— Я думаю, им следует сорвать упаковку со следующего подарка, — вдруг произнесла бабушка Кол, — пока они не сорвали упаковку друг с друга.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Лоскутное одеяло бабушки Хенсон!

Эйприл развернула подарок, рассматривая лоскуты, которые так хорошо помнила. Вот белый квадрат с крещения Николь, ткань в розовых бутонах с платья Эйприл и куски голубоватого атласа, обрезанные при шитье свадебного платья бабушки Хенсон… Все они находились здесь, на своих привычных местах. Теперь Эйприл с нетерпением будет ожидать дня, когда сможет рассказать историю одеяла своему собственному ребенку.

— Спасибо, мамочка! — Эйприл обняла мать, надеясь, что та поймет, как высоко дочка ценит ее подарок.

— Прошло несколько лет с тех пор, как добавили последний лоскут, — ворчливо сообщила Джоан. — Ты должна пришить к одеялу несколько своих собственных квадратов памяти.

— Да, — поддразнила Николь, — возможно, когда–нибудь там окажется и пеньюар.

— Если найдется повод. — Стелла толкнула Эйприл локтем и так тихо, что слышала только сестра, сказала: — Вы с Гленом создали иллюзию полной реальности.

Глен наклонился вперед и показал на один из крайних лоскутов:

— Вот этот квадрат очень похож на мой спортивный джемпер, в котором я играл в футбол за сборную школы.

— Да, — подала голос мать Глена. — Джоан вшила его после того финального матча, где тебе сломали руку. Джемпер был изорван в клочья, и я все равно собиралась выбросить его. Джоан с трудом нашла лоскут без дыр.

— Но Глен — не член семьи, — неосмотрительно заметила Ардас.

Джоан резко выпрямилась.

— Любой, кто съел так много продуктов в моем доме, по праву считается членом семьи!

Эйприл задумчиво провела пальцами по самому последнему квадрату.

Бордо и золото. Рекламная футболка туристического комплекса. Они с Гленом вместе разработали рисунок и надпись, вместе подбирали цвета… Проект оказался удачным, потому что все туристы с охотой покупали футболки. Странно, но этот лоскуток смотрелся вполне уместно среди семейных реликвий, в то время как ни один квадрат не указывал на присутствие в их жизни Эдди Брока.

Глен прервал ее мысли, ласково тронув за локоть.

— Великолепный подарок для нашей новой квартиры.

Эйприл вытянулась в струнку в жестком деревянном кресле–качалке.

— Что еще за новая квартира?

— Помнишь, — невинно продолжил он, — ты говорила, что хочешь более просторный дом.

Она не помнила ничего подобного и не понимала, к чему клонит Глен.

— Но я думала…

— Мы не должны переезжать немедленно. Но ты не раз упоминала, что хочешь устроить дополнительную спальню.

Эйприл с трудом сглотнула. Он раскрывал их заговор перед всей семьей?

— Ну, если хочешь, назовем ее по–другому, — добавил он, как будто они с Эйприл не раз обсуждали эту тему. — Например, детской. — Обернувшись к остальным гостям, он пояснил: — Мы не хотим тянуть с ребенком.

Бабушка Кол от восхищения захлопала в ладоши.

— Как прекрасно!

— Тогда вам надо поскорее открыть следующий подарок, — улыбнулась Стелла, ее глаза дерзко блеснули. — Это — вместе с пеньюаром, разумеется, — поможет вам увеличить семью.

— Отлично, — ответил Глен, с ликованием срывая бумагу. Он достал маленькую гобеленовую сумочку, которая, очевидно, входила в комплект с двумя саквояжами. — По–моему, это для тебя.

Эйприл положила сумочку на колени, боясь заглянуть в нее. Но чем дольше она тянула, тем больше зрителей собиралось вокруг нее. Не желая привлекать слишком много внимания к последнему подарку, она небрежно щелкнула замком и достала конверт.

— Это оплаченная путевка, — сообщила Николь, — на трехдневный отдых в Вирджиния–Бич.

— Но я… — Эйприл бросила взгляд на Глена. Он напоминал ребенка, нашедшего велосипед под рождественской елкой. — Мы не можем…

— Мы знали, что ты так скажешь, — напомнила ей мать, — но сезон еще не начался. Вы можете потратить несколько дней на медовый месяц. Если Клайд и Стивен не в состоянии в одиночку подготовить турбазу, мы охотно поможем.

