— Ну а если я открою тебе, что ты никакой не ответ на чьи-либо молитвы, что тебя просто обвели вокруг пальца духи, заставили поверить в ложь, преследуя собственные цели? — Он казался обеспокоенным, когда коснулся теплой рукой моего левого запястья.

Я был в ужасе. Слова не шли на ум. Я лишь смотрел на него, на мягкие волны густых волос, на ясные глаза. Меня приводил в ужас не незнакомец, а только что сказанные им слова. Если это так, то мирозданье лишено всякого смысла, и я пропал навсегда. Это я прочувствовал сразу и глубоко.

— Что ты сказал? — проговорил я.

— Что тебе солгали, — повторил он с прежним сочувственным беспокойством. — Нет никаких ангелов, Тоби, есть только духи, бесплотные духи, духи тех, кто некогда жил во плоти, однако больше воплоти не живет. Тебя послали сюда вовсе не для помощи кому-либо. Духи, манипулирующие тобой, питаются твоими переживаниями, вкушают их точно так же, как люди в этом зале вкушают угощения со своих тарелок.

Казалось, он в полном отчаянии из-за того, что вынуждает меня признать истину. Могу поклясться, у него на глазах выступили слезы.

— Значит, Малхия тебя сюда не посылал? Ты к нему не имеешь никакого отношения, верно?

— Ну, конечно, он меня не посылал, но ты должен спросить себя самого, почему он не помешал мне открыть тебе правду.

— Я тебе не верю, — сказал я. И поднялся, чтобы уйти, но он крепко вцепился мне в руку.

— Тоби, не уходи. Не убегай от правды. Вероятно, я пробуду с тобой еще меньше, чем предполагал. Позволь тебя убедить: ты заперт в системе верований, которая представляет собой всего-навсего театральную машинерию лжи.

— Нет, — сказал я. — Не знаю, кто ты такой, но я не стану тебя слушать.

— Почему же? Почему мои слова так тебя пугают? Я пришел сюда через время, чтобы тебя предостеречь, спасти от слепой веры в ангелов, дьяволов и богов. Прошу тебя, позволь достучаться до твоего сердца.

— Зачем ты это делаешь? — спросил я.

— Во вселенной обитает множество бесплотных существ вроде меня, — произнес он. — Мы стараемся направлять души, которые, как и ты, потерялись в системе верований. Мы пытаемся вернуть вас на путь настоящего духовного взросления. Тоби, твоя душа может биться в ловушке ложных верований многие столетия, разве ты не понимаешь?

— Как я сюда попал, как проделал через время путь в пять столетий, если все это ложь? — спросил я. — Оставь меня в покое. Я ухожу.

— Пять столетий через время? — Он рассмеялся нежным, печальным смехом. — Тоби, ты вовсе не путешествовал во времени, ты просто в другом измерении, вот и весь фокус, это измерение создали управляющие тобой духи, потому что так им удобнее пожирать твои эмоции и переживания всех остальных, кого они заманили сюда ради своего удовольствия.

— Замолчи, — сказал я. — Это просто омерзительно. Думаешь, я не слышал раньше подобных рассуждений?

Я был испуган. Я был потрясен и испуган. Мой разум вставал на дыбы от каждого произнесенного им слова, но при этом меня трясло. В любой миг ледяная рука ужаса грозила меня удушить.

— Твои теории не новы для меня, — заверил его я. — Думаешь, я никогда не читал о множественных измерениях или о душах, которые покидают тело, о духах, привязанных к земному существованию, не способных освободиться от навязчивой реальности?

— Так вот, если ты читал обо всем этом, то ради себя самого, ради всего, что ты считаешь важным, задумайся об этих кошмарных сущностях, которые манипулируют тобой! — настаивал он. — Освободись от них. Ты сможешь одним только усилием воли выбраться из этой гротескной ловушки, этого намеренно раздутого пузыря из времени и пространства.

— Каким это образом? — фыркнул я. — Мне повертеться на пятке и сказать: «В гостях хорошо, а дома лучше»? Послушай, я не знаю, кто ты такой, но понимаю, чего ты добиваешься. Ты пытаешься помешать мне, не дать вернуться к Виталю и сделать то, ради чего я сюда явился. И твоя настойчивость, друг мой, обесценивает твои теории куда больше, чем все мои логические рассуждения.

