Ливия смотрела, как она удаляется, по-военному чеканя шаг, стуча подошвами тяжелых ботинок.

— Мне очень жаль, мадемуазель, что все так вышло, — заговорил незнакомец, который казался искренне расстроенным. — Куда вас отвезти?

Его лицо светилось дружелюбием. На нем была рубашка с расстегнутым воротом и поношенные брюки. Многодневная щетина придавала щекам синеватый оттенок.

Ливия отряхнула от пыли свой костюм и с огорчением заметила, что на одном чулке появилась «стрелка», а ведь у нее была с собой всего одна пара. К счастью, это было не очень заметно. Парень неуклюже отряхнул рукавом шляпку, украшенную голубой шелковой лентой в тон ее костюма, и протянул Ливии.

— Будьте добры, мне нужно на улицу Мартель, дом 21.

— Отлично, держитесь за мою руку, — сказал мужчина, обрадовавшись, что может оказать ей услугу. — Я возьму ваш чемодан.

Он извинился за то, что его джип не так комфортен, как хотелось бы. Это был американский армейский джип, купленный по дешевке, как объяснил незнакомец, запихивая чемодан между проигрывателем и стопкой учебников, перевязанных бечевкой.

— Они все сбывают с рук, — весело сказал он. — От машин до вязаных свитеров, не забывая и о носках. Вот увидите, хаки еще долго будет в моде.

Джип ехал по городу, подпрыгивая на щербатой мостовой. Одной рукой Ливия придерживала свою шляпу, другой растирала левое колено, которое начало опухать. Завтра там наверняка будет огромный синяк.

Дома с красивыми фасадами из светлого камня соседствовали с грудами мусора. Мимо нее, как во сне, проплывали витрины магазинов, мрачные здания, обсаженные деревьями проспекты, узкие улочки, где с трудом проходил автомобиль.

На вершине холма возвышался величественный собор. Своим высокомерным видом он напомнил Ливии большие теплоходы, стоявшие на причале в Венеции, на фоне которых дворцы казались кукольными домиками.

Как только они сели в машину, молодой человек принялся оживленно болтать, но она ему не отвечала. Наверное, он решил, что она плохо воспитана или просто не знает французского.

— У вас здесь родные, мадемуазель? Мне показалось, что вы говорили по-итальянски. В Лотарингии много итальянцев. Есть еще поляки, но вы ведь не полячка?

Он искоса взглянул на нее, в глазах его плясали озорные искорки.

— Нет, вряд ли. Вы слишком красивы, значит, прибыли из солнечной страны.

К нему вернулось хорошее расположение духа, и он пытался извлечь пользу из ситуации. Ливию позабавила такая дерзость, напомнившая ей поведение парней из Мурано. Она слегка улыбнулась, потом вспомнила, что медсестра заметила ее беременность. К счастью, на руках Ливии были перчатки. Какая же она идиотка! Ей нужно было купить обручальное кольцо, чтобы чувствовать себя увереннее.

— А я ведь даже не знаю вашего имени, — посетовал он, когда они въехали на мост. — Такое ощущение, что вы на меня сердитесь.

Поверхность реки блестела на солнце. По берегу прогуливались люди.

— А разве не за что? — отозвалась она. — Вам следует научиться лучше водить свою машину, месье.

Он взглянул на нее с наигранно ошеломленным видом.

— А вы, оказывается, умеете разговаривать!

Проехав еще несколько улиц, он резко затормозил возле элегантного дома из желтого известняка. Как только взгляд Ливии упал на резную дверь, у нее пропало всякое желание шутить.

— Ну вот, вы снова онемели… — Он театрально вздохнул, после чего достал из кармана блокнот и вырвал из него страницу. — Держите, здесь мое имя и адрес. Обращайтесь, если что. Я буду счастлив пригласить вас на чашечку кофе, чтобы вы меня простили. Вы согласны?

Ливия взяла листочек, который он ей протягивал, и положила в сумочку: ей совершенно не хотелось с ним общаться, а так он быстрее оставит ее в покое. Она поспешно вышла из машины.

Он поставил чемодан на тротуар.

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил он озабоченно.

— Да, спасибо.

— Тогда до скорого свидания?