— Я тоже помогу, — сказала мать Глена, поднимая свой бокал. — Все что угодно для моего сына и его красавицы жены.

Конверт задрожал в пальцах Эйприл. Глен взял его и положил на пол между ними. Ее руки оказались зажаты в больших ладонях. В карих глазах мужчины светилось беспокойство. Он тихо спросил:

— Что–то не так?

Мейбелин, лежавшая у ног Эйприл, внезапно решила, что сейчас настало время поиграть в интересную игру — «Поймайте собаку». Золотистый ретривер схватил конверт и помчался через всю гостиную к выходу. Дюжина женщин ринулась следом.

— Я совсем забыла про медовый месяц, — пробормотала Эйприл.

Стоя у забора вместе с остальными игроками в софтбол, Эйприл с удовольствием наблюдала за Гленом. Он выглядел игривым мальчишкой, настоящим озорником.

Эйприл никогда не уставала смотреть на веселую возню Глена и Стивена. Она даже называла их про себя «Мои мальчики». Эйприл любовалась тем, как солнечный свет ласкает спину ее будущего мужа. Тени плавно скользили по широким плечам и плоскому животу, повторяя движения мускулов.

Эйприл почувствовала, что кто–то стоит с другой стороны ограды, но, как зачарованная, следила за безумным спринтом Глена к третьей базе. Его ноги двигались со скоростью поршней парового локомотива, и было ясно, что он не даст себя остановить. Воистину захватывающее зрелище!

— Ого! — раздался тихий шепот за спиной Эйприл.

Глен благополучно добежал до площадки и устроил там небольшую потасовку с защитниками. Эйприл отвела глаза от игроков и повернулась на звук голоса. К ограде прислонилась миссис Тернер, ее челюсть отвисла, хрупкие пальцы вцепились в рейку забора.

Эйприл улыбнулась. Не первый раз она видит соседку наблюдающей за ее партнером.

— Вам понравилась игра?

Миссис Тернер встретила ее взгляд и ответила робкой улыбкой.

— Он напоминает мне моего покойного мужа. В молодости, разумеется.

— Вы имеете в виду его резвость?

Пожилая женщина опустила глаза вниз, на свои руки.

— Да. И это тоже.

— Не хотите присесть в тени? У нас есть навес, — предложила Эйприл пожилой женщине.

Миссис Тернер кивнула и проследовала за ней к защитному навесу над столом для пикника.

Они уселись на деревянную скамью и налили в стаканчики свежего прохладного сока. Что на сей раз привело сюда их ворчливую соседку? — размышляла Эйприл. Не прошло и минуты, как все выяснилось.

— Ваши крики пугают моих синиц. За последние два часа ни одна из них не прилетела поесть.

— Сейчас — разгар летнего дня, — мягко возразила Эйприл. — Я уверена, что птицы просто прячутся в тени и обязательно прилетят, когда спадет жара.

— Дело не только в птицах, — упорствовала миссис Тернер. — Смех и крики доносятся даже до моего дома. От вашего гама у меня разболелась голова.

Открытая поляна, где играли в софтбол, находилась на участке, примыкающем к границе с владениями миссис Тернер. Но вряд ли шум был настолько сильным, чтобы вызвать приступ мигрени. Приличное расстояние и роща между площадкой и домом основательно глушили все звуки.

— Миссис Тернер, когда вы покупали свой участок у мистера Ирвина, вы знали, что приобретаете кусочек бывшего туристического комплекса. Неужели вы не подумали, что рядом будут смеяться дети?

— У меня и моего мужа сложилось впечатление, что мистер Ирвин продает землю по частям. Мы ожидали, что нашими соседями окажутся обычные люди.

— Но вместо этого всю оставшуюся землю купили я с моим партнером, и здесь остался кемпинг, — закончила Эйприл.

— К тому же более людный и шумный, чем прежде. — Миссис Тернер допила сок из своего бумажного стаканчика.

— Наш лагерь процветает, — призналась Эйприл, — и мы хотим добиться еще большего успеха.

— Я вижу, вы опять взяли на работу этого разбойника! — заметила миссис Тернер.

— Если вы говорите о нарушении границ частных владений, когда он отправился поплавать, то уверяю вас, что Стивен понес наказание за свои ошибочные действия.