Нориш вел машину молча, смотрел лишь на дорогу, лицо его не выражало ничего нового. За окнами яркими огнями сиял ночной Париж.

Анжелика терялась в догадках: что сейчас происходило у ее спутника в голове. После совершенного им поступка он должен был хотя бы объясниться.

— Ты ненормальный, — заключила девушка.

Морган остановил машину возле трехэтажного каменного дома. Одна его половина принадлежала Анжелике, вторая — вампирам-молодоженам.

— Посмотри только, идиот, что ты сделал с моими туфлями!

Нориш вышел из машины, и девушка, когда он протянул к ней руки, резко отпрянула. Он засмеялся.

— Страшно?

Она презрительно фыркнула, злясь, что позволила ему почувствовать превосходство, а Морган подхватил ее на руки и понес к дверям.

— Ты самый отвратительный мужчина, какого мне приходилось знать! — заявила Анжелика, как только ее ноги коснулись земли, а ладонь легла на спасительную ручку двери.

— Все-таки мужчина? — насмешливо уточнил он. — Уже что-то, не так ли?

— Не хочу больше никогда тебя видеть, мерзкое животное! — сказала она, продолжая стоять на месте и смотреть в васильковую синеву глаз. Почему то раньше она не замечала, какое интересное и благородное у него лицо, насколько широкие плечи, большие руки. И никогда не могла понять, о чем Лайонел часами разговаривал с этим несносным кочевником? Его присутствие в Петербурге всегда ее раздражало. А приезжал он часто, в основном гостил у Лайонела или Павла Холодного. Женщины во время таких визитов из кожи вон лезли, чтобы заслужить его внимание.

Однажды она спросила у Лайонела: «Не кажется ли тебе, что твой друг мог бы и повежливее вести себя со мной?»

А он посмеялся и сказал: «Если Нориш будет повежливее с тобой, то ты бросишь меня ради него, а это не входит в мои планы!»

Тогда она настолько обрадовалась ревности с его стороны, приняла ее за проявление чувств и о пренебрежительном отношении его друга думать забыла. Только со временем пришло ошеломительное понимание: ревность Лайонела — лишь чувство собственника, и ничего больше. И сейчас, глядя в васильковые глаза, лишенные блеска желания, восхищения, она вдруг засомневалась: а в самом ли деле то была шутка? Похоже, Лайонел на полном серьезе полагал, что она может по какой-то причине влюбиться в Моргана Нориша.

Анжелика нахмурилась, поворот собственных мыслей ей не понравился. Внутри медленно вскипела злость на Лайонела. Он ничего не говорил просто так, и главная его шутка состояла в том, что его шутки имели свойство сбываться.

Морган стоял перед ней в расслабленной позе и уходить не спешил. Девушка оперлась о дверь и едко поинтересовалась:

— Таксист ждет оплату?

— Я ее уже взял, благодарю, — последовал ответ.

Как же ей хотелось его ударить! Стереть с лица это безмятежное выражение, но лезть в драку она считала ниже своего достоинства, поэтому пошла другим путем. Вздохнула и обронила:

— Ах ну да, те твои неумелые манипуляции. Я уже и забыла! Боюсь, это был самый короткий секс в истории мироздания. Ты себя зарекомендовал, гигант!

Нориш пожал плечами.

— Если бы не появление бедного Феррана, которого ты много лет мучаешь, держа руку на ширинке, то ты бы и сейчас лежала на тех перилах. Но я понимаю, твоему тщеславию недостаточно рассорить Лайонела с Георгием и Ферраном, тебе необходимо перессорить всех мужчин.

Анжелика вздернула брови.

— Не боишься, что я сейчас отправлюсь к Феррану и расскажу, как ты изнасиловал меня на лестнице?

Морган захохотал.

— Какие же пестрые заголовки газет нас ждут: «Знаменитый скульптор отимел первую красавицу Петербурга на лестничных перилах», или так: «Появление Анжелики Тьеполо в новом платье от мадам Талилу имело непредвиденные последствия». Интригует, правда? Мы в миг побьем все рейтинги в топе самых популярных вампиров города.

