Иголки дикобраза исчезли из ее жизни без какой-либо провинности или насильственных действий с ее стороны. Она осталась совершенно невинной и добродетельной, но тем не менее ей предстояло получить новую шляпу с пурпурной “птичьей грудкой”, если скрупулезное исследование покажет, что этот предмет ее восхищения практически не подвержен уничтожению.
- Как много шляп увижу я,
И уж на этот раз
Перо найдется для меня -
Никак не дикобраз, -
втайне и с восторгом импровизировала она, направляясь к боковым дверям дома.
- Эбайджа Флэг заворачивает к нам, - сказала мисс Миранда, вставая со стула и подходя к окну. - Выйди-ка, Джейн, и посмотри, что там у него. Какой-то пакет от судьи, я думаю. Он держит бумажный пакет. Похоже, что это тыква, хотя, если подумать, не стал бы он заворачивать тыкву в бумагу. Закрой дверь столовой, Джейн, ужасный сквозняк. И поторопись, а то лошадь судьи никогда и минуты смирно не постоит.
Эбайджа Флэг вылез из повозки и с усмешкой на лице приблизился к боковой двери.
- Угадай, что у меня есть для тебя, Бекки.
Ничто не дрогнуло пророчески в ее душе, чтобы предупредить о том, на что она обречена.
- Яблоки? - оживленно спросила она, сама как яблочко - сияющая, румяная, с атласной кожей.
- Нет, попробуй еще раз.
- Цветущая герань?
- Попробуй еще!
- Орехи? Мне не угадать, Эбайджа. Я сейчас еду по делу в Милликен-Миллз и боюсь, что миссис Перкинс уедет, не дождавшись меня. Покажи поскорее! Это действительно для меня или для тети Миранды?
- Точно для тебя! - И, открыв большой пакет из оберточной бумаги, он извлек из него пропитанные водой остатки коричневой шляпы!
Это были лишь остатки, но в их сущности и происхождении не могло быть никаких сомнений. Они явно в прошлом были шляпой, и можно было даже предположить, что, возвращенные к жизни, они вновь примут первоначальную форму в недалеком и счастливом будущем.
В этот драматический момент к стоявшим в боковых дверях Ребекке, Эбайдже и мисс Джейн присоединилась снедаемая любопытством мисс Миранда.
- Ну и ну! - воскликнула она. - Да где же это и как, скажи на милость, ты?..
- Я вчера работал на плотине возле Юниона, где сплавляют лес, - засмеялся Эбайджа, с довольным видом поглядывая по очереди на каждую из трех своих собеседниц, - и увидал, как эта шляпка скакнула в воду, как раз когда Бекки ехала по дороге. Форма у этой шляпки вроде как у лодки, и я не я, если она не плавает, как настоящая лодка! “Где это я видал такие колючие перья?” - думаю я.
(“Вот именно, где?” - подумала, с мятежным чувством в душе, Ребекка.)
- Ну и тогда до меня дошло, что я возил эти перья в школу, и возил их на собрания, и возил на ярмарку, и возил почти везде - на голове у Бекки. Тут я дотянулся до шляпы шестом и поймал ее, прежде чем ее успело зажать между бревнами и сплющить, и вот она! Шляпке-то само собой пришел конец - похоже, будто на нее мокрый слон наступил, но перья - как новые! Я ее и принес-то, собственно говоря, из-за этих перьев.
- Очень любезно с твоей стороны, Эбайджа, и мы все тебе очень обязаны, - сказала Миранда, сунув одну руку внутрь шляпы. а другой медленно поворачивая этот злополучный предмет. - Ну, скажу я вам, - воскликнула она, - да я, кажется, и прежде это говорила, из всех носких перьев, какие я видела на своем веку, эти самые ноские! Им, похоже, никогда сносу не будет. Смотрите, как на них держится краска миссис Кобб; они почти такие же коричневые, что и до того, как упали в воду.
- Никакой цвет от воды не вянет, - усмехнулся Эбайджа, который был довольно известен в Риверборо своими каламбурами.
