***

Также в работах Листа весьма развиты апокалиптические мотивы. Его взгляд на будущее был мрачен. Причины возможного краха пангерманской нации он видел в новой экономической политике и урбанизации. Рост банковского дела и других финансовых институтов он оценивал как махинации безнравственного меньшинства, спекулирующего бумагами за счет честных людей, которые занимаются производством реального и качественного товара.

Не менее пессимистическим было настроение Листа в отношении современных ему политических и культурных тенденций. Искренний защитник монархического принципа и династии Габсбургов, Лист отрицал все народные и демократические органы представительства. Парламентаризм был для него сущей нелепостью, поскольку опирался на большинство голосов. Культурные новшества также не радовали его: к феминизму он относился как к проклятию; к современной живописи - как к насилию над идеей немецкого искусства; в театре преобладали иностранцы и евреи. Расхожие мнения этого периода отражали апокалиптическое убеждение в том, что мир на грани вырождения и распада.

Перед лицом этой опасности Лист занялся поиском путей к национальному спасению. Это выразилось в создании нескольких теорий, основанных на индуистской космологии и западной астрологии. В 1910 году он занялся теорией космических циклов и их теософской популярной версией. Размышления о периодическом рождении и разрушении всех организмов позволили Листу связать свои апокалиптические настроения с предположением о близком конце очередного цикла в развитии мира и цивилизации, при этом начало нового соответствовало бы и пришествию новой эры. Лист погрузился в сложные вычисления, опиравшиеся на схемы Блаватской.

Блаватская в свое время писала о солнечном или звездном годе - времени, необходимом планетам для того, чтобы занять свое место в следующем "доме" Зодиака. Она определяла этот период в 26 тысяч земных лет. Лист воспользовался понятием "звездный год" для проведения собственных вычислений, в результате которых выяснил, что зимнее солнцестояние 1899 года совпало с зимним солнцестоянием текущего звездного года.

Несчастья и лишения войн были интерпретированы им как отражение космических бурь равноденствия, предвещающих приход звездной весны. Этот сезон означал и совершенно новый период в истории человечества, наступление которого Лист увязывал с возможностью возрождения пангерманской империи.

В 1911 году он написал пророчество о тысячелетнем сражении, которое должно воспоследовать с началом новой эпохи:

"Да, арио-германо-австрийские корабли еще пошлют своих ядовитых пчел, лучами Донара еще ударят огромные пушки наших дредноутов, наши армии еще пойдут на юг и на запад, чтобы сокрушить врага и восстановить порядок".

Поэтому неудивительно, что Лист воспринял объявление о начале Первой мировой войны с восторгом: он видел в ней подтверждение своим пророчествам.

В апреле 1915 года Лист собрал встречу ХАО в Вене. Он произнес торжественную речь, в которой приветствовал войну как начало тысячелетнего сражения, предвещавшее приход новой эпохи. Он предупредил, что этот переходный период первоначально может быть связан с увеличением трудностей, "ужасными преступлениями и сводящими с ума мучениями". Но все эти испытания должны послужить окончательному отделению добра от зла, поскольку "все истинные немцы, вступая в новую эпоху, не должны брать с собой ничего, что не принадлежало бы исконной природе арманизма".

От новой эпохи Лист ждал прихода к власти фигуры мессианского толка - исключительного, сверхчеловеческого индивида, способного решить все человеческие проблемы и установить вечный порядок.

К концу Первой мировой войны Лист приобрел уверенность, что австрийские и немецкие жертвы, павшие на фронтах, перевоплотятся в коллективное мессианское тело. Он доказывал, что сотни тысяч убитых должны воскреснуть и войти в состав элитарных мессианских корпусов в окончательной послевоенной национальной революции.

Исходя из своих вычислений, основанных на "космических и астрологических законах", Лист утверждал, что 1914, 1923 и 1932 годы имеют особого рода потаенную связь с грядущим арманистским тысячелетием. Он особо выделял 1932 год - как время, когда божественная сила должна овладеть коллективным бессознательным сознанием немецкого народа. Порядок, национальная месть и национальная страсть должны были превратить плюралистическое общество Веймарской республики в монолитное, вечное и нерушимое государство. Этот тоталитарный образ служил Листу наброском для будущего Великого Германского рейха.

В своем пророчестве Гвидо фон Лист ошибся всего на один год. В 1933 году к власти в Германии пришли нацисты, основной целью которых было построение Тысячелетнего рейха. Однако "звездная" зима на этом не закончилась - она еще только начиналась.

Ученики Георгия Гурджиева

Новейшая западная эзотерика не ограничивалась одной только теософией в ее немногочисленных разновидностях. Периодически появлялись и другие учения, претендовавшие на универсальность в описании мира на основе объединения научных знаний с оккультными методиками. Автором одного из таких учений был Георгий Гурджиев.

Георгий Гурджиев

Георгий Иванович Гурджиев родился 28 декабря 1877 года в Александрополе (Кавказ). Отец его был грек, а мать - армянка. Несмотря на такую "пестроту" крови, род Гурджиева состоял в родстве с древним византийским родом Палеологов и, как это ни удивительно, с самим Иваном Грозным.

Когда Георгий был еще мальчиком, его семья переехала в Карс, где будущий "гуру" стал учеником Декана Борша, настоятеля русского кафедрального собора, который вместе с отцом Гурджиева оказал огромное влияние на его развитие. Согласно воспоминаниям самого Гурджиева, эти два человека отличались "неукротимым старанием понять ясно точное значение всеобщего жизненного процесса на земле, все внешние формы дышащих созданий и, в особенности, цель человеческой жизни в свете этого объяснения".

Юность Гурджиева прошла в местности, история и дух которой сами собой подталкивали мальчика к поиску ответов на вечные вопросы. Карс и окружающие его области, находящиеся между Черным и Каспийским морями, были плацдармом многих войн; здесь перемешались религии и традиции великого множества народов.

Гурджиев многое вобрал в себя, особенно - из христианских монашеских источников. Он узнал о древнем символизме, литургии, о технике ритмичного дыхания и мысленных молитвах. Однако, несмотря на богатства его родной земли и религиозные традиции, в которых он рос, Георгий не был удовлетворен своими познаниями и вскоре оставил отчий дом, чтобы пополнить их.

Гурджиеву еще не исполнилось и двадцати, а он уже отправился в путешествие через Азию и в такие далекие области, как Эфиопия и Соломоновы острова. В течение этих путешествий он, возможно, вступал в контакт с эзотерическими кругами некоторых исламских орденов, потому что именно суфийские труды являются источниками, с которыми соотносят многие положения его собственного учения. Так, эннеаграмма - центральный символ работ Гурджиева - суфийского происхождения.

Помимо суфийских эзотерических доктрин Гурджиев освоил и учение школы ваджраяна, тибетского буддизма. Луи Повель в своей книге "Гурджиев" пишет следующее:

"Гурджиев был главным тайным агентом России в Тибете десять лет. Ему были даны важные финансовые должности при тибетских властях и контроль над снабжением армии. Он мог играть политическую роль, так как они знали, что он обладал духовными силами, а в этой стране это наиболее важно, особенно среди высокопоставленного духовенства. Он был наставником Далай-ламы и бежал вместе с ним, когда англичане захватили Тибет".