Дэб пожала плечами.
— Не безразличны, но и не очень интересны.
— Твое поведение говорит об обратном.
— Я имею в виду — длительные отношения.
— А как насчет не длительных?
Дасти явно дразнил ее. Но Дэб решила не сдаваться.
— Сейчас меня больше всего беспокоит карьера. Мне необходимо сосредоточиться именно на ней.
— Ладно, детка, пойдем есть пиццу.
— Пойдем, я знаю чудесное местечко, — дружелюбно согласилась Дэб.
Это было шумное, душное и людное место.
Зал для посетителей от кухни отделяла лишь касса. Дети всех возрастов толпились у игровых автоматов. Кассир быстро выкрикивал номера заказов, и люди, толкаясь, подходили к стойке.
Дасти склонился к Дэб и, пытаясь перекричать гам, царивший в пиццерии, сообщил:
— Ты меня удивляешь, детка. Это вообще ни на что не похоже. Я думал, мы отправимся в тихий итальянский ресторанчик, где готовят настоящую пиццу.
— Я всегда покупаю себе пиццу здесь, уверенно заявила Дэб, оглядываясь вокруг.
Правда, покупая пиццу, она никогда не ела ее здесь, а приносила домой. Но ей всегда хотелось прийти сюда и сесть за столик, не одной, а с кем-нибудь.
— Ты какую пиццу будешь? — снова закричал Дасти, осматриваясь в поисках свободного места.
— С ветчиной, перцем и грибами.
— Как насчет пива?
Дэб кивнула, внезапно ощутив себя неуверенным подростком. Может, они зря сюда пришли? Может, надо было заказать что-нибудь домой из ресторана? Может...
Дасти забрал со стойки кувшин с пивом и две кружки.
— Где ты хочешь сесть?
Она увидела несколько пустых столиков.
Один из них стоял в углу, на безопасном расстоянии от компании хохочущих подростков.
Дэб указала на этот столик, и они расположились за ним.
Дасти разлил пиво в кружки, поставил кувшин на столик и, подвинув стул, сел рядом с Дэб.
— Часто сюда заходишь? — поинтересовался он, склоняясь к ней.
— Пару раз в месяц, — ответила Дэб, умолчав о том, что никогда не садится за столик, тем более в чьей-либо компании.
— Слушай, у тебя есть мелочь?
— Я думаю, есть. — Господи, о чем это он?
— Музыкальный автомат замолчал, и мы можем заказать то, что нам нравится.
Дэб вытащила несколько монет и протянула их Дасти. Он взял их и, растворившись в толпе посетителей, вернулся через пару минут с перечнем песен.
— Что ты хочешь послушать?
— Тебе решать, — предложила Дэб, изучив длинный список произведений, от тяжелого рока до церковных песнопений. Мгновение спустя Дэб услышала знакомую ковбойскую песню, которую Дасти слушал в своем грузовике и которая представляла собой перечисление качеств, необходимых мужчине для завоевания женского сердца.
— И никаких костюмов, — констатировал Дасти, вовремя увернувшись от многочисленной семьи, которая проносила мимо них немыслимое количество пиццы к своему столику.
— Что?
— Я говорю, ни одного человека в деловом костюме. Тебя это не удручает?
— А что, должно?
— Просто не вписывается в мое представление о тебе.
— Возможно, это твое представление о твоей бывшей жене..
Между тем Дэб почувствовала, что рука Дасти прочно расположилась на ее плече. Она вспомнила, что они находятся в кафе, и попыталась отогнать от себя волнующее ощущение близости и сосредоточиться на непринужденной беседе.
— Это семейное кафе. Для разнообразия неплохо, — заметила она.
— А ты не чувствуешь себя одинокой женщиной в кафе, где принято собираться семьями?
Дэб вздрогнула.
— Оно немного напоминает мне детство.
— Значит, в твоем детстве было хоть что-то хорошее.
Она вдруг серьезно посмотрела Дасти в глаза и почувствовала сильное искушение рассказать ему о своей семье. Но она не должна возвращаться в прошлое. И не хочет ничего вспоминать.
— А как поживает Метеор? — попыталась Дэб перевести разговор на другую тему.
— Прекрасно. В среду лошадь вернулась домой. Уже не хромает, так что сможешь прокатиться на ней в выходные, если захочешь.
