— А что-нибудь с Ишана или Земли есть?

— Кое-что имеется, — заверил её Брэд. — И с других планет тоже. Да ещё пара растений, происхождение которых мы не сумели определить. Келсон посоветовал нам устроить небольшие опытные делянки, чтобы посмотреть, что из них вырастет и приживётся. Но вы не волнуйтесь: мы очень тщательно следим за тем, чтобы семена или генетический материал не оказались за пределами делянок и чтобы эти растения не скрещивались с местной флорой. Если оказывается, что какие-то из инопланетных растений нормально переносят арзорский климат и местных вредителей, мы проверяем, не обладают ли они целебными свойствами, съедобны ли и нельзя ли их использовать как-то ещё.

— И что, обнаружили что-нибудь интересное? Брэд кивнул.

— Например, сок одного из растений обладает удивительными свойствами. Можете себе представить, он растворяет стекло! Это обнаружилось, когда растворилась пробирка, в которую его набрали. А в концентрированном виде его можно использовать, чтобы размягчать пластбетон или даже стеклопласт!

Брайон присвистнул.

— Да-да! Нас это тоже изрядно удивило. Вы же знаете, застывший стеклопласт удаётся только пилить, да и то специальной пилой. А с помощью этого сока можно наносить на него узоры и придавать ему требуемую форму. Несколько наших художников уже экспериментируют с новой техникой. Кроме этого, нам удалось обнаружить несколько съедобных растений. Два из них нормально растут на Арзоре при условии искусственного опыления. Со временем они станут ценной статьёй арзорского экспорта.

— Надеюсь, вы не будете возражать, если мы возьмём образцы всех этих растений? — осведомилась Кейди.

— Нет, конечно! Только не забывайте сообщать нам, если обнаружите что-то новое.

Брэд лукаво подмигнул Кейди, и она улыбнулась в ответ.

— Могу вам это обещать.

Она повернулась к Брайону и взяла его под руку.

— Думаю, перебраться на ранчо мистера Куэйда — прекрасная идея. Скажи Тани, пусть собирает вещи.

— Сейчас скажу. Собирайся и ты, дорогая. А Джарро оставим в лаборатории челнока. Пусть для начала попытается извлечь ДНК из тех образцов, которые он так неразумно отверг. Работа будет нудная и утомительная, зато убедит его, что он пока ещё не руководитель «Ковчега». Пусть вспомнит об этом в следующий раз, когда кто-нибудь захочет поговорить с одним из нас.

Стоявшие рядом с насестом парасовы Тани и Логан перешли тем временем к обсуждению местных лошадей.

— У нас есть серая кобыла, которая тебе как раз подойдёт, — говорил Логан. — Она — сестра моего жеребчика. Пат Ларкин пытается вывести лошадь, которая бы круглый год нормально чувствовала себя в здешнем климате. А то породистые лошади зачастую тяжело переносят засуху. Пат завёз сюда нескольких полукровок, помесь наших лошадей и двурогов с Астры. Первые жеребята, которых он получил, прекрасно приспособлены к жаре. Логан с сожалением вздохнул.

— Вот только в дождливый сезон их копыта вязнут в грязи. На Астре почва песчаная, она не задерживает влагу, а здесь после дождя развозит изрядно.

Тани призадумалась.

— Размер копыт определяется одной генетической цепочкой. Я могла бы выделить этот участок гена и создать пару женских эмбрионов, обладающих всеми свойствами лошадей, которых вывел этот человек, и вдобавок широкими прочными копытами.

— Их потомство будет обладать теми же свойствами? — с интересом спросил Логан.

— Должно обладать. Этот комплекс будет доминантным. Если мы поедем к вам на ранчо, надо будет взглянуть на этих лошадей. И поговорить с твоим другом.

— Тебе бы ещё и со Штормом поговорить. Он хорошо разбирается в животных, ведь он — повелитель зверей.

— Естественно! — резко ответила Тани. — Но мне нужен ген, отвечающий за твёрдость копыт, а не ген твердолобости.

Логан открыл было рот, но промолчал. Он не понимал причины такой враждебности. Может, это из-за того, что Шторм смеялся над Мэнди? Ну да, если бы это была его птица, он бы на месте Тани тоже рассердился. Но Хостин не виноват. Он просто перенервничал из-за того, что молодой Ласко погиб, и из-за всего остального. Словарный запас Мэнди развеселил и самого Логана, просто он заранее знал о нём и сдержал смех.

