И внезапно Ребекка, словно привидение, появилась из тумана. Джексон замер, глядя на нее. Уж не воображение ли сыграло с ним злую шутку? Но вот она шепотом позвала его, подошла поближе и обняла, прижавшись щекой к его груди. И руки Джексона сами обвились вокруг ее талии, а потом он услышал сдавленный вздох и зарылся лицом в ее кудри. Повинуясь ритму музыки и биению собственных сердец, они медленно закружились. Джексон слегка приподнял ее подбородок, готовясь к поцелую, и вдруг темнота придала ему храбрости, и он сказал то, в чем не решался признаться при ярком свете дня:

— Я люблю тебя, Ребекка Хилл. Ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю!..

Ему почудилось, что она шепнула «слава Богу», и тут их губы соприкоснулись. Земля поплыла под ногами Ребекки. В этом долгом поцелуе отразилась вся гамма чувств: от отчаянной мольбы до настойчивого зова страсти. И Ребекка отдалась возлюбленному всем своим существом.

Руки Джексона скользили по ее телу, заставляя то вздрагивать, то стонать от наслаждения. Обхватив Ребекку за бедра, он притянул ее к себе, и она судорожно вздохнула, ощутив его мучительно напрягшуюся плоть.

А музыка все играла, и они продолжали медленно кружиться и покачиваться в такт грустной мелодии блюза.

Песня закончилась как раз в тот момент, когда Джексон уже с трудом сдерживал кипевшее в нем возбуждение. В наступившей тишине Ребекка услышала, как глухо и часто бьется его сердце. От ласковых прикосновений Джексона бурно вздымалась и ее грудь.

Потом он стал нежно гладить лицо и густые влажные кудри, обрамлявшие головку Ребекки, словно нимб.

— Ты поднимешься ко мне? — спросил Джексон.

— А ты сумеешь найти дорогу? — отозвалась Ребекка, смеясь и всхлипывая от счастья.

— Кто знает, Ребекка? — прошептал он, и его теплое дыхание коснулось ее лица. — Всю свою жизнь я блуждал в потемках. Может быть, вместе мы отыщем путь.

Ребекка таяла от его нежных прикосновений, впитывала сладость поцелуев, слизывала с его кожи крошечные капельки влаги. А потом обняла Джексона и стала гладить по спине, нащупывая пальцами причудливые узоры шрамов.

— Как ты говоришь, Джексон? Вдвоем — лучше, да?

Легкомысленный тон Ребекки поразил его. Еще вчера эта фраза заставила ее покраснеть до корней волос, а сегодня она шутила!

Едва сдерживая смех, он ласково шепнул ей на ухо:

— Ты пытаешься соблазнить меня… женщина?

— Главное — доведи меня до кровати. А там с тобой все выясним.

Джексон взял ее за руку и повел к лестнице, безошибочно определяя путь в кромешной мгле.

— Иди вперед, милая. Если ты упадешь, я подхвачу тебя.

У Ребекки дрогнуло сердце.

«Если я упаду, — с жалостью подумала она. — О Джексон, на тебя можно положиться. Но неужели ты всегда сражался с жизнью в одиночку… и никто не стоял с тобой бок о бок?»

На нижней ступеньке она немного помедлила. Прислонившись к Джексону, Ребекка несколько мгновений наслаждалась ощущением исходящей от него силы и надежности. Потом она начала подниматься, держась рукой за перила и нащупывая ступеньки носком туфли. Оказавшись наконец на площадке, Ребекка обернулась. Ее пальцы скользнули вниз и коснулись руки Джексона.

— Получилось! — воскликнула она, отворяя дверь, и щелкнула выключателем.

Через несколько секунд Джексон задвинул щеколду, отгородившись от внешнего мира, подошел к радио и убавил громкость. Теперь песня была едва слышна, но влюбленным хватало и той музыки, что звучала в их сердцах.

— Леди, моя нежная леди!.. — шепнул он, срывая с Ребекки одежду.

Вскоре им оставалось одно: поскорее лечь в постель. И Джексон отнес ее туда на руках, а потом заглянул в тумбочку и вытащил очередной пакетик из блестящей фольги.

Ребекка ждала его, прикрыв глаза, охваченная томительным желанием. Ее тело было влажным, и когда Джексон прилег рядом и коленом раздвинул ноги Ребекки, ему показалось, что он коснулся тончайшего шелка. Она обняла его, и Джексон застонал от восторга, чувствуя, что по крайней мере сейчас его возлюбленная принадлежит только ему.

