Павла оглядела зал. В животе похолодело. У входа стоял полковник Петровский и, улыбаясь, аплодировал вместе со всеми.
— Все, что я вам рассказал, товарищи, сказано мной, чтобы подготовить вас к надежной защите нашей Родины от любого врага. Учитесь, по-коммунистически! Осваивайте гражданские и военные специальности. Тренируйте в себе умение преодолевать свой страх и лень. Вырабатывайте в себе умение в самой сложной ситуации принимать быстрое и правильное решение, умение учить, и умение вести за собой других людей.
"Сейчас, в завершении, нужно что-нибудь патетическое выдать. А, пусть будет классика".
— Да здравствует СССР! Да здравствует наш великий вождь и учитель Товарищ Сталин! Да здравствует наша непобедимая Красная Армия! Ура, товарищи!
— Ура-а-аа!!!
— Ура-а-аа!!!
"Как там у Гайдая? "Если человек идиот, то это надолго!". Прямо про меня сказано. Я же полностью раскрыта теперь! Все приехали. Мымра уже куда-то исчезла. Не иначе, как за подмогой пошла. Иваныч к сцене проталкивается, сейчас он мои слова будет лаком покрывать. Комментировать, что я тут имел ввиду". Полковник легко поднялся на сцену и протянул Павле руку для рукопожатия. Обменялись. Одними губами шепнул "не исчезай!", подмигнул, и сам к трибуне вышел.
— Товарищи! Я знаю предыдущего выступающего с 1937 года, когда он попал служить в наш полк. Из-за своей природной скромности, про себя старший лейтенант за все сегодняшнее выступление, не сказал и пары слов. Между тем, Павел Колун еще с училища зарекомендовал себя как воздушный снайпер и мастер пилотирования. Одесское училище он закончил лучшим из своего курса. В прошлом году он вместе с другими нашими летчиками воевал в Китайской республике против японских милитаристов. В воздушных боях им сбиты пять вражеских самолетов, и поврежден японский катер. За мужество и боевое мастерство Павел Владимирович был произведен в старшие лейтенанты, и назначен командиром звена. В этом году старшего лейтенанта представили к боевой награде, к ордену Красной Звезды. Вот такой замечательный человек выступал сегодня перед вами. А я, как его командир, присоединяюсь к его словам, и от себя добавлю. Любите выбранное вами дело! Кем и какими вы станете, в первую очередь, зависит от вас! До свидания, товарищи!
Пробравшись, под восторженными взглядами аборигенов, сквозь толпу к выходу, двое командиров попрощались за руку с преподавателями, и отбыли восвояси.
— Как ты меня нашел, Иваныч?
— Да я и первый твой митинг видел, пока на выходе из отдела с дежурным беседовал. Что это тебя Пашка на публику потянуло?
— Там четверо балбесов девчонку обижали, ну я их и приструнил. Кто ж знал, что ко мне эта активистка прицепится?
— Да ладно тебе! Небось покрасоваться захотел. Да шучу я, не пыхти. Сказал ты им правильные слова. Хотя сейчас не всякий на такое решится.
— Мне бояться уже практически нечего. У меня, Иваныч, в перспективе больничная койка и небо только сверху. А если стуканет, какая-нибудь бдительная… личность, значит… Значит, товарищ полковник, я буду надеяться, что те мои слова помогут, хоть кому-нибудь из этих ребят постоять за себя и за всю страну.
— Ладно уж, Аника-воин. Не хорони себя раньше времени.
— Иваныч, а чего ты там про меня лишнего наплел, и про сбитых и про награду?
— Не наплел. Не имей привычки, старлей, начальство критиковать!
— Виноват!
— Виноватых бьют. А рассказал я чистую правду. Перед твоим отпуском документы видел. Но пока ты дурку гонял, решил тебя не радовать, чтобы снова заранее в разнос не пошел. А сейчас вижу, вроде за ум взялся. Но если опять бузить у меня вздумаешь…
— Спасибо, командир! За доверие тебе спасибо. Не разочарую, по-новому теперь жить буду.
— Ладно врать-то, кот-Баюн Саратовский. Ты сейчас куда двинешь?
— В библиотеку хочу сходить, военно-техническую литературу почитать. Посоветуй, Иваныч, куда лучше?
— Вон до улицы Короленко дойди где Центральная Научная, там и военный отдел раньше был. Ты, что совсем, Павел, в монахи собрался?
