- Миль, скажи, что себе надумал? Не молчи…

Я вздохнул. Хорошо-то, конечно, оно хорошо, но надо в срочном порядке разобраться, чего он не может. Чего не так? Я ведь не девочка хрустальная, не разобьюсь от резкого обращения. Наконец, решился:

- Никит, почему «нет»? Почему? Говоришь «мой», а на деле…

- Ну, какой же дурак…

- Так объясни, дураку, – насупился я.

- Боюсь я, хороший мой…

- Ч-чего? – от неожиданного ответа прозаикался я. – Никит… чего ты так боишься? Я хочу тебя, это так страшно?

Он хмыкнул, лег на спину, меня на животе разместил и прижал ещё крепче. Вздохнул. Усмехнулся мне в шею, фыркнул горячо:

- За всю мою жизнь ни разу с девственниками дела не имел, веришь, нет?

- Неужели мне тебя соблазнять надо?

- Не надо, мальчик мой, ты и так - ходячий соблазн, – я только фыркнул на это заявленьице. – Не фыркай. А боюсь чего… – он взял мою руку и положил себе на пах. Его член уже опал, но я помнил достаточно хорошо, какой он красивый и, чего уж тут, поболее моего будет. Я погладил обожаемую мною часть моего любимого, пробежался пальчиками. – Неугомонный, – усмехнулся Никита и положил свою руку мне на попку, пройдясь пальцами между половинок. – Ты такой узкий здесь, – еще раз погладил, – я слишком большой для тебя. В первый раз тебе больно будет. А я не могу тебе больно сделать, аж кровью все обливается.

Я растерялся от такой откровенности. Честно, я о таком даже не подумал, что может быть такое затруднение.

Выдохнув, я обнял его за шею руками, приблизил лицо к себе, шепчу в губы:

- Ты не сделаешь, я знаю. Только… Никит, а как же быть? – немного приподнявшись и уперевшись руками в его грудь, смотрю ему в глаза. – Я хочу тебя. Туда хочу. Это не может быть так уж больно, это же ты…

В его глазах было только обожание и нежность. Я смотрел на него и улыбался. Он мой бог. Он все придумает, сделает как лучше.

- Миль, солнце мое… – он подтянул меня повыше на себе и чмокнул в губы. – Я совсем не против, если сверху будешь ты.

- Эээ… – вот это неожиданный поворот. Я, конечно, понимаю, что он-то, может, и не против, но я совершенно не готов к подобному. Всего моего воображения не хватает, чтоб представить этот процесс. Вот, как я буду его… – А ещё варианты?

- Ты не хочешь?

- Как-то не готов я к таким подвигам, – замялся я. – Может, чуть позже.

- Ну, хорошо. Есть другой вариант. Ты мне веришь?

- Конечно… - прошептал я.

- И, правда, хочешь? – я посмотрел на него с укором. Ну, опять двадцать пять! Сколько можно повторять-то! Он улыбнулся и ещё раз чмокнул меня, только уже в нос. – Тогда я хочу предложить тебе одну штучку. Она поможет тебе подготовиться, привыкнуть. Мы начнем с небольшой, ладно? Потом можно заменить на побольше.

- Никит, что за штучка? – я на все согласен, только бы он не пытался убежать от меня и от того, что я хочу.

- Пробка. И дилдо.

- Ээээ… – я завис. Я знал, что это такое, но и в мыслях не было, что когда-нибудь такая хреновина во мне окажется. От картинок, замелькавших перед глазами, где Никитушка будет на мне эти достижения человечества опробовать, во рту пересохло, а щеки и шею аж запекло, так они покраснели.

- Миль, ну чего ты, испугался? Ну, ничего, что-нибудь другое придумаем.

- Дилдо… – выдавил, наконец, я, – ты сам? Мне? А к-как… ну… к-когда… то есть… – прозаикался я, – охохо… ммм!.. – не выдержав, спрятал горящее лицо у него на груди. Наконец-то, собравшись с силами, я выдохнул: – Не надо другое. Дилдо.

Смотрю на него. Перебираю его волосы руками, ласкаю любимый затылок. Он отстранился немного, в глаза смотрит. Я не удержался, провел пальчиками по губам, бесподобному рту, подбородку.

- Не спеша… – шепчет. – Мы все сделаем не спеша. Как тебе такой план?

- Безупречный план. Не спеша – это хорошо.

- Я постараюсь, сердце моё. Всё только для тебя.

Легкий поцелуй, как закрепление нашей договоренности.

