— Ты же знаешь, мне ты можешь рассказать все, — проговорил он.
Стоящий поодаль в темноте Джейк едва слышал их разговор. Его слух был напряжен до предела. Почему Лейла так легко рассказывает этому чужаку о своих переживаниях, а с ним, отцом ее ребенка, даже разговаривать не хочет? Доверчиво прильнув к незнакомцу, девушка сбивчиво говорила:
— Я не понимаю, почему. Они же знают меня с детства! Я не могу жить взаперти, мне воздуха не хватает! И эти запреты! Мне ничего нельзя! А я хочу солнца, ветра, неба. Мне нужно гулять, бродить по лесу, общаться с лошадьми. Ну, какой мне будет вред хотя бы от старенькой Голубки, если я разок на ней прокачусь? У нее такой плавный шаг, она-то меня точно не растрясет. Но за мной постоянно следят, даже когда я сижу в своей комнате. Мне предоставили на выбор несколько очень интересных занятий: я могу стряпать, спать или смотреть по видику одни и те же комедии. Читать мне нельзя, представляешь? Оказывается, все писатели — маньяки, описывающие исключительно всякие гадости, о которых не следует знать молодой матери.
— Ты говорила им, что тебе плохо? Возможно, они просто ни о чем не догадываются? Сейчас ты особенно ранима, — проговорил Джимми. — Я думаю, дело не в их отношении, точнее, не только в нем. Ты казнишь себя за то, что из-за беременности не смогла вовремя закончить учебу. Ты просто обязана заставить себя вернуться к обычному режиму, иначе предстоящее материнство станет для тебя настоящей каторгой. Попробуй восстановиться в университете и сдать экзамены до рождения ребенка.
— Джейк предлагал взять академический отпуск и сдать выпускные экзамены в будущем году. Но тогда рядом со мной не будет тебя, Дэнни и Джоди. Мне даже поговорить будет не с кем!
— А Джейк? — осторожно спросил Джимми после большой паузы.
— О! Джейк! — грустно улыбнулась Лейла. — Он меня вообще в расчет не берет, зато всегда знает, что лучше для меня и ребенка. А сколько я от него слышала разных требований и ультиматумов!..
Джимми громко расхохотался:
— Он, наивный, еще не понял, что все указания ты выполняешь с точностью до наоборот?
Девушка посмотрела на него и тоже рассмеялась.
— А что думают твои родные?
— С одной стороны, они рады предстоящему пополнению в семействе, с другой — никак не могут смириться с тем, что малыш будет незаконнорожденным. Иногда мне кажется, они решили угробить меня своей заботой. Видимо, все считают, раз я скоро стану матерью, мой удел теперь стирка, готовка и забота о ребенке. Они одного никак не могут понять: такая жизнь рано или поздно меня убьет. Еще и этот, как сторожевой пес! — жалобно прошептала Лейла.
— Это ты про своего друга? — уточнил Джимми.
— Друг, говоришь? Да с такими друзьями, как он, никаких врагов не нужно! — вспыхнула девушка. — Он относится ко мне как к суррогатной матери. Знаешь, как это противно! Ты когда-нибудь целовался с айсбергом? А я целовалась. Этот мужчина патологически бесчувственен, а по внешнему виду и не скажешь. Еще он жуткий лицемер. Джейк вынужден меня терпеть, поскольку я мать его будущего ребенка. Если бы не этот факт, он бы спокойно проходил мимо меня, даже не замечая.
Джейк слышал каждое произнесенное Лейлой слово. Его сердце болезненно ныло. Он внезапно осознал, насколько девушка права. Джейку хотелось убить себя за то, что он так несправедливо с ней обходился. До этого подслушанного разговора он был убежден в своей правоте. Ему казалось, он действует только во благо своему сыну и его матери. Джейк старался не подпускать Лейлу близко к себе, но, как только что выяснилось, именно это ранит девушку больнее всего. Почему я был к ней так невнимателен? — спрашивал себя Джейк. Может, стоит попытаться это изменить?
— Тогда почему ты все еще здесь, дорогая? — укоризненно произнес Джимми.
— До недавнего времени я надеялась на то, что где-то в глубине души Джейк чувствует ко мне хотя бы симпатию. Но нет, Джимми, он просто безрадостно выполняет свой долг. Когда родится ребенок, он вообще внимание на меня обращать перестанет.
Лейла снова расплакалась.
