— Я согласен с тобой, Пит, но придется потерпеть.

— Потерпеть-то можно, но ведь будет страдать дело. Мы тем самым подвергаем и себя, и Шаха большому риску.

Лонсдейл долго молчал, обдумывая сказанное Питером. Потом, ничем не выражая своего недовольства, заявил:

— Хорошо, Пит, со следующего месяца я буду сам фотографировать в машине получаемые от Шаха материалы. А передавать буду непроявленные пленки.

— Но это еще не все, — остановил Питер поднимавшегося со стула Лонсдейла. — Давай обсудим еще одну проблему.

— Давай, — Гордон снова уселся на стул.

— Представь себе, — начал Питер, — что через какое-то время — по истечении срока командировки или по каким-то другим причинам — нас выведут из этой страны. Возвратимся мы, скорее всего, в Союз. Ну, а дальше что?.. Разведывательная работа для нас на этом закончится, а устроиться куда-либо нам уже не удастся…

Лонсдейл внимательно следил за его мыслью, потом поглядел украдкой на Хелен: она, по всему чувствовалось, хотела что-то сказать.

— Почему не удастся? — вставил он, переключив взгляд снова на Питера.

— Да потому, что мы не знаем русского языка, — подхватила Хелен, — и не являемся гражданами вашей страны. Да и возраст у нас будет уже пенсионный.

— Ну это вы зря! Наша страна никогда не оставит вас без куска хлеба.

— Оставит или не оставит — это еще как сказать! Одной судьбе известно, что будет с нами. И потому мы хотели бы обратиться к вашему правительству с просьбой принять нас с советское гражданство. Как ты думаешь, нас могут принять?

— А почему нет? — удивился Лонсдейл. — Завтра же доведу эту информацию до наших товарищей в консульстве, а они сообщат об этом в Центр. Я полагаю, вопрос будет решен положительно.

Крогеры радостно переглянулись.

— Спасибо, ты нас успокоил, — заметила Хелен.

— А чтобы и мне со спокойной душой покинуть вас, убедительно прошу еще раз обратить внимание на более конспиративное хранение разведывательного снаряжения. — Лонсдейл вытащил из сумки светильник и, поставив его на стол, сказал: — В полости его спрячьте отработанные коды, а также расписание последующих радиопередач, — Затем он покопался в карманах и, вынув зажигалку «Ронсон», добавил: — В нее вы тоже можете кое-что упрятать.

Питер воспринял рекомендации Лонсдейла с полным пониманием, а Хелен, недоуменно пожав плечами, с иронией спросила:

— К нам что, из Центра… едет ревизор?

— Нет, не ревизор. Просто береженого Бог бережет.

Полученные через тайник материалы от Лонсдейла настолько заинтересовали Питера, что он, прежде чем заняться микрофильмированием, сначала прочел их. Это был разведывательный вопросник, состоящий их трех разделов. Первый раздел нацеливал английскую агентуру на сбор «сведений особой важности» — о плане экономического развития СССР, и прежде всего о военной промышленности — объем производства, ресурсы, новые боевые самолеты и авиационное оборудование, организация воздушной обороны. В этом же разделе английскую разведку интересовали вооружение и снаряжение Советской Армии, дислокация и номера воинских частей. Особое внимание уделялось местонахождению подводных атомных лодок и стартовых площадок для ракет.

По второму разделу, озаглавленному «Важные сведения», МИ-6 интересовали признаки изменения внутренней организации и политики советского правительства; возможное возникновение экономических затруднений и текущее положение в промышленности и сельском хозяйстве, а также конкретные сведения на крупных ученых: степень их подготовки и квалификации, разработкой каких проблем они занимаются, оплата научного труда и так далее.

Третий раздел — самый короткий — назывался «Выяснить по возможности». По нему требовалось добыть информацию об именах, фамилиях, должностях и личных качествах офицеров всех родов войск в чине от майора и выше.

Встретившись в следующий раз с Лонсдейлом в своем офисе, Питер в осторожной форме завел с ним разговор об этой акции английских спецслужб:

— Вопросник МИ-6, который я получил от тебя, заставляет меня думать, что английское руководство готовится к войне против СССР. Я правильно это понял?

— Да, правильно. К сожалению, Пит, в мире всегда существовали и существуют не только миролюбивые государства, но и страны, перед секретными службами которых всегда стояла и стоит задача не предотвращать войны, а, наоборот, собирать сведения о потенциальном противнике для подготовки или возможного нанесения внезапного ядерного удара. Перед советской разведкой стояла и стоит совершенно иная задача. Я бы сформулировал ее так; всеми доступными методами и средствами, в меру сил и возможностей, предотвратить угрозу нашей стране. Ты, конечно, можешь не согласиться: мол, как это разведка может предотвращать войны? Но ты вспомни, что недавно писали в «Таймс» читатели ее главному редактору. В письмах прямо говорится, что разведчик — это самый ценный, но не признанный еще слуга общества, что он достоин всяческого восхваления за то, что помогает избегать возникновения войн и даже предотвращать их. Ты можешь опять спросить: как он может это сделать? Отвечаю: в кармане у меня дочти всегда находится крохотный передатчик. Он способен выстрелить в эфир за одну секунду около ста слов. Этот радиопередатчик необходим мне только для исключительной цели: моментально послать в Москву информацию-молнию о готовящемся атомном нападении на Россию. Получив такой сигнал, там могут успеть принять необходимые меры для ответного удара… Вот почему мы, Пит, должны быть абсолютно точными и уверенными в правоте своего дела.

— Когда я прочитал разведывательный вопросник СИС, то никак не мог понять, зачем англичанам-то влезать в подобные военные авантюры? Ведь если начнется опять война, то я могу себе представить, что может стать с этим островным государством при такой высокой плотности населения. Это все равно что сунуть гранату в бочку с рыбой.

— Да, это так Потому мы здесь и работаем. Каждый из нас добывает частички нужной информации, и когда они сходятся в Центр из многих загран-точек, то получается мозаика, из которой складывается полная картина. Она-то и помогает нашему правительству принимать правильные решения или даже делать политические прогнозы на будущее… Кстати, информацию по подводным лодкам вы отослали в Центр?

— Я физически не мог этого сделать. Обработать полторы тысячи листов не так-то просто…

— А разве Лона не помогает тебе?

— Помогает, но сейчас у нее много своих забот. Осваивает новую радиостанцию «Мэрфи».

— А «Астру» куда спрятали?

— Закопали в саду.

— Это вы неплохо придумали… А как обстоят дела с «Мэрфи»?

Вспомнив о накладке при первом выходе в эфир на новой радиостанции, Питер ответил не сразу;

— Все нормально, но однажды Лона приняла радиограмму, которую до сих пор расшифровать не удалось… Попросила радиоцентр повторить текст сообщения, а оттуда ответили, что никакой передачи на той неделе для нее не было.

Лонсдейл побледнел.

— Как же это могло получиться?.. Может, она работала на чужой волне?

— Вполне возможно. Но Лона в тот день ничего не передавала, и поэтому запеленговать ее никак не могли. К тому же вчера нам уже поменяли и позывные, и дни выхода в эфир. Так что ничего страшного не произошло, — успокоил его Питер.

В это время зазвонил телефон. Поняв по первым фразам, что у Питера начался деловой разговор с кем-то из клиентов, Лонсдейл жестом попрощался с ним и покинул его офис.

Хелен продолжала работать на радиостанции «Мэрфи». Среди принятых ею радиограмм были и такие, которые грели душу, что было очень важно в условиях нелегальной работы: