– Особенно, если ты пришлый могильщик, – усмехнулся Велион.

– Да идите вы, мне здесь хорошо. Нас никто ни разу не обманул.

– Но жалование за первый месяц почему-то перенесли на этот. Ладно, парни, разговаривать с Палёным буду я.

Могильщики вышли из каморки в самом углу трактира на задний двор. Тракт находился по ту сторону здания, да ещё и отделён широким двором, где располагались кострища и ставились телеги и кареты торговцев и странников, но звуки дороги – перепалка возниц, цокот копыт, блеянье ведомой на продажу отары овец – всё равно донеслись до Крага, и могильщик почувствовал восторг. Засиделся он здесь. Зимой тоже приходилось подолгу оставаться на одном месте, но летом обычно он себе такого не позволял.

Возможно, дело в проклятье, о нём говорили все могильщики. А может, и в том, что Краг просто такой человек, и ему никогда не сидится на одном месте.

Им нужно было в другую сторону от тракта. Выйти из-за частокола, пройти жидкую рощицу, и там, на холмах, за которыми почти сразу располагались болота, стояли три кузницы. Все три фактически принадлежали одному человеку – Палёному Келиву. Келив, как и большинство кузнецов, был тощим, но невероятно жилистым мужиком. Лет ему было тридцать пять, и то, что к этому возрасту он обзавёлся аж тремя кузнями, нанявшись когда-то в одну из них подмастерьем, говорило о предпринимательской жилке, удачной женитьбе и, как утверждали многие, паре-тройке утопленных в местных болотах конкурентах. А уж если он захочет отнести туда троих мёртвых могильщиков, их точно никто не хватится, а если и хватится, искать никогда не будет.

Они добрались до кузницы за полчаса. Солнце уже садилось, и кроме самого хозяина и пары подмастерьев в кузнице не должно остаться никого. По крайней мере, так было месяц назад, когда Келив жаловался на то, что не успел ничего продать, а ему нужно закупить угля и чего-то ещё. А три кроны – огромные деньги, нужно понимать, что пока они в обороте, их оттуда просто так не вытащить.

Краг облизнул пересохшие губы и проверил нож. Он никогда не убегал от драки, если она его находила. Да и опыт службы в городской страже имелся. Но драка – это всегда риск для жизни, а шкуру свою, пусть даже не единожды подпорченную, бывший стражник любил. Бледное лицо Велиона тоже напряглось, а правая рука невольно метнулась к ножнам, хорошо спрятанным на бедре под плащом.

Двое подмастерьев работали на улице, ещё один – под навесом, да и из самого здания кузницы доносились голоса. Как минимум пять человек. Восторг от ожидания странствия сменился реальным беспокойством за свою жизнь: о Келиве порой рассказывали действительно нехорошие вещи. В этих рассказах фигурировали то болота и привязанные к ногам мешки с камнями, то уголь, отправляющийся в горнила вместе с кусками тел. Чаще всего такие разговоры возникали не на пустом месте.

– Кого там демоны принесли? – раздался громкий голос Палёного.

– Твоих наёмных рабочих, – произнёс Велион негромко.

– А, парни, парни, – красная рожа Келива, обрамлённая курчавой от жара бородой, появилась в проходе. – Неужели сегодня день платить по счетам?

– Именно сегодня.

– А чего это вы с сумками? Собрались куда? – хозяин кузни хохотнул, но как-то не слишком весело.

Он поигрывал кузнечным молотом, а в красноватой от огня полутьме кузницы замаячили ещё двое кузнецов.

– Нет-нет, – замахал руками Седой, – это парни собрались, а я работой доволен. Но, знаешь, хотелось бы забрать свои деньги…

– Деньги, – задумчиво протянул Палёный. – Знаешь, могильщик, а денег-то и нет. Для вас, проклятых ублюдков, у меня ни осьмушки нет.

Что-то щёлкнуло, и на расстоянии ладони от бока Крага пролетел арбалетный болт. Он вонзился в дверной косяк, и могильщик увидел, как дрожит его древко.

– Шрам! Арбалетчик!