— Пошли, сходим узнаем, что там решили наши предки.

Тани усмехнулась, услышав новомодное словечко для обозначения старших. Его часто использовали городские подростки, говорящие на едином наречии, но услышать его здесь, практически в деревне, было забавно.

Брайон оглянулся, услышав их шаги.

— А, Тани, это ты! Вот и хорошо. Мы ненадолго переселяемся на ранчо Куэйдов и берём с собой мобильную лабораторию. Упакуй всё, что тебе может пригодиться для работы, и собери свои вещи. Кейди пошла поговорить с остальными.

— Кто едет с нами?

— Только мы трое. Проследи, пожалуйста, за тем, чтобы в лаборатории все стояло на местах и было надёжно закреплено. Брэд говорит, вначале дорога хорошая, но ближе к ранчо начинаются ухабы. Я не хочу обнаружить, приехав на место, что половина оборудования перебита. Когда будешь готова, разыщи меня. Мы с Кейди поговорим с теми, кто остался на корабле, и оставим задания, чтобы не сидели без дела. Особенно Джарро! — мрачно добавил он.

На сборы ушло немало времени: миновало два дня, прежде чем мобильная лаборатория, за рулём которой сидел Брайон, доползла до конца дороги, ведущей в Котловину. На то, чтобы преодолеть просёлок, ведущий от главной дороги на ранчо Куэйдов, потребовался ещё день.

Когда они въехали на просторный двор ранчо, Брэд ждал их, но Логана не было: он уехал навестить приятеля. Хостин же отправился поговорить с другими фермерами — по крайней мере, так сказал Брэд.

— Он скоро вернётся. Однако вы доехали куда быстрее, чем мы рассчитывали! Если фермеры не скажут ничего полезного, Шторм отправится переговорить с норби. Племя шосонна — наши хорошие друзья. Если им что-нибудь известно, они нам расскажут.

На дальнем конце Котловины, уже в полупустыне, Шторм следил за жестами арзорского туземца. У клана было немало новостей, и среди них нашлись те, которые он хотел услышать. Сидевший напротив туземец был его старым другом. Горгол был одним из первых туземцев, с которым подружился Хостин, прибыв на Арзор. Горгол был ещё молод, однако по праву считался опытным охотником и воином. Его туника без рукавов, с разрезами по бокам доходила до середины бедра и была перехвачена в поясе ремнём. Туника была пошита из некрашеной кожи якобыка, а ремень сделан из шкуры йориса.

Туземец был гораздо выше любого из людей. Волос у него на голове не росло, зато имелись два коротких кривых рога, из-за которых некультурные поселенцы называли туземцев «козлами». На шее Горгол носил широкое ожерелье из клыков йориса и когтей горного летуна. Несколько шрамов, полученных в бою, были окружены алыми татуировками, подчёркивавшими его статус воина, растущий с каждой раной.

Пальцы Горгола стремительно порхали, пока он вёл беседу на языке жестов. Глотки туземцев не были приспособлены для того, чтобы говорить на людских языках, а человеческие глотки не могли воспроизводить пронзительное чириканье туземцев.

Поэтому туземцы придумали язык жестов, который был достаточно богат и многословен, чтобы служить приемлемым средством общения.

«Часть нитра покинула свои земли. Они говорят, что в их краях творятся странные вещи, и они предпочитают переселиться поближе к нам, подальше от опасности. Кланы норби этим недовольны».

Пальцы Шторма замелькали в ответ:

«Что за странные вещи?»

«Гибнут якобыки, гибнут лошади. Дважды находили мёртвыми детей пастухов. Новых врагов никто не видел и не слышал. Просто нашли голые скелеты на том месте, где накануне были живые и здоровые дети. Судя по тому, как лежали кости, дети умерли, лёжа неподвижно. Нитра готовы сражаться с любым врагом, которого увидят. Но как сражаться с тем, кого не видишь? Гремящие Громом говорят о „зле в ночи“».

Шторм поморщился. Если клановые шаманы начали говорить такие вещи, стало быть, до беды недалеко.