Ребекка вздохнула и слегка пошевелилась, освобождая ему побольше места, а потом крепко обхватила его за плечи, и он проник в самую глубь ее и тела. Слившись в одно целое, они смотрели друг другу в глаза и улыбались.

Казалось, эти медленные, ритмичные движения будут длиться бесконечно. Тишину нарушал лишь короткий вздох или стон, вырывавшийся в те мгновения, когда пламя страсти обжигало их чересчур сильно. И вдруг оно разгорелось, как пожар, прервав томительные ласки.

Ослепленные этой яростной вспышкой, они долго лежали, задыхаясь и не замечая ничего вокруг, ощущая только бешеное бурление крови и стук сердца, отдававшийся в ушах…

На рассвете Ребекка проснулась. Джексон лежал рядом, просунув руку между ее ног и прижавшись ртом к груди. А через несколько часов солнце уже заливало комнату и бросало отсветы на тело Джексона, снова овладевшего Ребеккой. Какое счастье — встретить утро вместе с близким человеком!

Следующие несколько недель прошли спокойно и радостно. Постепенно восстанавливалась дружба между Питом и Джексоном, а длинными осенними ночами влюбленные укрывались от внешнего мира за стенами дома и строили свой мирок, маленький и уютный.

Но события развивались так, что этой идиллии вскоре суждено было закончиться.

— Хорошая погода для октября, верно?

Ребекка с улыбкой кивнула отцу. Другого ответа и не требовалось. Сегодня преподобный Хилл пребывал в благодушном настроении, а такое случалось нечасто.

— Папа?

— Хм? — с отсутствующим видом промычал Даниел. Он сидел на крылечке, задрав ноги на перила и сложив сплетенные пальцы на животе, набитом вкусной едой.

— Я рада, что ты заехал пообедать со мной.

— Я тоже, дорогая, — сказал преподобный и подмигнул дочери.

Он до сих пор ощущал во рту вкус ростбифа с картофелем, который приготовила Ребекка. А еще она испекла пирог, его любимый пирог — клубничный! Где только дочь ухитрилась раздобыть свежую клубнику в октябре? Уму непостижимо, но Даниел был рад, что она постаралась для него.

В комнате над гаражом хлопнула дверь, и преподобный Хилл тут же нахмурился. По лестнице спускался Джексон Рул, перепрыгивая через две, а то и три ступеньки.

— Что это он так спешит? — поинтересовался Даниел.

— Джексон не умеет ходить медленно, — — улыбнулась Ребекка.

Отцу не понравился ее тон. Слишком уж по-домашнему она стала говорить об этом парне.

Между тем Джексон помахал им, прыгнул в пикап и выехал на подъездную дорожку, подняв облако пыли.

— Куда он отправился?

Ребекка пожала плечами. Маршрут его воскресных поездок оставался для нее загадкой. А жаль! Выходит, Джексон не доверяет ей. Что ж, возможно, когда-нибудь он раскроет эту тайну. А может, и нет. Она вздохнула.

— Ребекка?..

Она почувствовала, что мирная часть их встречи подходит к концу.

— Что?

… — Почему этот парень все еще здесь? Да, на время ему нужно было где-то поселиться — это я понимаю. Но ведь он торчит у тебя уже целый месяц! За такое время вполне можно было найти и более подходящее жилье.

— Разумеется. Только как бы в таком случае Джексон добирался до оранжереи? Его мотоцикл сгорел во время пожара. Свои финансовые проблемы он со мной, конечно, не обсуждает, но я подозреваю, что у него вряд ли хватило бы денег на разъезды.

Такой ответ поразил Даниела до глубины души.

— Но я не думаю….

— Папа!

В голосе Ребекки прозвучало предостережение, и преподобный, к счастью, вовремя заметил это.

— Извини. Я вовсе не собираюсь учить тебя жить.

— Да? С каких это пор? — усмехнулась Ребекка.

— Ну… я почти никогда этим не занимался, — С кроткой улыбкой ответил Даниел. Ребекка рассмеялась:

— Не беспокойся, папочка. Все равно я живу так, как мне хочется, — она потянулась и сладко зевнула.

— Дорогая, я очень не люблю бегать по делам после плотного обеда, но мне пора ехать. Надо навестить кое-кого.