— Да, мне тоже кажется, что мы не единственные, кому позарез необходимо достать Кровавое Сердце.
— Ты думаешь именно из-за него разгорелась такая ожесточённая битва?
— Ну, я не уверен, конечно, но это было бы логичным объяснением. Как ты уже верно заметил, обе стороны настроены весьма решительно.
— Всем известно, что силы Хаоса могут устроить кровопролитную войну между собой исключительно ради развлечения. Совсем не обязательно иметь серьёзный повод.
— Это правда. Но, если судить по рассказам библиария Тигуриуса, Железные Воины, упивающиеся горем и страданиями, вряд ли практикуют такие качества, как капризы и непостоянство. Кто бы ни атаковал эту крепость, делает он это совсем не ради развлечения.
— Может быть, ты и прав, — согласился Уриэль. — Ладно, пошли, есть только один способ выяснить это. Осталось недалеко.
Они в очередной раз собрались с силами и совершили последний марш-бросок. Через час тяжелейшего перехода вершина осталась позади. Позади остались и предательские осыпи, угрожающие каждую минуту увлечь их за собой в пропасть, и неожиданно вырывающиеся из-под земли гейзеры, и дожди из белоснежных костей, очищенных неведомой силой. Уриэль ожидал увидеть на другой стороне перевала такой же отвесный склон, но там оказалось плато, усеянное булыжниками и валунами, между которыми из трещин валил жёлтый губительный дым. По краям плато возвышались горные пики. Один из надутых шаров парил прямо над их головами, и Уриэль разглядел теперь, что канаты, толщиной с человеческий торс, все были усыпаны ядовитыми колючками. Их смертоносные жала царапали скалы, хотя шар относило ветром.
— Ты слышишь? — спросил Уриэль, опускаясь на одно колено.
Пазаниус склонил голову и прислушался. Сквозь громыхание артиллерии и гул далёких заводов пробивался пульсирующий механический звук — такой звук мог идти только от множества двигателей. Хотя довольно сложно было выделить именно этот стук из постоянного шумового сопровождения, характерного для Медренгарда, Уриэль мог с уверенностью сказать, что источник находится неподалёку.
— Как ты думаешь, что это? — спросил он своего боевого брата.
— Похоже, на моторы, — предположил Пазаниус.
— Не исключено, — согласился капитан.
— А ещё это очень похоже на то, что мы собираемся спереть.
— Мне тоже это пришло в голову, — улыбнулся Уриэль, вставая, и двинулся мягкой кошачьей поступью сквозь колышущиеся от ветра клубы жёлто-чёрного дыма, заполнявшего плато до верхушек горных пиков. Звук становился всё более отчётливым, и, в конце концов, Уриэль Вентрис вышел из облаков пара прямо к искомому месту.
Перед Космодесантниками предстал гигантский комплекс зданий. Стены, возвышавшиеся за забором из железных копий, были покрыты гофрированным железом. А колья забора были обшиты не деревом, а человеческими телами. Их плоть была иссушена, и конечности, что не были прикреплены к перекладинам, болтались на ветру. В центре комплекса возвышалось здание из чёрного камня, от труб которого поднимался вверх столб дыма с пеплом. Все скалы вокруг были покрыты жирным, склизким осадком. Уриэль и Пазаниус задохнулись от невыносимой вони протухшего мяса.
— Все здесь пропитано смертью, — прошептали они одновременно.
Рядом с центральным зданием возвышалась бронированная башня, которая, казалось, подпирала небо. Между опорами башни были натянуты стальные канаты, которые поддерживали агрегат, походивший на голову какого-то колоссального демонического создания. Языки пламени вырывались из его глаз и ноздрей, а широко разинутая пасть ощерилась орудийными стволами. Два хорошо укреплённых блиндажа со скошенными крышами преграждали вход в лагерь. На крышах блиндажей были устроены частоколы из копий таким образом, чтобы никто не смог преодолеть этой преграды.
Уриэль понял, что для того, чтобы хотя бы приблизиться к комплексу, им предстоит пересечь территорию, которая прекрасно простреливается из бункеров.
За забором капитан заметил воинов в железных силовых доспехах серого цвета, патрулирующих внутреннюю территорию. Он сразу же почувствовал, как ненависть, привитая десятилетиями тренировок, поднимается в нём.