— Иди ко мне, я тебя обниму, — ласково проговорил Джимми. — Сдается мне, Ваша Милость нуждается в крепких объятиях. А еще мне кажется, ты давно не веселилась. Может быть, искупнемся? После длительного периода послушания просто необходимо выкинуть что-нибудь сумасбродное! Только это сможет снова примирить тебя с окружающим миром. Господи, как же давно мы с тобой не разговаривали! Я готов слушать тебя всю ночь.
— Ты прав, Джимми. Но, видимо под влиянием родственников, я стала бояться сплетен. Довольно безответственно то, что мы с тобой так надолго ушли из поля зрения гостей. Еще подумают, будто ты — отец малыша.
— Мне жаль, что это не так. Мне это бы польстило, — Джимми крепко прижал Лейлу к себе и слегка пощекотал. Девушка рассмеялась.
— Эх ты, дурашка! — нежно прошептала она.
— Знаю, — он наблюдал за Лейлой с легкой отеческой улыбкой, затем, когда она перестала смеяться, серьезно добавил: — Но рано или поздно мы с тобой обязательно искупаемся при луне, запомни это. Я преодолел огромные расстояния и вражеские препоны в том числе и ради того, чтобы насладиться созерцанием прекрасной беременной женщины, купающейся в лунном свете.
— Как же хорошо, что ты приехал! Мне так одиноко среди всех этих людей!
— Вы всегда можете рассчитывать на старого верного Джимми, Ваша Милость. Абсолютно во всем, — произнес он, а затем игриво прошептал, наклоняясь к девичьему уху: — А если соберешься забеременеть от какого-нибудь дурашки, вспомни обо мне. Или тебе больше по вкусу слепцы, которые не способны разглядеть, какое сокровище само плывет им в руки?
— Обожаю искренние комплименты, — снова расхохоталась Лейла.
Джейк слышал каждое их слово, видел каждый жест. Неподвижная вода озера отражала их сплетенные тела, в ночной тишине разлетался звонкий смех Лейлы. Теперь он понял, в этой девушке слишком много нежности и чувственности, ожидания чуда и надежды на счастливое будущее. Она никогда не смирится с его отшельничеством, да и не должна вовсе. Лейла честна и прямолинейна, смела и бескомпромиссна, она заслуживает самой преданной любви. Что Джейк знает о себе нынешнем? Он — человек, живущий прошлым, пренебрегающий настоящим и не мыслящий категориями будущего. Много раз в прошлой жизни, глядя в счастливые глаза Дженни, он обещал любить ее вечно. После смерти жены и дочери сердце Джейка превратилось в камень. А теперь на его любовь претендуют новая женщина и новый ребенок, и он не может оставаться равнодушным. Память о прошлом постепенно стирается, становится не такой яркой и болезненной. Джейк ненавидел себя, ему казалось, он предает Дженни и дочку, но он понимал, жизнь потихоньку вбирает его в себя, ставит перед выбором. Он злился на Лейлу за то, что она вошла в его жизнь и прочно там обосновалась. Джейк не мог понять своего отношения к этой девушке, их единственную ночь он был склонен считать ошибкой.
Джейк не был влюблен в Лейлу, не нуждался в ней, не зависел от нее. И заинтригован ею он тоже не был. Девушка не влекла его, не была ему мила и интересна. Она всего лишь беременна его ребенком. Только этим Джейк объяснял свое присутствие в темноте и подслушивание чужого разговора. Еще он понимал, если он отпустит Лейлу, окончательно признав, что не способен быть ей ни любовником, ни другом, она вряд ли останется одна, и тот, кто будет рядом с ней, и станет отцом его сына. В Джимми Джейк видел конкретную угрозу своему спокойствию. Этот-то точно не упустит своего шанса, который сам идет к нему в руки.
— Миленькое дельце, — раздался из-за спины Джейка насмешливый голос Эндрю. — Иди в дом, Марсия хочет поговорить с тобой.
— Оставить ее с этим? — кивнув в сторону Джимми, прошипел Джейк.
— Не дури. Джимми — нормальный парень. Поболтают и разойдутся как обычно.
— А если нет?
— Я знаю, что ты давно предпочитаешь полноценному общению с людьми общество животных, но позволь тебе напомнить, моя сестра не овца, ее не нужно с собаками гнать на пастбище, а оттуда в хлев. Она не хуже тебя знает, чьего ребенка носит. — Эндрю тряхнул Джейка за плечо и, заглянув в его помутневшие от ярости глаза, внезапно ухмыльнулся. — Этот чудак уже очень давно без ума от Лейлы. Его любовь безнадежна, но ты можешь заметно улучшить его шансы. Просто встань сейчас между ними, и Лейла, не задумываясь, выберет его. Можешь мне поверить.