Она кивнула с отстраненным видом. Молодой человек пожал плечами, прыгнул в свой джип и резко тронулся с места, оставив ее стоять перед дверью, украшенной медальоном, с помятым чемоданом у ног.

Церковный колокол прозвонил пять часов. Три монашки в белых воздушных капорах торопливо прошли мимо, оживленно болтая. Ливия стояла перед домом Нажелей и не знала, как ей поступить. Ведь она проделала такой долгий путь не для того, чтобы повернуть назад. В любом случае в Мурано она вернуться не могла.

Оформив все необходимые бумаги, она ушла из дома тайком, лишь оставив Флавио записку, в которой сообщала, что уехала к своей подруге Марелле Моретти, на загородную виллу ее родителей, чтобы поразмыслить о будущем. Марелла, обладательница миндалевидных глаз и пухлых щек, могла без труда обмануть кого угодно. Ливия подавила в себе желание укрыться в их красивом старом доме, окруженном виноградниками, где она, будучи ребенком, счастливо проводила летние каникулы. Она вспоминала о свежем льняном белье, аромате земли, ветра, о шелесте тополиных листьев, о том, как ночной парижский поезд изрыгал клубы пара, а в полупустом купе витал запах дешевого вина.

Флавио наверняка обнаружил записку, когда пришел в мастерские на следующее утро. Должно быть, он закатил глаза и скорчил одну из своих излюбленных гримас, а затем выбросил все это из головы.

Порыв ветра заставил ее содрогнуться. Трехэтажный дом был узким, но яркий цвет камня добавлял ему теплоты. Ливия немного успокоилась. Она поправила шляпку, глубоко вздохнула и подошла к двери. Бронзовый молоток выскользнул из ее рук и упал на свое место с сухим клацаньем, от которого она вздрогнула.

Секунды показались ей вечностью. Интересно, ее кто-нибудь услышал? Она тщетно поискала глазами звонок. В тот момент, когда она снова протянула руку к молотку, дверь открылась.

Ливия подняла глаза. Худая женщина, одетая в черное платье, застегнутое до самой шеи, которое едва оживлял белый воротничок, строго смотрела на нее. У нее было угловатое лицо, тонкие губы и светлые глаза, русые волосы были стянуты в пучок. На плече красовалась брошь в форме лотарингского креста, украшенная аметистами. Ливия узнала символ, который генерал де Голль прославил на весь мир.

— Слушаю вас?

— Я… Я ищу месье Франсуа Нажеля. Это его дом? — запинаясь, произнесла она.

Под пристальным взглядом женщины, оглядевшей ее с головы до ног, Ливия с особой остротой осознала, насколько запылились ее ботинки на шнурках и помялся костюм. Хорошо бы женщина не заметила ее рваный чулок… Но взгляд дамы остановился на чемодане, и она как будто напряглась еще больше.

— По какому вопросу? — спросила она, поджав губы.

Ливия смутилась. Она не приготовила ответ, наивно полагая, что дверь ей откроет прислуга и проводит в гостиную, не задавая вопросов, а потом сразу же, как по волшебству, появится Франсуа. Но эта женщина ничем не напоминала прислугу, и Ливия поняла, что ее не пустят в дом, пока она не предоставит удовлетворительного объяснения.

— Меня зовут Ливия Гранди, мастерские Гранди в Мурано, — произнесла она твердо. — Когда месье Нажель был у нас с визитом, мы с ним обсудили несколько его предложений. Я приехала во Францию для восстановления контактов с нашими старыми клиентами и решила, в свою очередь, нанести ему визит.

Она огорченно указала на свой костюм:

— Прошу прощения за свой вид, но меня сбила машина, когда я вышла из вокзала. Я могу подождать его в доме?

Женщина слегка опешила от ее категоричного тона.

— Как пожелаете, — неохотно согласилась она. — Но мой брат вернется только через час.

— Ничего страшного, мадам, — произнесла Ливия, заставляя себя улыбнуться. — Я располагаю временем.

Ей было не очень удобно сидеть на стуле, под лопатками закололо. Она бы с удовольствием свернулась клубочком на диване, но присутствие Элизы Нажель вызывало робость, и она не могла позволить себе такую вольность. Поэтому Ливия сидела прямо, как в школе, аккуратно поставив ступни вместе.