Почему, например, я, русский человек, терпеть не могу славянофилов? Потому что любое «фильство» предполагает какую-то фобию. А я не в состоянии мириться ни с какой фобией. У меня нет никакой фобии, пожалуй.
Надо учитывать эти две истины и решать проблему, которая находится между ними. Очень просто найти эти формы, но нужно найти содержание сначала.
БЮ: Сашка, а как ты произошел?..
АБ: ...У меня есть мать и отец.
БЮ: Это ясно, как ты произошел. ..Я не знаю, как точно сформулировать вопрос, чтобы он не звучал совсем банально...
АБ: Ясно. Почему я решил писать песни, да?
БЮ: Да, вот как это случилось?
Ведь сейчас ты не живешь в Череповце, а бродишь по России каким-то образом. И это вообще связано с твоим образом жизни.
Я вот спросил у одного человека: «Что такое рок?» Он говорит: «Рок — это образ жизни».
АБ: Это то же самое, что я говорю: надо прожить песню!
Эти люди, эти группы, которые я вижу на сценах, — я им не верю. Я знаю, что они другие! Они в любом случае играют! И весь вопрос в том, кому нужна эта игра и нужна ли она вообще. Зачем играть в другого человека, когда ты можешь играть в себя?! Но ты-то мелкий, а хочется играть в крупного! В себя-то начнешь играть, а ты никому не нужен, у тебя душа- то мелкая. А ты, будь добр, пойди поработай своей душой, пускай она вырастет, окрепнет. Когда она вырастет, тогда и шагай, и пой. А раз ты мелкий, то нечего рядиться в чужие одежды. Это все равно ведь ни к чему не приведет. Такого же мелкого, как ты, ты не поднимешь. А человеку, который крупнее, будет просто-напросто неинтересно видеть тебя. Бессмысленно! Это обречено!
А почему человек начинает сочинять песни? Я полагаю, только потому, что он живет, живет и вдруг понимает, что ему хотелось бы слышать такие песни, которых нет. И он задумывается: «Почему же нет таких песен, я хотел бы слышать...» Или видеть такие картины, или смотреть такой спектакль. И человек думает: «Почему же никто до сих пор этого не сделал?!» А потом думает: «А почему бы мне этого не сделать? Смогу я или нет?» И пытается так или иначе.
Надо трезво понимать, можешь ты или нет. Если не можешь — не делай, найди в себе силы, это гораздо сложнее. Вот у тебя душа вырастет в тот момент, когда ты поймешь, что тебе это еще просто не стоит делать, что тебе просто надо работать с собой.
Я не говорю — читать книжки, дело совсем не в этом. Надо просто понять, кем ты должен быть. Надо просто жить. Быть хорошим, добрым человеком, честным по отношению ко всем своим близким, знакомым. Никого не ненавидеть, никого не судить, не лезть в драку первым, никого не толкать. Это — главное, это очень просто. То есть, по сути дела, несколько заповедей понимать.
Когда ты любишь... Я говорю не о любви к конкретной женщине. Всем известно, что у человека возникают крылья, когда он влюбляется. Вот он влюбился, и у него крылья выросли... на две, на три недели, а потом его быт заел.
Но если любишь постоянно, с утра до вечера, каждую секунду любишь все, что вокруг тебя... Или ненавидишь, это все равно — любовь, это — осознанное чувство. Совершенно осознанное, но не рациональное. Это просто то, что дает тебе счастье, дает тебе силы жить, дает тебе силы радоваться, видеть во всех друзей и быть нормальным, открытым, честным человеком. В тебе есть все! Это единственная вещь, которая с тобой! Тебе должно быть стыдно делать дурные поступки, потому что любовь всегда с тобой, как ты можешь ее обманывать?! Как же ты можешь водку пить, глушить в себе жизнь?!
Можно, конечно, выпить с друзьями, я не о том говорю. Я имею в виду, когда ты глушишь талант, глушишь то, что у тебя болит, что тебя беспокоит. Ты боишься понять то, что в тебе болит, боишься это почувствовать. Боишься справиться с собой.
