Я в тот период отдыхал после командировки 2000 г. Полгода пробыл в Чечне, вернулся в августе (тогда еще работал по линии военной контрразведки), поехал домой в отпуск, во Владивосток. Ночью раздается звонок (разница с Москвой по времени — семь часов), звонит руководитель аппарата Германа Алексеевича Володя Ан-в:
— Володь, извини, что разбудил, но тут дело интересное начинается, шеф про тебя вспомнил. Ты как, не прочь на 2–3 месяца вернуться в Чечню?
— А когда выезжать?
— Через недельку будь готов. Мы шифровку дадим, чтоб тебя откомандировали.
Когда заместитель директора ФСБ приглашает — не с руки отказываться. Да и дело вроде знакомое. Жене пока не говорю: неделя еще в запасе, пусть проживет её спокойно. Однако через пару часов опять звонок:
— Володя, извини: не через неделю, а через два дня…
В семье, конечно, «радость»… Но он важных дел откладывать не любил. «Давай-давай, не тяни!» — вот присущая ему фраза.
Когда мы прилетели в Ханкалу, Герман Алексеевич коротко объяснил мои обязанности, попросил мою записную книжку, открыл на чистой странице, и я получил самый блистательный в жизни инструктаж — чисто «угрюмовский»:
— Поясняю специально для бестолковых: это я (рисует квадратик), это ты, вот пункт управления… офицеры… офицеры… офицеры… доклады от этого — тому, стрелки понятны? Собираешь информацию в свои руки, мозги собираешь в кучку, делаешь анализ — и мне на стол. Всё понял? А теперь запомни главное: сопли утирать тебе я не буду!
Так примерно выглядел мой инструктаж на развертывание Регионального оперативного штаба. Всё остальное уже было потом.
Отличие штабного офицера от другого в том, что он защищён. Он не ходит под смертью каждый день. Но он должен быть готовым к длительному монотонному труду, к «рваному» сну, к постоянному умственному напряжению, психическим «передозировкам» и к тому, что если он даже смертельно устал, то никому до этого нет дела. Последнее в расчет вообще не принимается. В такой ситуации он должен уметь монотонно и затяжно работать и выдавать если не лучший результат, то не хуже среднего. Этот навык — обязателен.
Вторая моя командировка стала результатом первой. Потому что в 2000 г. мы проводили в жизнь… скажем, некоторые весьма удачные задумки, о которых я докладывал Герману Алексеевичу и которые он запомнил. Второй раз я поехал и потому, что он пригласил, и потому, что в мирной жизни, чтобы проверить реальность своих задумок, надо лет пять, а то и десять. А тут — два-три месяца, и результат известен — чего твои мозги стоят: динамичная обстановка, конкретные бандиты, конкретные операции. Легко проверить, работает твоя схема управления или нет. Подходит твоя «математика» для анализа и обобщения, идентификации, выявления бандита, чтобы просчитать его ходы, либо не подходит. Что-то подошло, что-то, как выяснилось, не сработало… Не зря же писал умный немец Хельмут фон Мольтке, что «не всякий план переживёт встречу с противником».
Там я получил и очередное воинское звание, и удовлетворение от того, что я востребован, что Герман Алексеевич может доверить мне решение сложных вопросов и у меня моя работа получается. Из сорока-пятидесяти лейтенантов только один становится генералом, из множества командиров взводов только один становится командиром дивизии, хотя служебный рост для всех закономерен. Безусловно, здесь есть и элемент везения: на кого перст судьбы укажет. Но никто и не виноват в том, что у тебя карьера не сложилась…
Мне повезло, что Герман Алексеевич доверил мне серьёзный участок работы, с которым я справился и получил звание капитана 1-го ранга. Кстати, интересно я его получил. Герман Алексеевич — мёдом не корми — обожал кому-то сделать приятное и очень не любил, когда кто-то его опережал с приятной новостью у него сразу менялось настроение (не вышло сюрприза!), и тогда он начинал всех остальных «драть». Прилетел он в Ханкалу из Москвы в 20-х числах мая (год 2001-й), а на меня Указ вышел 25 мая. Естественно, сплетни по телефону до меня уже дошли. А тут вызывает по телефону Герман Алексеевич. Захожу, докладываю. Сидят офицеры, Угрюмов насупленный, мрачно смотрит в стол. Есть армейская заповедь: когда начальство вызывает — не думай, что за орденом.