— Я бы не отказалась, — согласилась Дэб, вспоминая их поездку верхом на ранчо.
Наконец выкрикнули номер их заказа, Дасти встал и направился за пиццей. Дэб обратила внимание на то, что женщины за столиками, мимо которых проходил Дасти, дружно поворачивали головы в его сторону. При этом они выпрямляли спины, поправляли прически, улыбались. Этот мужчина, очевидно, умел производить впечатление на всех. Даже некоторые мужчины поглядывали на него с завистью, видимо чувствуя в нем соперника — неотразимого, дерзкого, самоуверенного.
— Выглядит неплохо, — прокомментировал Дасти, ставя тарелку с пиццей в центр стола.
— А ты часто ешь пиццу у себя на ранчо?
— Айви готовит иногда, но очень неохотно.
А доставка пиццы к нам невозможна.
— А почему Айви не любит готовить пиццу? — спросила Дэб, беря кусок с тарелки.
— Потому что тогда ей приходится делать ее слишком много.
Внезапно он протянул руку и вытер капельку соуса на ее подбородке. Дэб тут же схватила салфетку, но Дасти наклонился к ее лицу совсем близко и произнес:
— У тебя еще остался соус на губах. Можно я его вытру?
Дэб поспешно прижала салфетку к губам, не в силах что-либо ответить. Она вновь пожалела о том, что они не остались у нее дома.
— Наверно, идея с пиццей не очень удачная.
— Удачной идеей сейчас, наверное, был бы холодный душ, — прокомментировал Дасти хриплым от волнения голосом.
— Дасти!
— Детка, знаешь, в чем твоя проблема?
— Я думаю, ты будешь счастлив меня просветить!
— В твоем мире бизнеса ты обдумываешь каждый шаг при осуществлении своего желания. А в моем мире каждый шаг и есть мое желание.
— И что это значит?
— Это значит, что мое желание — это ты. И это — мой следующий шаг.
— Дасти...
— Ты ведь тоже хочешь меня. Но прячешься от этой мысли, считая таким образом, что стоишь выше всяких низменных страстей. Мы оба — взрослые, самостоятельные люди. Мы ни с кем не связаны. Почему же не можем доставить себе такое удовольствие?
— От твоих слов веет холодом.
— Ласточка, это может быть все, что угодно, но никак не холод.
Дэб ела медленно, пытаясь разобраться в своих чувствах. Ее привлекал этот мужчина.
Привлекал больше, чем кто-либо когда-либо.
Но он был совсем не тем, кого она искала. Она искала стабильность и успех. Она искала мужчину, который бы совсем не был похож на ее отца. А Дасти так его напоминал! Очаровательный, беспечный, живущий одним мгновением, словно ее отец. Как мама умудрилась влюбиться в человека, который не мог сберечь и цента? И как любовь могла превратиться в нестихающие раздражение, гнев и отчаяние?
— Дэб! Ты меня слушаешь? — прервал ее мысли Дасти. — Ничего страшного, если ты скажешь «нет». Я же говорил, что в этот уикенд ты будешь только отдыхать. Айви хочет тебя видеть снова, остальные ребята тоже будут рады с тобой встретиться и поболтать на вечеринке.
А вечером на соседнем ранчо намечаются танцы. Ты замечательно проведешь время.
— Дасти, ты сведешь меня с ума.
— Правда, мисс Харрингтон? — Он улыбнулся. — Вы тоже сводите меня с ума, так что есть шанс договориться.
— Но только никаких танцев. Я к этому еще не готова.
— Согласен.
— Расскажите мне что-нибудь о своем ранчо, мистер Уилсон.
— Что именно?
— Как давно ты им владеешь? Оно принадлежало твоему отцу?
— Нет, оно принадлежало его брату, Самуэлю Уилсону. Он умер несколько лет назад и завещал ранчо мне. У дяди было два сына. Один из них умер еще ребенком, а другой — мой кузен, Тод, погиб в автомобильной катастрофе. Он тогда только закончил колледж. Это совсем подкосило моего дядюшку. После его смерти я, честно говоря, был удивлен, когда узнал, что из племянников он выбрал в наследники именно меня. Наверное, он поступил так потому, что мы с Тодом были одного возраста, да и в детстве много времени проводили вместе.
— Да, грустная история.
— Всегда трудно пережить смерть своих детей.