Душа-то болит, душа-то тебе говорит: «Давай шагай! Что ты сидишь в своем окопе, все в атаку идут?!» Душа чувствует, что она не на месте, что ей надо найти свое место. А ты ее глушишь, не слышишь. А она все равно от тебя не уйдет, все равно в конце концов раскаешься. Дай Бог, чтобы было не поздно, потому что это трагедия, если ты вовремя не услышишь свою душу. Главное — услышать ее и понять, что она тебе советует. И быть честным перед ней. У тебя — душа, любовь над тобой. Должно быть стыдно просто! Живешь стыдом!
Я не могу делать дурных поступков. Мне иногда приходится, но это нечаянно, наверное, все-таки получается чаще всего. Сознательно мне стыдно делать те или иные вещи, которые я делал до сих пор. Просто стыдно должно быть. И если всем станет стыдно, то...
БЮ: Ты как-то очень слышишь Свет. Это такое счастье, связанное с тем...
АБ: Но этого нужно добиться, это не дается само! Это никому не дается само! Кому-то, может быть, легче, кто-то быстрее проходит такой путь в своей жизни, кто-то — медленнее.
БЮ: А была ли или может ли быть в твоей жизни история, когда свет померкнет?
АБ: Нет, такого не может быть! Еще раз говорю: это только от меня зависит.
БЮ: Ты уверен в том, что ты его удержишь?
АБ: Конечно! Я, естественно, его удержу в своих руках! Потому что я только этим и занимаюсь, и все мои песни, все мои поступки направлены только на то, чтобы удерживать его! И они с каждым днем должны быть всё более сильными, чтобы его удерживать. Тут не проедешь налегке да с пустым разговором.
Я не верю тем людям, кто не страдал. И даже те, кто очень страдал... Весь вопрос в том, что кровь льется либо напрасно, либо нет. И если даже собственная кровь льется с тебя как с гуся вода, ты ничего не понял в жизни. Ты не извлек урока из этого, твои страдания бессмысленны. А тем более — чужие страдания...
Всё только через страдание. Когда душа болит, значит, она работает. «Объясни — я люблю оттого, что болит, или это болит оттого, что люблю» — у меня есть такая песня. Невозможно объяснить, потому что это одно и то же.
Это и есть работа души. Душа только таким образом и расширяется, растет, становится сильнее. Только так.
А музыка — это работа души, стихи — это работа души, и жизнь — это работа души. Надо просто это всегда понимать. Ничего случайного в этом мире нет, и если ты, сознательно или бессознательно, на верном пути к цели, то ничего не пройдет зря и бесследно. Не важно, понимаешь ты то,
что ты исповедуешь, ведаешь то, что исповедуешь, или не ведаешь, но все равно исповедуешь. Это не так важно. Всегда виден человек, у которого душа на месте, у которого душа работает. Это не обязательно на рациональном уровне, не обязательно он головой постигает то, что он делает.
Но у каждой цели есть великий соблазн. Основное свойство любой цели — превратиться в самоцель. Тогда цель превращается в средство для достижения совершенно иной цели. Это и есть спекуляция.
АШ: Ты говорил о двух истинах. А свет и тьма — это не две истины?
АБ: Да, две истины, пожалуй, конечно. Ведь что такое свет и тьма? Тут очень легко можно разобраться. Всё, что впереди тебя, — это всегда свет. Но какую бы дорогу к свету ты себе ни наметил, она обязательно будет состоять... Сначала ты пройдешь половину пути через тьму, а потом ты получишь ровно столько же света. Человек не расплачивается ни за что совершенно! Не бывает, чтобы человек получил что-то в дар, а потом ему приходится за это рассчитываться, отрабатывать! Ничего подобного! То, что человек получил, — это уже заработано. Человек ничего не получает авансом, в долг! Тень — она всегда сзади. Если ты обернешься, сзади всегда будет тьма, а впереди — свет. И вот, если ты дошел до этого места к свету...
То место, по которому ты идешь, всегда — тьма. Свет всегда впереди, ты никогда не находишься в свете. Граница проходит прямо по твоим ногам. Если ты шагнул, ты шагнул во тьму, но одновременно ты ее и одолел, и болит у тебя. Тень всегда сзади, и главное — не оборачиваться.
Почему любой удар ты должен принимать как великий дар? Иначе я не могу жить теперь, потому что, если меня что-то ударило, я знаю, что это — удар судьбы, удар в спину. И важно его понять. Важно понять, для чего нужна эта жертва. Потеря близкого человека, потеря чего угодно, кроме