Это говорил Велион. Голос у него был настолько сухой и бесцветный, что паника, на долю секунды охватившая Крага, сразу пропала. Он стал абсолютно спокоен, будто работал с обычным проклятьем, а не собирался прямо сейчас своим косарём кромсать людей. Краг развернулся и бросился к подмастерью, лихорадочно натягивающему крючком тетиву небольшого арбалета. Перед глазами осталась лишь картина того, как Седой с проломленным лбом падает лицом вперёд, а Велион очень профессионально вскрывает ножом кадык одного из кузнецов, загородившего собой Палёного, и сразу же бросается ко второму, не давая тому как следует размахнуться для удара молотом.

Подмастерье выронил крюк. Всё же, это всего лишь шестнадцатилетний парнишка, а не матёрый убийца. Наверное, поэтому ему и дали арбалет и оставили позади. Краг тоже безжалостным убийцей не был, но когда у тебя остро заточенный тяжёлый нож с длинным лезвием, которым ты заученным движением бьёшь в солнечное сплетение, шансов у жертвы немного. Второй подмастерье, увидев, что стало с другом, бросил молот и с криком побежал прочь от кузницы, но Краг догнал его в четыре прыжка, сбил с ног и трижды воткнул нож в спину. Мальчишка выл от боли, пока Краг поднимался на ноги. Спокойствие, вселённое Велионом, прошло, могильщика трясло, как шавку на морозе.

– Засаду для нас устроили, выблядки, – буркнул могильщик.

Он сплюнул, а потом трясущейся рукой утёр слюну, повисшую на бороде. Повинуясь мимолётному чувству, Краг хотел плюнуть прямо на мальчишку, но слюны во рту не осталось. Могильщику было не по себе – до сегодняшнего дня ему доводилось убивать всего лишь дважды. И всё же, он твёрдой рукой избавил парня от мук, воткнув нож ему в затылок.

– Прости, парень. Пусть твой дух винит в этом того, кто запудрил тебе голову.

Из кузницы донёсся душераздирающий вопль. Могильщик вздрогнул, вспоминая о напарнике, которого оставил одного против троих, и бросился к нему на помощь. Но когда Краг вбежал в помещение, всё уже закончилось. Второй кузнец, вскрытый, как свежий окунь, валялся на полу, а Палёный стал палёным дважды – его тело лежало у печи, волосы и одежда тлели, и по всему помещению расползалась жуткая вонь.

– Ты его сжёг? – удивился Краг.

– Проткнул сердце, – отозвался Велион, – но уже после того, как сунул в печь. – Говоря, могильщик обшаривал одежду убитого кузнеца. – Вот говнюк, – выдохнул он, закончив обыск.

– Нет денег, да?

– Не-а. Видимо, для нас он действительно не припас ни осьмушки. – Велион выпрямился, сплёвывая в печь. – Нужно стащить всех мёртвых сюда и поджечь кузницу.

Краг, уже собиравшийся выполнять первую часть плана, остановился.

– Погоди, этих уродов ладно, не жалко. Хотели нас убить вместо того, чтобы платить деньги, и в болоте утопить. Но кузница-то причём? Её, наверное, хорошие люди делали. Сил сколько потратили…

На бледных губах черноволосого могильщика появилась слабая усмешка.

– Притом, что если всё как следует сжечь, сразу не поймёшь, сколько народу здесь погибло. Думаешь, никто не захочет нам отомстить? А если они не будут знать, сколько нас ушло, шансы каждого вырастут.

– Но… – Краг хотел спросить, почему они не побегут вместе, но сразу же понял ответ. – Хорошо, давай-ка уберём их.

Арбалетчик уже был на последнем издыхании, но Велион всё равно перерезал ему сонную артерию, чтобы не продлевать агонию ни на секунду. Они с напарником взяли по подмастерью и затащили их в кузницу. Проблем доставил Седой – его ноги судорожно дрыгались в посмертном уже макабре. Но, в конце концов, и мёртвый могильщик упокоился рядом с убившими его людьми. Велион взял лопату и расшвырял угли везде, где хоть что-то могло гореть. Пола у кузницы как такового не было, его заменяла выложенная на землю и утоптанная глина, стены сделаны из камня, но деревянная крыша и многое внутри, в том числе огромная куча угля, всё же годилось для огня.

– Может, договоримся, где сможем встретиться, когда всё уляжется? – предложил Краг, когда они вышли из разгорающегося помещения. – Неплохо бы ещё поработать вместе.

– Неплохо, – кивнул Велион, его лицо выражало полное согласие со словами товарища. – Но лучше нам не знать, куда направляется другой.