Жду. Герман Алексеевич поднимает голову и сердито говорит:
— Тут некоторые в моё отсутствие сильно распустились и позволяют себе нарушать форму одежды! И эти «некоторые» — товарищ Гайн-ов… которому приказываю надеть другие погоны — те, которые я ему вручу. — И протягивает мне новенькие трёхзвёздные погоны…
Он выработал дополнительную систему поощрений. Регулярно за успешные действия награждались офицеры из Министерства обороны, из МВД именно по линии Департамента по борьбе с терроризмом: памятные значки, вымпелы, майки с надписью «Антитеррор» вручали. Очень почетной наградой был нож «Скорпион» с символикой ФСБ и наградным удостоверением к нему. Я знаю случай, когда один горец за такой нож предлагал свою машину «Жигули»!
Олег Михайлович Дук-ов:
Руководя Региональным оперативным штабом контртеррористических операций начиная с января 2001 г., а до этого будучи организатором этой работы, он как заместитель директора ФСБ, я полагаю, сделал довольно много. И получилось это ещё и потому, что он хорошо знал Чечню, имел много личных друзей среди чеченцев, он с большим уважением и любовью относился к этой республике, к её народу.
Герман Алексеевич очень чётко оценивал и расстановку сил, которая имела место на тот период. Поэтому нашим войскам удавалось на том или ином направлении без потерь и без сопротивления со стороны боевиков или населения завоёвывать территории, занимать населённые пункты. Взятый без боя Гудермес — это, я вам скажу, частность, не самое крупное завоевание, а просто один из эпизодов, который, может быть, наиболее показателен в плане, как могут работать сотрудники спецслужб. Предварительная работа с авторитетными людьми, которые затем позволяли войскам войти без сопротивления в населённый пункт, проводилась как раз под руководством Германа Алексеевича.
Когда говорят о встречах армейских командиров со старейшинами, с авторитетами, главами тейпов — они ж не просто вышли навстречу войскам с белым флагом… Их выводили в ходе проведения оперативных мероприятий и спецопераций для непосредственного контакта с командирами частей, полков, дивизий, с командующим на этом направлении. Где-то нам удавалась такая работа проще, поскольку наши позиции были лучше, на других направлениях сталкивались с определенными сложностями, тем не менее и там такую задачу решали. А занимались решением этой задачи с первых шагов наших войск по территории Чечни.
Сначала мы вели переговоры и готовили население, а потом уже входили войска. Замысел этот принадлежал Герману Алексеевичу, эта задача для него была основной: сохранить мирных жителей, сохранить населенные пункты и жизнь военнослужащих федеральных войск. Я не могу рассказать о технологии решения всех этих вопросов, но подчеркну, что эта деятельность — кропотливая, сложная, требующая терпения, выдержки и дипломатического таланта: подчинить своим убеждениям, своему влиянию оппонента с воюющей против тебя стороны!
Я не помню случая, чтобы, когда он лично подключался к операции, бывали какие-то провалы. Это одна из величайших его заслуг! Благодаря ему сохранены сотни, а может, тысячи жизней.
Владимир Мирсаитович Гайн-ов:
Уже после смерти Германа Алексеевича заместитель полпреда президента России в Южном округе Николай Бритвин совершенно правильно сказал, что «главное, что за полгода в республике успел сделать Герман Угрюмов, — это сорвать амбициозные планы террористов по захвату городов, проведению контрнаступлений и широкомасштабных диверсий. Это ведь при нём были здорово почищены полевые командиры среднего звена».
Верно, так и было. И здесь надо говорить о комплексном подходе к решению задачи, сторонником которого всегда был Герман Алексеевич. Да, нам безусловно важно обезглавить верхушку. Всем ясно, что сразу это не получится: на той стороне с нами воюют профессионалы, которые заканчивали те же военные вузы, что и наши офицеры. Бывало и такое, когда случай свёл двух бывших однокурсников по Высшей школе КГБ. Представь себе, насколько встреча была «радостной» для обоих… Тема прямо для Шекспира. Так что прав француз Жан Ростан, сказавший, что «среди ненавистных качеств врага не последнее место занимают его достоинства».
