— Ну если так, то можно будет попробовать, — помолчав, согласился парень.

Бросив подчинённым взгляд а-ля вот как надо с плебеями разговаривать, мужчина барственным жестом подозвал к себе одного из своих халдеев и, отдав ему несколько коротких указаний, не спеша направился к машине. Запустив мотор, Димка проводил взглядом роскошный кортеж и, не удержавшись, негромко пропел:

— Только по-прежнему слуги народные лучше хозяев живут.

Включив передачу, он уверенно погнал трактор к зданию администрации, про себя тихо молясь, чтобы родители добрались именно сюда. Главное для него было не необходимость их найти, а то, что они сюда дошли. Это означало бы, что они живы, а значит, он может начать поиски среди толп беженцев. В архиве, едва увидев настырного парня, дама-архивариус с ходу попыталась его отшить, но появившийся тут же помощник главы, моментально всё уладил.

Быстро прошептав ей на ухо что-то с самым серьёзным видом, он многозначительно ткнул пальцем в потолок, и тётка, мрачно скривившись, отправилась куда-то в недра своего царства. Притащив три здоровенных гроссбуха, она шлёпнула их на стол и, раскрыв верхний, принялась быстро водить пальцем по строчкам. Удивлённо покосившийся на неё помощник не удержался и, наклонившись к ней, спросил:

— Вы разве знаете, что искать?

— Конечно, знаю. Этот сопляк сюда три недели подряд как на работу ходил. Поневоле наизусть выучишь, кого он ищет, — зло огрызнулась тётка.

Не выдержав напряжения, Димка выхватил трофейный пистолет, с которым теперь не расставался даже в постели, и, звонко щёлкнув предохранителем, зарычал, беря её на прицел:

— Ещё раз посмеешь меня оскорбить, сука старая, я тебя прямо тут пристрелю!

Испуганно охнув, помощник заполошно шарахнулся в сторону, пытаясь оказаться как можно дальше от линии огня. Тётка-архивариус, заглянув в воронёный срез ствола, моментально из румяной превратилась в бледно-зелёную и, утробно икнув, принялась кивать головой, как китайский болванчик, уронив при этом очки.

— Ищи давай, тварь! — продолжал бушевать Димка, окончательно взбеленившись.

Икнув ещё раз, тётка послушно уткнулась в свой гроссбух. Спустя сорок минут она с восторженным видом разогнулась и, подхватив журнал, рысью потащила его к дверям, где с пистолетом в руке стоял солдат.

— Вот. Веселовы, муж и жена, пришли из Московской области. Поселены в квартале девять. Это они? — с нескрываемой надеждой спросила она.

Проверив фамилию и инициалы, Димка убедился, что всё сходится, и, кивнув, молча уставился на план города, где были обозначены кварталы и зоны расселения беженцев. Убедившись, что всё запомнил, парень развернулся и, ни слова не говоря, вышел из архива. Шагая словно автомат, он выбрался из здания администрации и, не оглядываясь, зашагал в направлении девятого квартала.

Очнулся парень только возле здания, на углу которого серой краской был намалёван нужный ему номер. Толкнув дверь углового подъезда, Димка вошёл в барак и, мрачно оглядев длинный коридор, постучал в первую же дверь. Распахнувший створку мужик, в дырявой, засаленной майке и с трёхдневной щетиной на щеках, подслеповато прищурился и, окинув Димку настороженным взглядом, спросил:

— Чего тебе?

— Не знаете, где тут Веселовы живут? — спросил Димка не здороваясь.

— Понятия не имею. Вали отсюда, пока цел. Совсем уже обнаглели, справочное нашли, — забрюзжал мужик, нехорошо оскалившись.

— Рот закрой, — коротко приказал солдат, качнувшись к мужику.

— Ты чего, солдат? Совсем обнаглел? — возмутился мужик, пытаясь ухватить Димку за грудки.

— Заткнись, мразь, — прошипел Димка.

Одновременно с этим он автоматически вскинул руки, чтобы сбить захват, и тут с мужиком произошла странная метаморфоза. С него в один миг слетели вся злость и агрессия к военным, сменившись откровенным испугом. Димке вдруг показалось, что даже запах немытого тела и вонь изо рта стали меньше. Сам мужик, испуганно съёжившись, поспешно отступил назад, словно опасаясь удара. Только теперь до Димки дошло, что он так и шёл всю дорогу, сжимая в руке пистолет.

