— Ах, молодой человек, если бы все в этой жизни было так просто… Не так страшна та грязь, которую можно отмыть. Некоторые пятна на человеческих душах стереть невозможно. Даже с мылом… Впрочем, не бери в голову, тебе ни к чему заморачиваться этими вопросами. Ты ведь куда-то собирался?.. Так я, наверное, не стану тебя отвлекать болтовней.

— Хорошо… — кивнул парень, и тут доктор только заметил, что у того в руках большая деревянная кружка. Армин занялся изучением длинных змеевидных лиан, простиравшихся прямо за бортом, с пристрастием фермера, осматривающего свой урожай. Он притягивал стебли к себе, сжимал их в руках и стучал по ним пальцем, прислушиваясь к звуку, пока не остановился на одном.

— А что ты делаешь? — не смог удержаться от любопытства Ларри.

— Ищу воду. Здесь есть пустые, а есть полные лианы… — парень достал из-за пояса нож и надрезал свою «добычу», а из толстого, полого внутри зеленого стебля так и хлынула прозрачная жидкость. — Хочешь попробовать? Хорошая, чистая вода.

— Действительно, — сделав маленький глоток из кружки, доктор в этом убедился, — только, как по мне, немного отдает…тыквой. А откуда ты знаешь, что ее можно здесь найти?..

— Не знаю…то есть, мне кажется, я всегда так делал.

Траинен в очередной раз убедился в исключительности этого пиратенка и пожалел о том, что пудрил мальчику мозги своим философским бредом, что вряд ли ему в жизни пригодится. Ведь если он собирается продолжать служить на судне и разбойничать, ему ни к чему все эти рассуждения о добре и зле, о духовном и материальном…даже наоборот. Хотя интересно было бы ему через пару годков посмотреть на такого пирата, наивного, как младенец, и простого, как швабра. Лауритц мог предсказать парню какое-нибудь необычное будущее… А для того, чтобы подтвердить свои догадки, даже не нужно было ходить к гадалке. Нужно было заглянуть к Хельмуту Пратту, зычный голос которого как раз недавно слышался, кажется, из кают-компании.

А по дороге к доктору еще и попугай пристал, не местный, а свой, гиацинтово-синий и неизменно наглый. В последние полдня он донимал всех сколопендровцев виртуозным пародированием представителей аборигенной орнитофауны, а теперь по-свойски расселся на плече судового врача и крикнул ему прямо в ухо:

— Ричи хочет сухарик!

— А Ларри хочет горячую ванну и пирожков со сладким чаем, — парировал рыжий, чем птицу явно озадачил. — Но смирись с тем, что в ближайшее время нам придется обходиться без этих излишеств, — несмотря на то, что экономный второй помощник зажал сухари из экономии, Ричи от него отваливать не собирался. То ли птице нравилось красное перо в его шляпе, то ли серьга в ухе, то ли мягкий характер, не позволявший за все грехи ощипать пернатого и отправить в суп. Поэтому в кают-компанию пришлось тащиться в его компании…

— Хельмут?

— А, Ларри, это ты… Попугая притащил? Зачем же нарушать порядки… С птицей у нас ходит Барт, ты — рыжий и с бородой, Шейла — рыжая и с…ну, ты понял. А если вы все сейчас начнете меняться, то это же сумасшествие получится. Ну так чего тебе? — заговорил пират грубовато, но кивнул при этом благосклонно, приглашая доктора присаживаться.

— Позволишь задать один вопрос? Если он покажется тебе чересчур личным, и если ты решишь, что это меня не касается, конечно, можешь не отвечать…

— Короче. Если это будет не твое собачье дело, я тебе так прямо и скажу, а если нормальный вопрос, то отчего бы и не ответить. Валяй, задавай.

— Это касается Армина…

— Что уже натворил этот пострел?

— Пока ничего… Вообще ничего. Просто мне уже давно любопытно… Все, кто знают вас получше, говорят, что он не сын вам. Но кто-то вроде сироты-приемыша… Нельзя ли мне узнать об этом поподробнее? Просто он такой…интересный парень, своеобразный. Откуда он такой взялся?..

— Я его подобрал, — коротко ответил пират, будто бы речь шла о найденном на улице…даже не щенке или котенке, а каком-нибудь кошельке.

— А…эту же версию я слышал от Шивиллы, причем дословно. Но что это значит?..