Казалось, он в отчаянии.

— Ты прав, — признал он, сверкая глазами. — Я стараюсь не пустить тебя туда, чтобы ты сосредоточился на собственном развитии, чтобы сумел отыскать истину. Тоби, неужели ты не хочешь знать истину? Ты же понимаешь, что все, о чем толковали тебе эти так называемые ангелы, сплошная ложь. Нет никакого Высшего Существа, которое внимает молитвам каждого. Нет никаких ангелов, крылатых вестников, спешащих исполнить Его волю. — Рот незнакомца растянулся в усмешке. Но в следующий миг на лице снова отразилось сострадание.

— И с чего вдруг мне тебе верить? — поинтересовался я. — Ты предлагаешь мне пустую вселенную, невозможную вселенную, от которой я давным-давно отказался. Я отказался от нее, когда руки мои были в крови, а душа почернела. Я отказался от нее, потому что в ней не было для меня смысла, и теперь в ней нет смысла. И почему это твоя система верований правильнее моей?

— Вера, вера, вера! Я прошу тебя обратиться к разуму! — взмолился он. — Слушай, твои надсмотрщики могут в любой момент явиться и забрать тебя. Умоляю, пожалуйста, поверь моим словам. Ты сильное духовное существо, Тоби, тебе не нужен завистливый бог, требующий поклонения, не нужны его прихвостни, которые отправляют тебя отвечать на чужие молитвы!

— А ты-то сам по чьему приказу явился сюда, чтобы говорить с такой страстностью, прилагая столько усилий?

— Я же объяснил тебе. Я один из множества бесплотных духов, посланных для того, чтобы помогать тебе в путешествии. Тоби, твоя жалкая религия — это низменная, самая опустошающая система верований. Ты должен выйти за ее пределы, чтобы начать развиваться.

— Тебя кто-то подослал. Кто тебя подослал?

— Ну как мне заставить тебя понять? — Кажется, он был вполне искренне огорчен. — Ты прожил множество жизней, но душа у тебя одна и та же.

— Это я слышал миллион раз.

— Тоби, посмотри мне в глаза. Я воплощение тебя такого, каким ты был в одной из прежних жизней.

— Не смеши меня, — ответил я.

Его глаза наполнились слезами.

— Тоби, я тот человек, каким ты был в эту эпоху, неужели ты не видишь, я пришел, чтобы разбудить тебя, показать, какова вселенная на самом деле. Она не имеет ничего общего ни с Небесами, ни с Адом. Нет никаких богов, требующих поклонения. Нет ни добра, ни зла. Это все придумано. Ты угодил в ловушку, из-за которой дальнейший духовный рост невозможен. Противься этим существам. Откажись повиноваться им.

— Нет, — сказал я.

Что-то во мне изменилось. Страх ушел, и гнев, какой я ощущал недавно, тоже. Спокойствие охватило меня, и я снова услышал музыку, ту же самую пленительную мелодию, какую исполняли, когда мы только пришли. Эта музыка так красноречиво говорила о справедливости и красоте, так выразительно повествовала о добродетели, что сердце едва не разрывалось.

Я обернулся и окинул взглядом собравшихся. Гости танцевали. Мужчины и женщины, взявшись за руки, выстроились в два хоровода: внутренний, поменьше, вращался в одну сторону, внешнее кольцо двигалось в противоположную.

Голос незнакомца звучал прямо у меняв ушах:

— Ты ведь уже начал размышлять над моими словами, правда?

— Я уже размышлял над ними, над идеями, какие ты высказываешь. Поскольку все это, повторяю, мне доводилось слышать раньше. — Я обернулся и взглянул на него. — Однако твои доводы меня нисколько не убеждают. Как я уже сказал, ты просто проповедуешь свою систему верований. Чем ты докажешь, что существуют другие измерения, а Бога не существует вовсе?

— Мне нет нужды доказывать то, чего не существует, — проговорил он. Он казался обессилевшим. — Я взываю к твоему здравому смыслу. Тоби, ты прожил уже много жизней, — продолжал он, — и много раз духи, подобные мне, приходили тебе на помощь, иногда ты принимал эту помощь, иногда отказывался от нее. Ты возвращаешься в плоть снова и снова, намереваясь научиться некоторым вещам, однако ты не сможешь научиться им, если не осознаешь, что происходит.