот к проблемам будущей войны, мои слова и тебя и твое начальство и еще кое-кого немножко да подтолкнут".

— Добавляйте.

— Во-первых позвольте от лица участников учебного рейда поблагодарить в вашем лице командование, за качественную поддержку, экипировку участников рейда, предоставленный отдых и оказанную нашим раненым медицинскую помощь. Во-вторых, в целях развития нашего совместного положительного опыта, предлагаю выйти на командование Киевского и Харьковского военных округов, а также на соответствующие управления НКВД с предложением, о проведении совместных учений. Учения предлагаю обозначить кодовым названием "Охота на лис". В задачи учений предлагаю включить, условные атаки объектов повышенной важности диверсионными группами десантников. Для противодействия диверсантам считаю целесообразным использовать мобильные и желательно моторизованные группы преследования. Ну, а чтоб наши сбитые летчики научились быстрее возвращаться в свои части, прошу также предусмотреть в этих учениях заброску в тылы округов условно сбитых пилотов из соседнего округа, с задачей выйти с условно вражеской территории в расположение своих частей. А противодействие всем этим задачам организовать силами частей округов и приданными оперативными группами НКВД.

— Хм. Предложение ваше, товарищ, старший лейтенант, интересное. Но… Но инициатива, как известно, наказуема. Поэтому вам, от лица командования даю поручение подготовить нам свои предложения, и передать их завтра вечером, или послезавтра утром, в письменном виде. И чтоб за подписью вышестоящего летного начальства. А наша машина будет завтра на аэродроме Саки в районе девяти вечера. Ну как, справитесь?

— Так точно, справимся!

— Ну вот и ладно. Мосол! Лейтенант, машина готова? Ну тогда давайте прощаться.

Получив богатырские объятия и шлепки по спине от недавних союзников и недавних противников, пилоты, стали забираться в остро пахнущий бензином пустой кузов местного грузовика. Майор, подошел ближе и, перекрикивая гул работающего мотора, поставил прощальную точку. Усилив эффект от своей краткой речи недвусмысленным жестом своего немаленького кулака.

— И вам спасибо, товарищи летчики! За вашу помощь в отработке навыков преследования и противодействия диверсантам. А ты, Колун, не забудь! И смотри у меня!

— Счастливо оставаться, товарищ майор. Свои предложения завтра в условленное время передадим. Или утром сами привезем. А ваше приглашение я не забуду, обещаю не затягивать с решением. Если что, сразу вам на бригаду отпишусь.

— Ладно, Павел. Удачи!

— Товарищ полковник, разрешите.

— Ко мне лейтенант подойдите. Ближе, ближе. А ну дыхни! — "О! Он меня уже и в звании понизил. Что-то сейчас будет".

— Ни черта не понимаю… Колун! Расскажи-ка мне о таком новом способе пьянства, чтоб вот так же, как ты пить, и при этом чтоб ни малейшего запаха не было. Через заднюю кишку, что ли заливаешь?

— Василий Иванович. С вами все в порядке, товарищ полковник? Может к врачам сходим. Вы мой отчет о лечении и выписку из лечебной книжки почитали? На совесть ведь работают люди. В своем деле это зубры. В общем, рекомендую.

— Угу. Рекомендует он. Я тебе пошучу с командиром, старлей. То, что ты трезвый пришел еще ничего не значит. Докладывай по минутам, где ты целый день был. Я уже и в клинику человека посылал, сказали что еще до обеда ушел от них. Так я тебя слушаю, Павел.

"Вот ведь дало верховное командование командира-родителя. Да меня даже тетя Нина в детдоме, и та в жизни ни разу вот так не допрашивала и не опекала. Что ж я такого сотворил-то, что совсем из командирского доверия вышел? Но раз вопрос поставлен конкретный, придется доложить правду".