Второй японский рейд на Гавайи не быль столь успешным, как первый. Нападавшие были замечены радаром на Кауаи, и соответствующее предупреждение полетело на Оаху. «Неустановленные» цели продолжали свой путь, но теперь за ними следили бойцы женского противовоздушного отряда.
3 марта в 1.15 пять принадлежавших ВМФ «каталин», нагруженные торпедами, взлетели для охоты за японским эсминцем, который давно удалился восвояси. Спустя 20 минут в воздухе появились четыре «Р-40».[6] Еще через 20 минут гавайское командование объявило воздушную тревогу. Вражеские самолеты кружили над Оаху, но пилоты ничего не видели. Остров был надежно укрыт одеялом из плотных облаков. В 2.10 одна «эмили» сбросила 4 бомбы на гору Танталус, рассчитывая, что это и есть Пёрл-Харбор. Ошибка составила добрых шесть миль. Вторая разыскивала цель значительно дольше и в результате ушла далеко в сторону от Гавайских островов, сбросив свой смертоносный груз в Тихий океан. Затем обе удалились в сторону Маршалловых островов.
Произведя тщательный анализ стратегии воздушного налета, гавайские эксперты пришли к тому же выводу, что и их коллеги-японцы несколькими неделями ранее. Некоторые из них припомнили прочитанный не так давно рассказ «Рандеву», опубликованный в августе 1941 года в субботней «Ивнинг пост». Его автор Алекс Хадсон описывал налет авиации США на вражескую военную базу, выполненный «каталинами», получившими топливо от субмарин, ожидавших их на расстоянии тысячи миль от цели. Только японцы не знали, что активно сотрудничавший с «Пост» писатель Хадсон в жизни был коммандером Холмсом. Так совпало, что этот человек служил в разведывательном подразделении на гавайской морской границе. (Пусть такое совпадение отвергнет редактор из «Пост», сочтя его надуманным, но жизнь иногда бывает более замысловатой, чем художественная литература.) Таким образом, имея автора сюжета под рукой, не потребовалось много времени, чтобы определить: банка Френч-Фрегат-Шоулз идеально удовлетворяет всем условиям, описанным в «Ивнинг пост».
Вот почему 1-й минный дивизион взял курс именно на Френч-Фрегат-Шоулз, имея достаточное количество мин, чтобы сделать плавание в ее районе крайне опасным для японских субмарин. Если японцы планировали продолжать налеты на Гавайи, заправляя свои самолеты топливом, доставленным субмаринами, им следовало подписаться на другой журнал. Описанный в «Пост» сюжет себя исчерпал.
Четыре корабля отложили свои смертоносные яйца в нескольких милях от Ла-Перуз-рок и двинулись в сторону Пёрл-Харбора за следующими. К северу от Ла-Перуз мины были установлены 3 апреля, а к югу – 8 апреля. После этого офицер тактического подразделения нанес новые минные поля на карту № 2922 и передал ее в Вашингтон. До особого распоряжения американскому флоту следовало держаться в стороне от Френч-Фрегат-Шоулз.
К этому времени в Тихом океане появились и другие опасные участки, отмеченные на японских картах и пока неведомые американцам. Впрочем, как выяснилось, некоторые из них были не слишком хорошо известны и самим японцам. Еще до того, как в тихоокеанские воды окунулись первые американские мины, японские мины уже успели отправить на дно больше 20 тысяч тонн японского тоннажа, доказав, что минам чужд патриотизм. Первые японские минные поля устанавливали субмарины. Две из них 8 декабря выгрузили мины в районе Манилы и пролива Балабак. К 25 февраля 1942 года японцы создали минные поля в семи регионах от Сингапурского канала и пролива Сурабая до Брисбена в Австралии.
Японцы уже давно имели сомнительную репутацию любителей дешевых подделок и проявляли активный интерес к устаревшим моделям и явному хламу, от которых отказывались в других странах. После Первой мировой войны они охотно скупали излишки морских мин в Великобритании. Следовало помнить, что далеко не все установленные ими мины являются по происхождению японскими. В частности, экземпляры, обнаруженные у Брисбена, были магнитными минами, как и те, что взрывались у британских берегов в 1939 году. «Об этих минах мы узнали от немцев», – писал командир японской субмарины Мокицура Хашимото. Японцы могли узнать многое у своих амбициозных партнеров по оси,[7] поскольку те начали минную войну на Тихом океане значительно раньше.