— Да, нет. Прав ты был, Иваныч, не хочу я больше впустую водку пить и по бабам шляться. Пора мне свою жизненную линию выстраивать. А библиотека мне нужна, чтобы завтра перед Люлькой лицом в грязь не ударить. Ты завтра-то со мной сходишь?
— Схожу, не бросать же тебя бедного, инженерам на съедение. А то, как я за хвост тебя поймал у "Театрального", так у тебя сразу и крылья ангельские выросли. Даже интересно стало, что ты еще выкинешь?
— Будет день и будет пища, командир.
— Мудрено завернул. Ладно, будь здоров, до завтра. Как договаривались, у входа в ХАИ встретимся.
— Счастливо, командир.
Ладони ненадолго прильнули к козырькам. И две затянутые в хаки фигуры растворились в садах и улицах города, каждая в своем направлении…
* * *
"Как в сказке, "Пойди туда, не помню куда". Вот задумался и все забыл. И куда, мне Иваныч, там рукой махнул идти? Вроде в эту сторону. Тоже мне старожил харьковский, называется. Да если у меня сейчас дорогу кто-нибудь спросит, буду натуральным идиотом выглядеть. Ну вот!". В этот момент Павлу окликнули, и она снова непроизвольно вздрогнула.
— Павел Владимирович!
— Вы что-то ищете?
"Женский голос, в спину… Не хватало еще объясняться со своими харьковскими знакомыми. Мягко сказать знакомыми. А если это… Чур, меня, Чур! Кого там еще на мою голову прислали?". Павла повернулась кругом, и увидела молодую женщину со смутно знакомым лицом".
— Простите, что?
— Мне показалось, что вы что-то ищете, вот я и спросила. Может я могу вам чем-нибудь помочь?
"Откуда я ее помню? Вроде бы только что где-то ее видел. Но где? Может она на моем выступлении была?"
— А мы с вами разве знакомы?
— Я – Марина. Вы Аню, племянницу моей подруги Маши, недавно от мальчишек защищали.
"А! Вот, это кто, значит. Я ее тогда плохо разглядел, поэтому и не вспомнил сразу. Однако! Неплохая тенденция – "разглядел", "вспомнил". Стоп. А что, собственно? Мне бы сейчас помощь не помешала. Девчоночка вроде бы из наших. Из людей неравнодушных к окружающим. А была не была!".
— Павел. Рад познакомиться с вами Марина. Я действительно искал Научную библиотеку на улице Короленко. Подскажите, пожалуйста, как туда пройти.
— А вам для чего, туда надо?
— Да вот, завтра с инженерами ХАИ хочу одну идею обсудить. Поэтому решил, так сказать, историю вопроса сначала изучить, чтоб в беседе с ними полным дураком не выглядеть. Хочу найти литературу по турбиностроению и термодинамике. И еще мне обязательно отдел военной книги нужен. Так, не подскажите, куда мне лучше двинуть?
— Если бы только военную литературу, и по авиации, то здесь поближе библиотека есть. Но вот по турбиностроению и термодинамике, это вам действительно скорее всего туда. Это в центр идти нужно.
— Угу.
— Хотите я провожу вас?
— Буду признателен.
— Тогда, пойдемте.
— А по поводу вашей беседы с инженерами, так уж сильно их не опасайтесь. Я ведь тоже инженер, правда, сейчас по технике безопасности. Я на паровозостроительном работаю. Судя по тому, что и как вы говорите, посчитать вас дураком мог бы, наверное только полный дурак.
— Простите, почему вы так считаете?
— Вы конечно меня извините, но я случайно услышала, часть вашего выступления перед ребятами. Правда формулировку сто двадцать седьмой статьи конституции, вы немного перепутали. Там о неприкосновенности личности так сказано: "Никто не может быть подвергнут аресту иначе, как по постановлению суда или с санкции прокурора". Но все остальное очень верно вами сказано. Сейчас многие люди боятся говорить и думать о том, что видят вокруг, а вот вы не такой.
— Спасибо вам, за вашу оценку моего экспромта. Просто мне обидно стало. Страна детей учит, обувает, одевает, в пионеры их принимает, а с воспитанием, в результате, какая-то полная ерунда выходит! Вот мы в детстве дрались между собой и с мальчишками … и с девчонками, но вот так, целой толпой на беззащитную девочку… Безобразие!