- И как подумаешь. - продолжила Миранда, - сколько шума поднимают из-за этих страусов, которых убивают сотнями ради их перьев, а перья никуда не годятся, после того как попадут под первый же ливень, и все это время позволяют таким ценным дикобразам бегать вокруг в их иголках… Ну никак я этого не могу понять! Разве что модистки узнали, как долго эти иголки служат, и не стали использовать их для отделки, чтобы не остаться без работы. Эбайджа прав: шляпа больше никуда не годится, Ребекка, но ты можешь сегодня купить другую - любого цвета и формы, какая тебе только поправится, - и отдать мисс Мартон, чтобы она пришила к ней эти коричневые иголки с какой-нибудь пряжкой или бантом - так только, чтобы прикрыть иголки у основания. Тогда благодаря Эбайдже ты будешь со шляпой еще на один сезон.
Дядя Джерри и тетя Сара вскоре тоже узнали о том, какую роль сыграл рок, или Эбайджа Флэг, в делах Ребекки, так как в тот же вечер она сама в сопровождении учительницы пришла к старому вознице. Сняв свою новую шляпу с древним украшением, она несколько нарочито положила ее вниз донышком на кухонный стол и вышла из комнаты - ямочки на ее щеках были чуть глубже, чем обычно.
Дядя Джерри поднялся со своего сиденья и, пройдя через комнату, с любопытством заглянул в шляпу. Он обнаружил, что внутри к тулье аккуратно приколота круглая бумажная подкладка и на ней выведены следующие строки, которые произвели большое впечатление на слушателей, когда были прочитаны вслух мисс Дирборн, и которые с ее одобрения были позднее занесены в Книгу Мыслей для блага грядущих поколений:
Я из бессмертников венок
Сплету себе сейчас! -
Воскликнул, нюхая цветок,
Колючий дикобраз. -
Лет двести - век недолог мой,
Иголки ж хоть куда,
Не будет сносу ни одной
До Страшного Суда.
Их можно красить много раз,
Любой придать им цвет,
Но не пробьет их смертный час -
Конца цветенью нет!
О символ вечной красоты,
Невянущий цветок!
Венчай мои иголки ты,
Ведь им не минет срок!
Р.Р.Р
Рассказ пятый
Спасение флага
I
Даже когда Ребекка закончила учебу, достигнув весьма почтенного семнадцатилетнего возраста и потому обретя способность оглядываться на прошлое, невероятно длинное и так много вместившее, она по-прежнему измеряла время не годами, а определенными важными событиями.
Был год, когда умер ее отец; год, когда она уехала с Солнечного Ручья и поселилась у теток в Риверборо; год помолвки сестры Ханны; год, когда умерла маленькая Мира; год, когда Эбайджа Флэг перестал работать в хозяйстве судьи Бина и ошеломил весь Риверборо, отправившись в Лимерик, в среднюю школу, чтобы получить образование; и, наконец, год ее выпуска из учительской семинарии - событие, которое в семнадцать лет кажется скорее кульминацией, чем началом существования.
В промежутках между этими эпохальными событиями отчетливо выделялись на сером фоне скучной повседневной жизни и некоторые другие происшествия.
Был день, когда она впервые встретила лучшего из своих друзей - мистера Аладдина, и позднее - другой, даже еще более радостный и светлый, - когда он подарил ей коралловые бусы. Был день, когда семейство Симпсонов, находясь в затруднительном положении, уехало из Риверборо, и она горячо поцеловала Клару-Беллу на развилке дорог, сказав, что навсегда останется ее верной подругой. Был и визит в кирпичный дом миссионеров, возвратившихся из Сирии, - светлое, романтическое воспоминание, такое же яркое и необычное, как и чудесные перышки маленьких птичек, привезенные гостями с собой из далеких стран Востока. Она хорошо помнила ту минуту, когда Берчи предложили ей выбрать одно перышко для себя, и тот восторг, с которым она гладила эти красивые перышки, разложенные на обитом черной волосяной тканью диване. Затем был приезд нового священника - много кандидатов на это место подверглось испытанию, но выбран был именно мистер Бакстер. И наконец, был подъем флага - праздничные торжества, взволновавшие общество Риверборо и Эджвуда, от центра до периферии, торжества, состоявшиеся как раз перед тем, как она поступила в учительскую семинарию в Уэйрхеме и распрощалась с доброй мисс Дирборн и сельской школой.