- Я верю, мой бог…

Еще поцелуй, такой же легкий, как его предшественник. И еще. И ещё… прикусить зубками, приласкать, зализать… И ещё… впустить его язычок, настойчивый, жаркий, юркий, дерзкий… Еще жарче, ещё… Обнять крепче, притянуть на себя… сильные плечи, крепкие руки, обжигающие ладони, нежные пальцы, везде, они повсюду. Я потерялся в ощущениях, я поплыл, я растворился… Сознание выплывало лишь на чуть, фиксировало, как на фотоснимках: вот я вжимаюсь в него, что есть мочи, целую, как безумный, ласкаю его восхитительный член ладонью, вот он целует и ласкает мой, двигая пальцем в попке, вот я на животе, а он мнет мне задницу, ласкает бедра, целует дырочку, шурудит пальцами во мне, вот я лежу на нем и, сжав рукой оба члена, ласкаю и дрочу, а он также гладит пальцами промежность и дырочку… полный улет.

- Феерическое утро… – прошептал я, когда мозги, наконец-то, собрались обратно в кучу.

- И тебе доброе утро, – улыбнулся он.

- Мы не спешили?

- Нет, хороший мой.

Он выдохнул, прижал к себе крепче.

- Невозможный, невероятный, неземной, нереальный… – шептал мне в ушко мой бог и перебирал мне волосы. – И смелый.

Я улыбнулся и поцеловал его в плечо.

- А ещё твой.

- Да, мой. Только мой, любимый. Пойдем, мой хороший, в душ, и завтракать. Тебя твой тортик заждался.

Я встрепенулся. И точно! Как я мог его позабыть!

- Хороший мой! Я иду к тебе!

Недолго думая, я рванул с кровати. Никита, смеясь, перехватил меня и закинул на плечо.

- Сначала ванная! – он поставил меня на прохладный кафель ванной, шлепком направив в сторону душа. – Давай, а я пока завтрак приготовлю.

Быстренько управившись с помывочными процедурами, я понесся на встречу с несправедливо забытым тортиком. Молодец, Никитушка, так угомонил меня, что я про вкусняшку свою и думать не вспомнил!Ничегооо, сейчас мы всё наверстаем!

Господин Вяземский блистал на кухне во всем параде, а именно – в джинсах и фартуке. Бесподобный вид!

На столе меня ждал завтрак: кофе, салат, яичница и он - мой ненаглядный, мой прекрасный тортик! Обалденный, двухэтажный, с клубничками, кремом, ягодками, кусочками шоколада! И маленькое блюдечко с чайной ложечкой рядом. Неее, не наш размер! Не мешкая ни секунды, я полез в стол за ложкой столовой.

- Я правильно понимаю, яичницу ты не будешь? И салат?

- Ммм? – промямлил я с набитым ртом. Замотал головой. Какой салат!

- А кофе?

Подумавши, решил согласиться, закивал головой. Рот пока не открывается, занят он. Никита засмеялся, чмокнул меня в щеку и приступил к завтраку.

- Приятного аппетита, любовь моя!

Его любовь!

- Угу! – я поскорее прожевал. – Тебе того же! – и засунул в рот следующий кусмянище.

Позавтракав, мой мужчина пошел в душ и переодеваться на работу. Я немного пригорюнился. Как-то странно - только один день провели вместе, а расставаться сил нет. Ему на работу, мне учиться. Когда видеться-то будем? По выходным? На работе ему не до меня будет, да и не будем же мы перед коллегами обжиматься. Хотя, хочется прям сейчас остаться здесь, с ним, чтоб он меня утром в универ отвозил, а после работы чтобы вместе возвращались. Сюда. Так хочется сказать «в нашу квартиру». Но будет ли вообще «наше»? Ну, ничего, разберемся. У нас еще много дней впереди, никуда не денется.

Я все еще теснейшим образом общался со своей вкусняшкой, как Никита явился на кухню, готовый покорять весь мир. У меня аж кусок изо рта выпал, так он был хорош. Шикарный тёмно-серый костюм, белоснежная рубашка, шелковый темно-синий шарф на шее, парфюм… Дааа, перед таким точно никто не устоит, берегись, мир! Максимилиан Аверин уже покорен.

Он усмехнулся, присел рядом:

- Ну что, подкинуть тебя в универ? Или сначала домой, переодеться?

- Аа… ээ… нет… то есть, да, переодеться надо.

- Хорошо, солнце мое. Идешь уже, или доешь?

На столе красовалась половина торта. Я, в порыве обжорства, умял половину и не заметил, как. И даже не поделился! Мне стало немного совестно.