Первые немецкие мины были доставлены на Тихий океан немецким рейдером «Орион» в июне 1940 года. Тогда минное поле было создано между островами Большой Меркурий и Кувье. Еще два минных поля возникли после того, как «Орион» выполнил указание немецкого Верховного командования доставить мины к Окленду. По утверждению офицеров «Ориона», первой жертвой немецкой мины на Тихом океане стал 19 июня пароход «Ниагара», следовавший из Окленда в Суву.
Другой немец – «Пингвин» – установил мины вдоль побережья Нового Южного Уэльса и Южной Австралии. Впоследствии «Пингвин» разделил типичную для минного заградителя судьбу. В Индийском океане его встретил британский крейсер «Корнуолл». 8-дюймовые снаряды с крейсера вызвали детонацию 130 мин, погруженных на «Пингвин». Вряд ли стоит удивляться, что из экипажа минзага уцелели единицы. «Пассат» (бывший норвежский китобой «Шорстад») был двумя месяцами ранее захвачен «Пингвином» в Индийском океане. Став минным заградителем, он в декабре 1940 года заминировал побережья Тасмании и Бассова пролива между Тасманией и Викторией. Уже на следующий день «Пассат» смог записать на свой счет судно. Первым американским судном, ставшим жертвой плавучей мины во Второй мировой войне, оказался пароход «Город Бейвиль», затонувший неподалеку от Мельбурна.
Минные тральщики по своей сути являются рыбаками, правда весьма специфическими. Поэтому специалисты ВМФ решили пополнить минный флот за счет рыболовного. Только в течение зимы 1939/40 года было приобретено 35 рыболовных судов, которые были наскоро переоборудованы в прибрежные минные тральщики и наречены птичьими именами от «Вороны» до «Соловья». В основном это были дизельные клиперы, занимавшиеся ловлей тунца на Западном побережье, деревянный корпус которых являлся отличной защитой от магнитных мин.
До того как в составе ВМФ появились первые новые минные тральщики, дюжина бывших ловцов тунца надела темно-серые наряды, а на мачте каждого затрепетал веселый «Юнион Джек».[8] Большинство из них осуществляло патрулирование в прибрежных водах и в пределах бухты, как и переоборудованные тральщики меньших размеров, введенные в эксплуатацию ранее. Многие рыбаки, ранее ловившие тунца, остались на своих кораблях, приобретших новое качество; они стали офицерами и матросами военно-морского резерва. Как минимум, одно из бывших рыболовных судов даже сумело прославиться. Минный тральщик «Кондор», обнаруживший первую японскую субмарину на подходе к Пёрл-Харбору, в мирное время тоже ловил тунца и назывался «Новый пример». В 1941 году на флоте появилось 70 минных тральщиков класса «эксентор», которые своими очертаниями очень походили на бывших тунцеловов.
В июне 1940 года морское министерство впервые после окончания Первой мировой войны разместило на Норфолкской судостроительной верфи заказ на два 220-футовых минных тральщика, ставшие прототипами классов «Воронов» и «Гагарок». Впоследствии эксперты насмешливо сравнивали эти корабли с морскими свинками. Точно так же, как упомянутые грызуны, тральщики очень быстро расплодились, причем потомки часто отличались от своих предков по форме и размерам.
Вслед за двумя «двести двадцатыми» сразу последовали несколько классов кораблей меньших размеров, но более многочисленных. Кроме того, в тралении мин участвовали морские охотники с деревянными корпусами, а также некоторые морские десантные плавсредства и самоходные баржи.
Первые новые тральщики были введены в эксплуатацию в ноябре и декабре 1940 года. А пока американский флот испытывал новые корабли, немцы начали активно использовать против англичан магнитные мины, и появилась необходимость в минных тральщиках нового типа. Контактные тралы «оропеза», предназначенные для якорных мин, не годились. Немецкие магнитные мины лежали на дне, и их следовало тралить длинными металлическими кабелями, по которым пропускался ток. Судостроительное бюро оперативно пересмотрело свои программы, и появились новые 220-футовые корабли, предназначенные специально для траления магнитных мин.