Желание кому-то болтать о произошедшем сразу улетучилось.

От Нориша перемена ее настроения не ускользнула, потому что он милостиво добавил:

— В твоих интересах держать свой грязный ротик на замке.

Не теряя самообладания, девушка скучающе кивнула.

— Конечно, ты прав, у меня просто язык не повернется сказать, что между нами что-то было. Ведь меня спросят: «Ну и как он?», а мне и ответить будет нечего. Так неловко!

Уголки его губ дрогнули. Анжелика с удовольствием отметила, что ее пика угодила в цель.

Но и Моргану спокойствие не изменило, он сделал шаг вперед и накрыл ее пальцы, лежащие на дверной ручке.

— В таком случае, — заявил Нориш, — я просто обязан зайти и завершить начатое.

Анжелика сделала вид, что раздумывает, но, заметив, что он готов отступиться, сесть в машину и уехать, опустила глаза, указывая на свои ноги.

— За испорченные туфли тебе придется хорошенько потрудиться!

Морган нажал кнопку звонка и, когда дверь распахнулась, одной рукой подхватил девушку и внес в просторный холл.

— Поставь меня, животное! — прикрикнула девушка, заметив стоящего в сторонке Даймонда.

Нориш не внял ее приказу и поинтересовался у юноши:

— Эй, ты, где тут спальня?

Даймонд поднял с пола какой-то ящик и, не ответив на вопрос, обратился к Анжелике:

— Вам срочная посылка.

Девушка, досадуя на то, что дверь открыл именно он, со вздохом сказала:

— Морган, поставь меня. — И прибавила: — Спальня на третьем этаже. Я сейчас приду.

Тот нехотя подчинился, а девушка взяла удивительно легкую посылку. На ней стоял лишь ее парижский адрес и печать «Срочно».

Анжелика сняла крышку и приглушенно ахнула. Внутри находился ее паук — живой и невредимый, если не считать отсутствия одной лапы, на которую еще зимой нарочно наступил Лайонел.

— Мика! — Девушка взяла любимца и нежно погладила пальчиком. Затем вынула из ящика свернутый листок. На нем было написано:

Анжелика счастливо засмеялась и, сунув Даймонду в руки паука, приказала: «Покорми его», а сама устремилась к лестнице. На последней ступеньке девушка обернулась. Юноша все так же стоял на месте, подняв глаза и глядя на нее.

— Ну же, выполняй! — возмутилась она.

Синие глаза потемнели.

— Я тебя ненавижу, — очень тихо и спокойно сказал он. Развернулся и ушел.

Анжелика целую минуту простояла, не шевелясь, устремив взгляд в одну точку.

— Может, и к лучшему, — наконец решила она и, легко улыбнувшись, побежала вверх по лестнице.

Катя от скуки бродила по острову, на плече у нее сидела Нев. С тех пор как мышь впервые заговорила с ней, та стала все чаще оставаться на острове во время отлучек Лайонела и Орми. Правда, разговаривала редко и очень нехотя.

Рассвет нежно-розоватым туманом расстилался над алыми головками маков — влажный и мягкий. Самая первая, ранняя стадия рассвета на острове. Теперь девушка знала, что тут существует ранний и поздний рассвет. Впервые она увидела это место как раз во время позднего рассвета, когда туман уже исчез. Звучал вальс из Серенады для струнного оркестра Чайковского — летящий, воздушный, стремительный, с очаровательными переходами и игривыми подъемами, точно взмахами легких крылышек.

Заслышав топот позади, девушка увидела знакомого чертенка с изумрудом на груди. Малыш остановился и, поднеся копытце к мордочке, сказал: «Родители не разрешают нам ходить к вам».

— Почему? — изумилась Катя.

Чертенок развел копытцами и, подбежав к ней, первым делом рассмотрел ноги на предмет туфель, украшенных камнями, но сегодня она была босиком, поэтому малыш разочарованно сказал, указывая на пальцы: «Какие здоровенные!»

Девушка оскорблено поджала пальцы.