Удивлённо покрутив оружие, Димка сунул его под куртку, в кобуру и, пожав плечами, проворчал:

— Я родителей ищу. Их в этот барак поселили.

— А-а, — понятливо протянул перепуганный до заикания мужик. — Так бы сразу и сказал, а то начал стволом размахивать. Не знаю я их. Правда. Нас сюда неделю назад заселили.

— Ясно. А кто тут дольше всех живёт? Или может, какой старший есть? — осторожно поинтересовался парень.

— Нет тут старших. Каждый сам за себя, — вздохнул мужик.

— Ладно. Ну тогда извини, мужик. С пистолетом это случайно вышло, — смущённо развёл руками Димка и, не дожидаясь ответа, зашагал дальше по коридору.

Пройдя мимо нескольких дверей, Димка задумчиво покосился на следующую и уже поднял руку, чтобы постучать, когда дверь распахнулась и на пороге появилась молодая женщина с ребёнком на руках. Ещё чуть-чуть, и парень постучал бы ей по лбу. Сообразив, что пугать беженцев глупо, Димка тут же выдавил из себя улыбку и как можно более вежливо задал свой вопрос. Удивлённо посмотрев на него, женщина ненадолго задумалась, а потом, покачав головой, ответила:

— Не помню таких. Вы лучше за дом зайдите, там сейчас женщины наши стирают. Вот у них и спросите. Там в основном те, кто больше месяца здесь. Они должны знать.

— Спасибо, — кивнул парень, широким шагом направляясь к выходу.

Быстро обойдя дом, он с ходу увидел десяток женщин самых разных возрастов, шумно стиравших бельё руками. Смачные шлепки, запах мыла, и пронзительные голоса ясно сказали ему, что работа в самом разгаре. Подойдя к прачкам, Димка уже хотел было обратиться к ближайшей женщине, когда одна из прачек, тяжело разогнувшись, устало потёрла мокрыми кулаками поясницу и оглянулась.

— Мама, — только и смог выдавить из себя солдат, шагнув к женщине.

— Димочка, сыночек, — охнула женщина, медленно оседая на землю.

Одним прыжком подскочив к матери, Димка подхватил её на руки и, крепко прижимая к себе, глухо повторял, уткнувшись носом в седую макушку:

— Мамка. Родная. Мамка.

Женщины дружно побросали стирку и смотрели на это зрелище во все глаза, пытаясь понять, что происходит.

— Мы уж отчаялись, — тихо всхлипнула мать. — Ни звонка, ни весточки, и правды от властей не добиться.

— Ничего, мама. Забудь. Теперь всё в порядке будет, — прохрипел Димка внезапно севшим голосом. — А батя где?

— В доме. Мебель ладит. Жить-то как-то надо. Поселили в пустые комнаты, так мы первое время на полу прямо в одежде спали. Вот он и взялся мебель всякую мастерить. Благо, что руки золотые. Да только чего там одним ножом да топором наделаешь? — быстро заговорила женщина, продолжая сжимать сына в объятиях, словно боясь, что он сейчас исчезнет. — Да что я о нас да о нас. Ты-то как?

— Нормально, мам. Всё в порядке. Как видишь, живой, здоровый. Сюда добрался. Я теперь в местной комендатуре служу, в караульной роте. Так что всё в порядке, — ответил Димка. — Пойдём домой, мам. Там и поговорим, — добавил он, заметив жадный интерес окруживших их прачек.

Не отпуская её, он медленно повёл мать к дому, глубокими вдохами пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Оказалось, что жили Веселовы в третьем подъезде, на втором этаже. Войдя в комнату, Димка с интересом оглядел крошечную комнату со скудной обстановкой и, посмотрев на отца, чуть улыбнулся. Это был первый за долгие годы раз, когда он увидел собственного отца трезвым как стёклышко.

— Привет, пап, — сказал он, дождавшись, когда тот отложит нож и оглянется на шаги вошедших.

— Димка! — ахнул отец, неуклюже вскакивая на ноги и роняя заготовки.

Обняв его, Димка вдруг поразился, как некогда большой, сильный мужчина неожиданно стал таким невысоким и сухощавым. Только руки у него остались прежними. Сильные, проворные пальцы избавились от алкогольной дрожи и теперь чутко улавливали малейшую неровность на поверхности заготовок для мебели. Присев на единственный табурет, Димка огляделся и, понимая, что должен что-то сказать, спросил: