Вместе с тем и из «Книги Судей», из других книг Библии явственно следует, что монархия у древних евреев с самого начала носила ограниченный характер. Царь ни в коем случае не был вершителем закона и всех судеб нации. Как и все остальные граждане страны, он обязан был подчиняться законам Моисея и в случае нарушения того или иного из них мог быть отдан под суд. Фактически у него не было законодательной власти, его судебная власть была ограничена и все важнейшие вопросы, касающиеся жизни нации, включая вопросы войны и мира, он должен был решать не сам, а в соответствии с мнением Бога, передаваемым либо через его пророка, либо через «урим» и «тумим» – камни-оракулы на нагруднике первосвященника, высвечивающие ответ Бога на тот или иной вопрос.

Таким образом, еврейский царь, будучи военным и политическим лидером нации обязан был во всех судьбоносных вопросах подчиняться ее духовному лидеру – пророку, находящемуся на прямой связи с Богом.

Саул в целом, безусловно, признавал этот принцип, однако порой позволял себе выполнять указания Самуила далеко не так скрупулезно, как тот этого от него ждал. А значит – с точки зрения еврейской традиции – далеко не всегда выполнял волю самого Всевышнего так, как Тот от него требовал. Это приводило ко все большему напряжению во взаимоотношениях между Самуилом и Саулом, однако подлинно поворотным пунктом в этих взаимоотношениях стала история с царем амалекитян Агагом.

Надо заметить, что амалекитяне считались одним из самых диких и жестоких народов Ближнего Востока. Евреи столкнулись с ними впервые во время выхода из Египта, когда амалекитяне напали и перебили наиболее слабых стариков, женщин и детей, отставших от общей колонны людей. С тех пор этот народ стал для евреев символом жестокости и патологического антисемитизма, и ряд последовавших за Исходом событий укрепили их в этом мнении. Поэтому не удивительно, что одно из первых указаний, данных Самуилом Саулу заключалось в объявлении войны амалекитянам и полном, тотальном уничтожении этого народа от мала до велика вместе с его скотом и всем имуществом.

Первую часть указания пророка Саул выполнил: напав на амалекитян, он наголову разбил их, убил всех захваченных в плен мужчин, большинство женщин и детей, но… пощадил царя амалекитян Агага и пожалел зря закалывать скот, решив оставить его в живых в качестве добычи.

Когда Самуил появился в лагере Саула и узнал, что тот из милосердия оставил в живых злейшего врага народа Израиля, он пришел в ярость и спросил царя, по какому праву тот нарушил указание Бога?

Саул начинает оправдываться, говорить, что он, в принципе исполнил все, что сказал ему Самуил, одержал победу над амалекитянами, а если в чем-то его и не послушал, то лишь в малом. К тому же он хотел как лучше – ведь скот можно использовать для жертвоприношений Господу.

Однако Самуил отвергает эти оправдания. «Ведь послушание лучше жертвы, повиновение лучше тука овнов», – отвечает царю Самуил и дальше сообщает ему, что за отказ выполнить волю Бога Тот решил лишить Саула и его потомков права на царскую власть.

Сразу после этого Самуил решает демонстративно покинуть царский стан, однако Саул, понимая, что такой уход пророка подорвет его авторитет и приведет к расколу в народе, умоляет Самуила вернуться. Пророк возвращается и лично убивает царя Агага, рассекая его на глазах всей дружины Саула мечом.

Таким образом, мир между царем и пророком вроде был восстановлен, но это не отменило приговора Небес, вынесенного Саулу за непослушание:

«Тогда сказал ему Шмуэль: сегодня отторг Господь царство Исраэльское от тебя и отдал его ближнему твоему, который лучше тебя. А Предвечный Исраэля не солжет и не раскается, ибо не человек Он, чтобы раскаяться» (См. 1, 15:28-30).

С этого момента и близится к своей развязке история царя Саула и начинается история царя Давида. И все же какое-то время они шествуют по жизни вместе, и их судьбы в итоге оказываются неразрывно слиты в памяти человечества.

Историки и, особенно, апологеты библейской критики, разумеется, дают свое объяснение и конфликту между Саулом и Самуилом, и всем последовавшим за ним событиям. Но прежде, чем мы познакомимся с их точкой зрения, стоит взглянуть на все происходившее глазами тех самых источников, на которых, собственно говоря, и базируются все версии ученых, популяризаторов Библии, а порой и – что там скрывать – откровенных спекулянтов от науки.