— Железные Воины! — прошипел Пазаниус.
— Железные Воины, — подтвердил Уриэль, перехватывая рукоять меча поудобнее.
Изменники, предатели, Космодесантники Хаоса! Разве можно было вообразить более подлого и отвратительного врага?
Железные Воины стремились уничтожить все, во что верил Уриэль. Больше всего они мечтали дожить до того дня, когда падёт Великий Империум. Они заслуживали мучительной смерти за любую мысль, что посещала их чёрные головы.
— Что это за место? — спросил Пазаниус.
В этот момент с жутким скрипом открылась дверь одного из складов, и оттуда вышла колонна мутантов, как две капли воды похожих на тех, которых Космодесантники истребили в котловане. За ними шли какие-то жалкие гуманоиды, облачённые в мешковатые бесцветные робы.
— Может, это что-то вроде тюрьмы? — рискнул предположить Уриэль.
В это время мутанты подогнали заключённых к воротам лагеря. Неужели все эти здания заполнены узниками? Огромная голова с демоническими чертами повернулась на скрипящих шарнирах внутреннего механизма к людям, и огромные языки пламени вырвались из её глаз. Из разверстой пасти раздался громкий резкий голос, вещавший на неизвестном Уриэлю языке. Несмотря на то, что Космодесантники не понимали речи, они чувствовали, как каждая фраза хлёстко бьёт их по натянутым нервам.
Узники побрели по внутреннему двору, подгоняемые пинками и зуботычинами демонов. Железные Воины шли впереди колонны, а на грудных пластинах их силовых доспехов висели видоизменённые болтеры. Когда вся эта процессия приблизилась к воротам, те распахнулись, и трупы, развешанные на створках, задёргались в ужасной danse macabre (пляска смерти — фр.). Это было омерзительное зрелище, всколыхнувшее новую волну гнева и ненависти в душах двух отважных Ультрамаринов.
— Куда же они их ведут? — задумчиво протянул Уриэль.
— О Император, нет! — прошептал в ужасе Пазаниус. — Они ведут их, чтобы…
— Чтобы освежевать заживо… — закончил за него Уриэль, который только теперь понял, что гуманоиды не одеты в бесцветные робы, как показалось сначало.
Заключённые были совершенно голыми, а их тела были изуродованы огромными складками чудовищно растянутой кожи. Эти безобразные кожные карманы висели везде — на руках, ногах, ягодицах, на груди и на спине каждого узника. Мужчины и женщины придерживали руками эти складки, потому что велика была вероятность наступить на них, споткнуться и упасть.
— Они ведут их на платформу, где с них сдерут кожу! Нет, нет… — шептал в исступлении Уриэль. — Но зачем?
— Какое это имеет значение? — прорычал Пазаниус, перехватывая огнемёт и поудобнее устраивая свой серебряный палец на пусковом крючке. — Мы не можем допустить, чтобы это зло осталось безнаказанным!
Уриэль молча кивнул, соглашаясь. Он чувствовал, как его, захлёстывает ненависть к Железным Воинам, которую он взращивал все эти годы. Чтобы не наделать глупостей, которые могут стоить жизни не только ему, но и его боевому брату, капитан постарался взять себя в руки. Атаковать эту колонну сейчас было чистейшей воды самоубийством, потому что пленники находились в поле зрения охранников из двух бункеров и башни, к тому же нельзя было сбрасывать со счётов трёх Железных Воинов.
Но допустить, чтобы такое преступление против человечности оказалось безнаказанным? Позволить предателям Императора отвести этих людей на бойню? Даже если допустить, что этими страдальцами владеют уже только животные инстинкты и ничего человеческого не осталось в их душах, Пазаниус прав — такое зло не имеет права на существование.
Уриэль чувствовал, как праведный гнев растёт и в душе его боевого брата, но чувствовалось и что-то ещё, что-то тёмное. Глаза Пазаниуса фанатично заблестели — как у берсерка, который рвётся в бой, не задумываясь о том, останется он в живых или нет, потому что ему уже всё равно. Люди в таком состоянии совершенно не заботятся о самосохранении и кромсают и рубят врагов до тех пор, пока не уничтожат всех или не погибнут сами. На самом ли деле что-то тёмное гнездилось в душе Пазаниуса, разжигая в нём фанатизм, или же он просто не мог терпеть подобного издевательства над людьми?