— Вообще это длинная история. Тут без рома не разберешься. Ну-ка, метнись кабанчиком, там в углу стоит бочонок, нацеди-ка мне из него стаканчик! — хоть Лауритцу и не пристало по чину изображать мальчика на побегушках, он исполнил просьбу, вместо благодарности получив неожиданный вопрос: — Слушай, ты никогда в кабаке не подрабатывал?

— Нет. А почему ты вдруг так решил?

— Да все просто… Ты очень профессионально не доливаешь! Да что ж ты так принес, будто где-то это украл, полный стакан давай! — пришлось сделать еще три шага туда и обратно за добавкой. — А вот теперь можно и поговорить… Знаешь, в жизни, бывает, наступает такой период, когда приходит время задуматься о том, все ли ты делаешь правильно. Когда ты уже в таком возрасте, что менять что-то уже поздно, а начав какое-нибудь дело, рискуешь его вообще не закончить.

— Я надеюсь, мне такое грозит не скоро.

— Ага, надейся… Так вот, однажды мне что-то стукнуло в голову…и это была не мачта…и я крепко призадумался над тем, что у меня нет наследников. Вот, глядя на ту же самую Гайде, понимаешь, что батя хоть и преставился, а дочка-то гоняет по морям, и имя не пропало, и репутация… А я-то после себя совсем никого не оставил. Устраивать рейды по домам своих бывших подружек, чтобы проверить, не осталось ли у них от меня совершенно случайно «подарочка», было чревато, ведь брошенная женщина может оказаться опаснее опытного головореза. Жениться…так я ж немножко не в том статусе, чтоб быть завидным женихом. И вот однажды совершенно случайно занесло меня в гинторские леса. Мы с мужиками решили на досуге пострелять зверя — шкуры, бивни, рога, все это можно было хорошо сбыть на рынке. И там я обнаружил удивительную штуку… Стаю каких-то макак, в которой жил маленький мальчик. Настоящий человеческий детеныш, он лазил по деревьям, ел жуков и вычесывал блох у своих сородичей. И людей он почти не боялся, и даже, как оказалось, знал с два десятка слов…ну, чуть поменьше, чем дети в его возрасте, но тоже ничего. Его родители, наверное, где-то погибли…ну, или просто вышвырнули ребятенка в лес, чтобы не кормить лишний рот. И тут я решил, что это судьба, и забрал «обезьяньего мальчика» к себе. Вот так и получилось, что Армин со мной уже одиннадцать лет.

— Невероятно… — восхитился Ларри. — И сложно, наверное, было воспитывать одичавшего ребенка? Если не знать эту историю, то он не так уж и сильно отличается от обычных людей…

— Да вот оно как-то все само собой получилось. Я специально ничего не делал.

— Пратт, да у тебя, оказывается, скрытые таланты! Ты просто гениальный педагог.

— Что??? — пират вдруг резко сменил милость на гнев и приподнялся со своего места, грозно насупив брови. — Ты за словами следи, доктор, не зарывайся! За «педагога» можно и в глаз получить.

— Ой, силы небесные… Да я не хотел тебя обидеть, прости. Я в хорошем смысле.

— Ну, смотри у меня… — пришлось задобрить Хельмута еще одной порцией рома и просидеть некоторое время в молчании, так как продолжать дискуссию на темы психологии и педагогики было немного небезопасно.

— А можно еще один вопрос? — наконец робко поинтересовался Траинен.

— Не с того ты начинаешь… Есть как минимум две вещи, которые нельзя делать насухую, — это вести задушевные разговоры и…

— Все, я сейчас ром принесу!

Все-таки кэп был хорошим собеседником, словоохотливым… Квасил себе беззастенчиво и никого больше к собутыльничеству даже ради приличия не склонял. Такие люди обычно и становились источниками бесценной информации.

— Раз уж мы начали обсуждать дела семейные, то, может быть, ты сможешь мне что-нибудь рассказать о шивиллином детстве? Особенно о ранних годах, о которых мне ничего не известно…

— Почему бы тебе самому не спросить?

— Я бы спросил… Да я и пытался, неоднократно, но она не любит распространяться на эту тему. Расскажи лучше ты…ты ведь такой великолепный рассказчик.

— Да ладно… Да меня же рыжая грохнет, если узнает, что я тут ее секреты раскрываю.