Если верить «Книге Самуила», вынесенный Богом приговор, лишающий Саула и его потомков права на царствование над Израилем, стал полной неожиданностью не только для самого царя, но и для пророка. Самуилу, вне сомнения, был дорог Саул. Настолько дорог, что пророк никак не мог понять, почему Бог, Сам определяющий себя как «Всемилостивейший и Всепрощающий» отказывается простить Своего помазанника, тем более после того, как Саул признал свою ошибку и раскаялся?! О, как бы он хотел встретиться с Саулом для того, чтобы принести ему благую весть о том, что он прощен и снова любим Богом!

«Скорбя» о Сауле, Самуил вновь и вновь обращался к Господу с просьбой простить царя, и каждый раз получал отказ. Единственное обещание, которое он получил Свыше в ответ на свои молитвы, состояло в том, что ему не будет дано увидеть гибель Саула и его дома – это произойдет уже после его смерти.

Одновременно Самуил не мог не понимать, что и царь не примет и не смирится с этим приговором Небес. Вернее, Саул наверняка начнет убеждать себя в том, что слова Самуила о вынесенном ему Свыше приговоре исходят не от Бога, а исключительно от желающего отомстить ему за непослушание Самуила. А значит, он неминуемо начнет подозревать Самуила в политических интригах, в попытке организовать заговор для того, чтобы сбросить его с престола и возвести на него человека, полностью послушного его воле.

Отсюда же неминуемо следовало, что теперь Саул начнет следить за каждым его шагом и при первом же удобном случае попытается обвинить Самуила в измене и попытке переворота и казнить его.

В связи со всем этим становится окончательно понятен уже цитировавшийся нами отрывок из «Книги Самуила»: «И сказал Господь Шмуэлю: доколе будешь ты скорбеть о Шауле?! Я же признал его недостойным царствовать над Израилем. Наполни рог твой елеем и ступай – пошлю Я тебя к Ишаю Бейт-лехемскому, ибо между сыновьями его усмотрел Я Себе царя. И сказал Шмуэль: как я пойду? Ведь услышит Шаул и убьет меня. И сказал Господь: телицу возьмешь ты с собою и скажешь: принести жертву Господу пришел я. И пригласишь Ишая к жертве, а Я дам знать, что делать тебе, и помажешь Мне того, о ком я скажу тебе. И сделал Шмуэль то, что сказал Господь, и пришел в Бейт-Лехем; и поспешили к нему старейшины города, и сказали: мир приходу твоему! И сказал он: мир! Пришел я принести жертву Господу; приготовьтесь и приходите со мной на жертвоприношение…» (См. 1, 16:1-5).

Таким образом, услышав повеление Господа направиться в Вифлеем, чтобы помазать там нового царя, Самуил пугается, так как понимает, что об этом немедленно станет известно Саулу. И тогда Бог подсказывает ему предлог, под которым он может явиться в Вифлеем – для жертвоприношения, которое в ту эпоху можно было совершать в любом месте.

Однако старейшины Вифлеема, конечно же, слышали о конфликте Самуила с царем. Они понимают, что его приход отнюдь не случаен; что за желанием пророка принести жертву именно в их деревне кроется что-то еще, а потому и спрашивают Самуила, мирен ли его приход, не принесет ли он им неприятности?

Самуил в свою очередь совершает обещанное им жертвоприношение, и когда жители Вифлеема начинают лакомиться мясом закланной в жертву телицы, просит пригласить к себе Иессея вместе со всеми его сыновьями:

«И подготовил он Ишая и сыновей его, и пригласил их на жертвоприношение. И было, когда они пришли, увидел он Элиава и сказал: верно этот пред Господом помазанник Его. Но Господь сказал Шмуэлю: не смотри на вид его и на высокий рост его, ибо Я отверг его: ведь суть не в том, что видит человек, ибо человек видит глазами, а господь видит то, что в сердце. И позвал Ишай Авинадава и провел его пред Шмуэлем, и сказал тот: и этого не избрал Господь. И провел пред ним Ишай Шамму, и сказал тот: и этого не избрал Господь. И провел Ишай семерых сыновей своих перед Шмуэлем, но Шмуэль сказал Ишаю: не избрал этих Господь. И сказал Шмуэль Ишаю: нет больше отроков? И сказал тот: еще остался меньший, вот он пасет овец. И сказал Шмуэль Ишаю: пошли за ним и приведи его сюда, ибо мы не сядем за трапезу, пока он не придет сюда. И послал тот, и привели его. А он был румяный, с красивыми глазами и миловидный. И сказал Господь: встань, помажь его, ибо это он. И взял Шмуэль рог с елеем, и помазал его среди братьев его, и снисходил дух Господень на Давида с того дня и позже. И встал Шмуэль, и пошел в Раму…» (См. 1, 16:1-14).