– Что же нам с вами делать, Патрик, – задумчиво проговорил Лестин, когда тетка вышла.

Патрик помолчал.

– Пока что вам нужно уехать из столицы как можно дальше, – неторопливо сказал Лестин. – Надолго.

Патрик качнул головой.

– Лорд Лестин, я не могу. Я должен ее найти. Я понимаю: мне нужно исчезнуть – самое меньшее на полгода, чтобы обо мне забыли. Но… за полгода я окончательно потеряю шанс разыскать ее. Сейчас это еще можно сделать, а потом… Бог весть куда могла Вета уйти или попасть. Сейчас она еще может быть жива, но…

– Патрик, – очень мягко проговорил Лестин, – давайте не будем делать глупостей. Уехать сейчас вам необходимо по нескольким причинам. Во-первых, действительно нужно, чтобы о вас забыли. Хотя бы на полгода. Вы же понимаете это не хуже, чем я.

Патрик кивнул и невесело усмехнулся.

– Во-вторых, вам нужно просто отлежаться и окончательно поправиться. И это вы тоже знаете не хуже меня. Вы не держитесь на ногах, вам необходимо долечиться и окрепнуть. Для той жизни, которую вам придется вести в ближайшие несколько лет, нужны силы. Очень много сил, Патрик. Поэтому… ну, вы ведь сами все понимаете, мой принц.

– Понимаю, лорд Лестин. Понимаю. И все же… Вета – одно из немногих, что еще привязывает меня к жизни. Она… в ней душа моя. И если, не приведи Господь, с ней что-нибудь случится… Единственное, на что у меня остается надежда – что она могла-таки объявиться родителям. Тогда я хотя бы буду уверен, что она в безопасности.

– Я видел графа Радича месяц назад, – задумчиво сказал Лестин. – Он выглядел чуть лучше, чем летом, но по-прежнему был удручен и подавлен. Вы ведь знаете, что летом умерла его жена?

Патрик прикрыл глаза.

– Нет. Я не знал… Упокой, Господи, ее душу, – с трудом проговорил он. – А я так мечтал о той минуте, когда смогу назвать ее матушкой.

– Графиня Радич была одной из немногих женщин, которых я уважал, – грустно заметил Лестин. – И… одно время я боялся, что Карел лишился рассудка. Словом, могу ручаться, он так и не знает о том, что дочь жива.

– Видимо, Вета не решилась пойти к отцу, – тихо сказал Патрик. – Не знаю уж, из-за чего… или из-за кого. Мне остается только гадать.

– Теперь уже и не пойдет, – вздохнул лорд. – Радич выслан из столицы… сразу после вашего… – он закашлялся.

– Можно и не спрашивать, за что, – после паузы шепотом проговорил принц.

– Кто знает, Патрик, может, и не из-за вас – ведь его даже не арестовали, сразу выслали. А что касается Иветты… не думаю, что девушка могла уйти очень далеко, – рассудительно проговорил Лестин. – Вероятнее всего, в преддверии зимы она стала искать себе крышу над головой. Подумайте, Патрик, вспомните: она говорила вам о каких-нибудь родственниках или монастырях, где могла бы укрыться?

Патрик покачал головой.

– Нет. Вета говорила, что есть у нее на Севере какая-то тетка, но… вряд ли. Дорога туда неблизкая. И потом, Вета ведь, наверное, так и не знает о том, что со мной случилось. Если ее арестовали… – он суеверно сплюнул через левое плечо, – ну, в общем, ее ведь не было там, она не видела моей могилы. Она, наверное, тоже меня ищет.

– Так вы можете искать друг друга много лет, – вздохнул Лестин. – Но, Патрик, сейчас главное – не это. Совсем не это.

Патрик невесело улыбнулся.

– Лорд Лестин, всякий раз, когда меня заносило, вы один умели возвращать меня с небес на землю. Но сейчас… наверное, я вырос, правда?

Лестин улыбнулся и не ответил.

Несколько минут они молчали. Свеча, потрескивая, оплывала, по потолку протянулись длинные тени.

– Ладно, мой принц, – сказал, наконец, Лестин и осторожно погладил его по руке. – Я постараюсь что-нибудь сделать… узнать все, что смогу. Многого не обещаю, но…

– Спасибо.

– Но обещайте и вы мне, Патрик…

– Что? – улыбнулся он. – Лежать тихо и не делать глупостей? Так у меня для этого сейчас возможности нет.

– Именно. Лежать очень тихо, лечиться, набираться сил. И ни в коем случае не делать глупостей: хотя бы до тех пор, пока я не увезу вас отсюда. Нужно устроить все как можно скорее. Этим людям, если вас здесь не будет, тоже станет спокойнее. Мне кажется, ваша хозяйка не очень-то рада такому постояльцу.

…Тетка Жаклина, как выяснилось, была об этой идее другого мнения.

– И думать не смейте, – решительно заявила она, едва услышав вопрос лорда, когда можно будет увезти раненого. – По нашим дорогам – такого тяжелого тащить? Вот-вот распутица начнется… а ну как застрянете на полпути, тогда как? У него только-только раны закрылись, а вы его по ухабам. Завязнете вовсе.

– Что же делать? – против обыкновения, не очень решительно спросил Лестин.

– Чего тут думать-то? Здесь его оставьте пока. Пусть оклемается немножко да на ноги встанет. Вот как санный путь установится – тогда и скатертью дорожка, а пока… – она махнула рукой. – Бог не выдаст, свинья не съест.

Лестин внимательно посмотрел на тетку.

– Я заплачу вам, сколько скажете, – негромко проговорил он.

Жаклина кивнула.

– Спасибо, ваша милость. Нам, скрывать не стану, накладно это, так что деньгам всегда рады будем. Но вы не сомневайтесь – я его не оставлю. Даром, что ли, столько ночей у его постели сидела? Жалко ведь, не чужой стал… – она вздохнула.

– Спасибо, – очень тихо проговорил Патрик.

Когда тетка вышла, он посмотрел на Жана. Солдат поймал этот взгляд – и решительно тряхнул головой.

– Права тетка, ваша милость. Куда вам сейчас ехать, в дороге загнетесь. Ну, а про то, что… – он не договорил, – так вы не беспокойтесь. Я молчать стану, а Жаклина… она тоже себе не враг. Да она и не знает вроде.

– Но догадывается, – заметил Лестин.

– Ничего. Не дура же она, в конце концов. Промолчит.

Жан потоптался нерешительно и неловко заметил:

– Вы, ваша милость, бледный какой… сильно худо?

– Ужинать, – раздался из-за двери голос тетки. – Поди сюда, Жан, помоги мне на стол накрыть. А вы, сударь, закругляйтесь-ка. Не все в один раз, оставьте и на потом новости.

Патрик едва слышно засмеялся.

– Строгая мне попалась хозяйка…

– А ведь она права, Патрик – задумчиво проговорил Лестин. – Везти вас куда-то сейчас – именно сейчас – безумие: вот-вот начнутся дожди. Видимо, придется довериться им и остаться здесь до зимы.

– Ну, если Жаклина до сих пор не донесла на меня, то вряд ли сделает это в ближайшее время. Как она сказала: Бог не выдаст – свинья не съест? – Он опять засмеялся.

– Ох, как не хочется мне оставлять вас здесь, – вздохнул старый лорд.

– Полно, Лестин. Это место сейчас – самое надежное из всех, что могли бы быть. Как говорил один хороший человек, – Патрик помрачнел, – все плохое, что могло случиться, уже случилось…

– Дай Бог, чтобы это было так, мой мальчик.

– Лорд Лестин… – Патрик явно устал и говорил с трудом, прерывисто и коротко. – Моя сестра… расскажите о ней.

Лорд помолчал, поглаживая бороду, задумчиво посмотрел на дверь. Потом поправил на лежащем одеяло и вздохнул.

– Что я могу рассказать вам, мой принц? Не скажу, что новости эти утешат вас, но, по крайней мере, она жива и здорова…

Он помрачнел.

– Ее высочество очень тяжело перенесла смерть Его Величества. После похорон единственной ее отрадой стали младшие сестры – и Его Величество Август. Принцесса проводила с ними целые дни… читала, играла, даже гуляла, выпроваживая нянек. За все месяцы, прошедшие со времени вашего… – он запнулся, – отъезда во дворце не было ни одного бала, кроме, разумеется, официальных. Мне кажется, ее высочество жила только надеждой на встречу с вами… она писала вам – но ни одно письмо ей отправить, насколько я знаю, не позволили.

– Одно, – тихо сказал Патрик. – Я получил… одно.

– Поразительно. Значит, она нашла пути в обход официальной почты. Ну, потом был ваш побег – и Изабель, кажется, поверила, что снова увидит вас. Потом лорд Марч сообщил ей, что вы живы – это же вы просили его об этом? И я словно увидел перед собой прежнюю Изабель. Она так смеялась и щебетала, что я понял – она знает, что вы живы и в столице; ничего иного и быть не могло. Порой мне становилось страшно – Гайцберг не глупец, он мог сообразить, что к чему, ведь это было в те дни, когда уже заболел малыш Август. Король болен, а тут – такое счастье в глазах принцессы… ей повезло, что тогда у лорда-регента было много других забот. Ну, а потом… – лорд Лестин умолк.