Уайзер знал, что для сохранения безопасности ему потребуется новое кодовое имя для Катрины Люн и расследования, объектом которого будет она. Он не мог допустить, чтобы какие-либо документы, составленные в ходе его расследованием, попали бы в досье «Горничной», где их могли бы увидеть другие агенты. Для Люн компьютер придумал случайно выбранное новое кодовое имя «POETIC FIT» («Поэтически пригодная»).

Джей-Джей Смиту и расследованию, направленному против него, дали отдельное кодовое название «RICH FOLIAGE» («Богатая листва»).

С четырьмя тщательно отобранными агентами из штаб-квартиры Уайзер вылетел в Лос-Анджелес. Вместе с приблизительно двумя дюжинами проверенных агентов из Лос-Анджелеса Уайзер устроил свой отдельный офис в здании в Санта-Монике, достаточно далеко от месторасположения полевого отделения ФБР на Бульваре Уилшир, 11000. Джей-Джей ушел в отставку, но он иногда появлялся в офисе, а ему никак не следовало бы сталкиваться с группой Уайзера.

Хотя Уайзер не хотел назначения, которое дал ему Мюллер, но если Китай проник в ФБР, и два агента были скомпрометированы, он был настроен добраться до сути проблемы, а там уже — будь, что будет.

К апрелю 2002 года Уайзер был вооружен другим ордером FISA, и ФБР стало подслушивать его собственного бывшего агента Джей-Джей Смита. Агенты из группы Уайзера начали следить также и за ним.

ФБР тем временем продолжало использовать «Горничную» как информатора. Новый «куратор», специальный агент Стив Конли, был назначен руководить ею, когда Джей-Джей ушел со службы. Незадолго после того, как Уайзер прибыл в Лос-Анджелес, он обнаружил, что офис ФБР на Бульваре Уилшир все еще платил ей деньги. Он обдумывал, не заподозрит ли «Горничная» в случае прекращения выплаты жалования, что против нее открыто расследование, но решил, что на такой риск можно пойти. Уайзер рассуждал, что с уходом Джей-Джей Люн просто предположит, что Бюро в меньшей степени требуются ее услуги. Он приказал прекратить выплаты.

Чтобы объяснить свое присутствие в Лос-Анджелесе, Уайзер сообщил полевому отделению на Бульваре Уилшир, что приехал в город для проведения исследования эффективности. Его должность инспектора помогала его «легенде».

Рано или поздно агентов ФБР отбирают на ограниченный срок для работы в инспекционном подразделении Бюро. Они посещают полевые отделения, тыкают пальцами вокруг, и пишут отчеты о том, как хорошо или плохо подразделения работают. Так как никто, как легко предположить, не любит инспекторских визитов, Уайзеру не задавали много вопросов.

И после прослушивания и наблюдения за Джей-Джей и Люн быстро выяснилось, что их романтичные отношения не закончились с отставкой Смита более года назад. В марте наблюдатели видели, что они вместе проводили время в гостинице.

Тем временем агенты, действующие из секретного офиса в Санта-Монике, копались в финансовых делах «Горничной». Люнам принадлежал китайский книжный магазин на Ист-Гарви-Авеню в Монтерей-Парке. В июле Катрина Люн подала ходатайство о банкротстве книжного магазина в соответствии с Главой 7, предусматривающей, что помещение должно быть закрыто, и весь бизнес немедленно прекратится, в отличие от положений Главы 11, где компания реорганизуется и снова возникает, чтобы работать дальше.

Согласно показаниям под присягой в федеральном суде специального агента ФБР Шэрон Лоуренс, Кам Люн позвонил своей жене 9 июля, чтобы сказать, что возникла «большая проблема» с их планом банкротства. «Господин Люн объяснил своей жене, что она может попасть в тюрьму за мошенническую просьбу о банкротстве, так как только одно ее имя значится на ходатайстве, и она оказалась бы человеком, фактически солгавшим, заявляя, что ее бизнес, о котором идет речь, был закрыт, когда в действительности он все еще работал».

