Видя разъярённое лицо Мэй и чувствуя, что задыхается, Ольга прохрипела:

– Отпусти, дура! У меня пистолет.

Тут же Мэй почувствовала, что ей в бок что-то упирается – Ольге удалось свободной рукой добраться до своего кармана. Мэй оторвала одну руку от горла противницы и сжала её руку с оружием. Ольга дотянулась зубами до запястья Мэй, укусила, и это ей позволило, наконец, сбросить Мэй с себя.

Атаковать Артур не имел возможности. Илья с твёрдым, как камень, лицом, – даже не бил, а просто махал своими ручищами. Артур прыгал по комнате, как полоумная лягушка, а Илья, перекрывая путь к отступлению, загонял его в угол.

От дикой, кошмарной боли у Мэй потемнело в глазах. Ольга уже прижала её к полу, но Мэй по-прежнему цеплялась за руку с пистолетом, который Ольге удалось вынуть из кармана.

В этот момент Артур пропустил первый тычок и свалился. Илья поднял его за шкирманку и врезал ещё.

Вдруг раздался выстрел. Илья, уже занеся кулак для решающего удара, резко мотнул головой в сторону двери. Мельком взглянув на корчащегося Артура, он в три прыжка пересёк комнату и появился на пороге следующей, где дрались Ольга и Мэй.

Из них двоих он смог разглядеть только Ольгу. Потому как увидев её, напрочь забыл и про Мэй, и про Артура. Ольга распласталась на полу, а пистолет валялся рядом. Её водолазка уже пропиталась кровью, а взгляд… удивлённый взгляд пронзительных голубых глаз… был наполнен нежностью и печалью.

Илья смог увидеть только эти глаза. Он как-то сразу обмяк, посерел и осел на колени, в одно мгновение превратившись из грубого, жестокого бандита в большой безжизненный куль со стеклянным взглядом плюшевой игрушки.

Скрипнула входная дверь. Илья не обратил на это внимания, он бережно положил голову Ольги на свои руки и прошептал:

– Сестричка…

Тридцать шесть лет назад в семье Ольги и Бориса Асиных случилось радостное событие – на свет появился долгожданный первенец Илюша. И благодаря этому количество жителей в небольшой деревне, находящейся в двухстах километрах от Тюмени, стало равняться круглому числу сорок. А из этих сорока две трети носили фамилию, благодаря которой деревня и получила своё название…

Характер мальчишки закалялся в суровых сибирских условиях, и с ранних лет отец брал его с собой на охоту. Илюша рос крепким, сильным и здоровым, и его будущее было предопределено. О том, что где-то есть большие города, другие страны и другие люди, он узнавал сперва из маминых сказок, а затем – от учителя в сельской школе.

Когда Илюше исполнилось девять, у него появилась сестрёнка, которую назвали в честь матери. Отец всё реже бывал дома, зарабатывая охотой на пропитание, мать занималась малышкой, а сын взвалил на свои детские плечи всё домашнее хозяйство. Оленька подрастала, и старший брат души в ней не чаял.

Жизнь в сибирской глубинке текла размеренно и неторопливо. Казалось, в ней вообще не происходило никаких перемен – да и откуда им взяться? Ведь главным праздником жителей был ежемесячный приезд грузовика с продуктами и книгами, которые в основном не покупались, а менялись на шкуры и мясо убитых животных.

Дом, где жил Илюша и его семья, располагался на окраине деревни, поодаль от других. Лето выдалось по местным меркам жарким – июльской ночью температура превышала десять градусов выше нуля. Часы показывали полвторого, когда главу семьи разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Отец набросил на плечи рубашку, подошёл к окну, но не смог ничего разглядеть в темноте. Уверенный в том, что это кто-нибудь из соседей, он отодвинул щеколду.

Первое, что он увидел – два пистолета, нацеленные ему в грудь, и почувствовал приторный запах смеси пота и алкоголя. На пороге стояли двое мужиков – крепких, бритоголовых, вонючих, в полосатых робах с номерами.

– Тихо, падаль! – цыкнул первый, со свежим шрамом над правой бровью, и пихнул хозяина пистолетом.

– Бык, сгоняй с ним за теплом! – второй, с крючковатым носом, раскрыл холодильник, – о, хавка кондовая.

Зек толкнул отца к комнате и с грохотом распахнул дверь.