ФБР потратило сотни человеко-часов, наблюдая за книжным магазином, чтобы увидеть, был ли он действительно все еще открыт. Некоторые из событий, описанные на сухом, напыщенном языке длинного показания под присягой, неумышленно вызывали смех. Магазином управляли для Люнов Куон Ваи Ли Тан и ее муж И. Ко Тан. «8 августа 2002», сообщало показание под присягой, «наружное наблюдение ФБР выявило следующее. В 8.57 утра госпожа Тан вышла из машины и вошла через черный ход [в книжный магазин]. Тан несла с собой несколько белых полиэтиленовых пакетов». Полчаса спустя, «приблизительно в 9.28 утра», служащий ФБР зашел в книжный магазин и увидел, что он набит журналами, газетами, видеокассетами и книгами.

«Служащий ФБР сказал госпоже Тан, что он ищет подарок для друга. Госпожа Tан сказала ему, что магазин закрыт». В течение следующих сорока пяти минут сыщики ФБР видели, как «несколько людей азиатского происхождения вошли и вышли из» книжного магазина, и «один азиатский мужчина вышел из него… с газетой, которую он очевидно за это время приобрел внутри».

Несомненно, столкнувшись с тем, что за ними наблюдали, владельцы книжного магазина, знали точно, что делать. Две недели спустя, у магазина на передней двери висела табличка «Закрыто». «Однако задняя входная дверь… была (подпертой) открытой». В течение следующего часа ФБР видело как «восемь человек, все с азиатской внешностью», вошли в магазин и позже вышли довольными с газетами или хозяйственными сумками. Люни занимались коммерцией через черный ход. Книжный магазин был закрыт только для ФБР.

В этом была дополнительная ирония, потому что, когда контакты «Горничной» в Китае, очевидно, предложили ей открыть книжный магазин, Джей-Джей тоже поддержал ее в этом. ФБР всегда очень интересовалось китайскими книжными магазинами на Западном Побережье, рассматривая некоторые из них как пункты распространения пропаганды или фирмы прикрытия для МГБ. Например, книжный магазин «Eastwind Books» в Сан-Франциско играл некоторую роль в расследовании дела «Ловушки для тигра». Потому, когда Люн открыла книжный магазин в Монтерей-Парке, Смит оценил это как очередной успешный ход «Горничной» для ФБР.

На слушаниях по заявлению о банкротстве в августе, Катрине Люн было очень трудно объяснить, почему протоколы заседания совета директоров книжного магазина, одобрившего просьбу о признании его банкротом, были подписаны Си Шансяо, президентом, и Питером M. Чоу, директором, тогда как те же протоколы свидетельствовали, что на заседании присутствовала лишь одна она. Так или иначе, менеджеры магазина, «вероятно, гм, отправили их по факсу», сказала она.

Озадаченный судья по делам о признании несостоятельности задался вопросом, как же было возможно, что Си подписал протокол, если Люн сказала, что она не видела его уже десять лет. На самом же деле, и Си и Чоу были в Китае, очень далеко от Монтерей-Парка.

5 сентября «Горничную» опросили об ее банкротстве два агента ФБР, и она заявила, что ее поверенный сказал ей, чтобы она подделала подписи. Она, однако, все еще волновалась по поводу этих подписей неделю спустя; в телефонном разговоре с госпожой Тан, согласно документу ФБР, она сказала, что «она лишилась сна из-за подделки подписей директоров, потому что, как она заявила, 'если вы подделываете подпись, это очень серьезное преступление'».

К этому времени «Горничная», должно быть, догадалась, что что-то происходит. Ее вычеркнули из платежной ведомости Бюро. Она, разумеется, узнала от Танов, что агенты наблюдения ФБР прятались вокруг книжного магазина. И почему это ее хорошие друзья в Бюро расспрашивали ее о таком несущественном вопросе как банкротство маленького розничного магазина в Монтерей-Парке? Но больше не было повода для беспокойства. Независимо от того, что это было, это всё, наверное, скоро закончится, да и у Джей-Джей, хоть он и ушел в отставку, все еще оставалось много друзей в Бюро.

В июле Катрина Люн, не подозревая, что ее прослушивает и за ней следит группа Уайзера, связалась с Роном Иденом, руководителем ФБР в Лос-Анджелесе, и попросила встречаться с ним, якобы по вопросу «программы помощи» Бюро китайскому сообществу. Более вероятно, как подозревали следователи ФБР, она хотела во время ее следующей поездки в Пекин похвастаться перед МГБ, что она была знакома и имела личный доступ к помощнику директора ФБР, отвечающему за подразделение Лос-Анджелеса.