– Боря, это ты? – послышался голос жены, привставшей на кровати.

Зек нащупал выключатель… В это время отец сделал шаг в сторону – на стене висело охотничье ружьё. Как только комната озарилась светом, Ольга пронзительно закричала, и прогремел выстрел, оборвавший её вопль. Отец уже держал ружьё в руках и хотел нажать на спуск, но не успел. Рецидивист хладнокровно выпустил в него три пули.

– Бык, ты чего? – на пороге появился второй, и, увидев два трупа, выругался матом.

– У него была дудорга! – Бык пнул ружьё ногой, – Косарь, сквозить надо! Сейчас вся деревня придёт!

– Стой, не бзди! – Косарь пересёк комнату и толкнул дверь смежной.

Но та оказалась запертой изнутри. С двух ударов Косарь разнёс некрепкую преграду и зажёг свет. Бык выглянул из-за его спины. Рядом с кроватью стоял Илюша – мальчуган лет пятнадцати в одних трусах с огромным топором в руках. А на кроватке лежала шестилетняя Оленька и прижимала ладошки к ушам.

Илюша, да и все жители деревни, знали, что в сорока пяти километрах от Асино располагалась колония строгого режима. Соседство с ней никогда не доставляло им никаких хлопот, ведь побег из зоны в те времена считался чем-то из области фантастики.

– Не трогайте её! – закричал Илюша, закрывая собой малышку.

– Мочить надо, – шепнул Бык, но Косарь отвёл его руку с пистолетом в сторону:

– Хватит! Без них нам не уйти!

– Возьмём малявку, а этого в расход! – Бык снова нацелил пистолет на Илюшу, но тут же получил сильный удар локтём под дых, а затем – прямой в челюсть.

Косарь подобрал с пола пистолет Быка и сунул в карман. Не обращая внимания на ругательства сплёвывающего зубы сообщника, он сделал шаг в сторону Илюши.

– Не подходи, убью! – рослый мальчуган крепче сжал в руках топор.

– Машина в деревне есть? – спросил Косарь.

Оленька вцепилась в руку брата и заплакала.

– Вам не убежать! Сейчас дядя Толя вызовет милицию! – процедил Илюша, глядя на оружие в руках бандита.

Косарь подошёл ближе, и Илюша замахнулся топором. Но бандит перехватил его руку и вывернул назад. Топор грохнулся на деревянный пол, Косарь сильно толкнул пацана, и Илюша распластался рядом с Быком. Бандит взял ревущую Оленьку в розовой пижамке на руки и скомандовал:

– Бык, вставай! Свяжи этого и найди тепло.

Илюша поднялся на ноги и хотел броситься на бандита, но тут же был сбит подсечкой. Косарь бросил девочку обратно на кровать и помог утихомирить буйного пацана.

Зеки набили животы найденной в холодильнике едой и переоделись. В это время у калитки уже собралось всё мужское население деревни – кто с ружьями, кто с топорами и дубинами. Телефона в Асино отродясь не было.

Бык складывал в найденный рюкзак консервы и сухари. Косарь развязал Илюшу и приказал:

– Одевайся и одень девку. Только без фокусов! Мне терять нечего.

Наблюдая за заложниками, Косарь занялся ружьём Бориса. Илья уже понял, что родители убиты, и боялся, что их тела увидит сестра. Он хотел попросить, чтобы бандиты взяли с собой только его, но потом раздумал – бросить сестрёнку он не мог.

– Вас поймают и расстреляют! – Илюша с ненавистью посмотрел на Косаря, – а если не поймают, вас убью я! Тебе всё равно не сбежать! Тебя уже ищут и скоро найдут!

– А ты храбрый, – произнёс Косарь, смазывая пистолет ружейным маслом.

– Я человек! А ты… ты зверь!

– Эх, пацан, пацан! – вздохнул Косарь и поднялся.

Вошёл Бык:

– Там, за забором, толпа! Человек двадцать! У них винты!

Косарь подхватил малышку на руки, а Бык помешал брату вступиться за неё. Упавшего от удара по лицу мальчугана он избил ногами.

А Косарь уже вышел на крыльцо с Оленькой на руках. Его ослепил яркий свет фонаря. Несколько дюжих мужиков направляли на него ружья. Дядя Толя, сельский учитель, выкрикнул:

– По радио уже сообщили! Сдавайтесь! Отпустите детей!