Только потом имеющаяся разведывательная информация сопоставлялась с наметками плана, вносились необходимые поправки. Маунтбэттен считал, что если разработку оперативных планов начинать, опираясь на разведывательные данные, то наверняка отправным положением явится информация о группировке и составе сил противника. Разумеется, и разведчики могут тенденциозно направлять оперативную мысль и добиваться решения, которое, по их мнению, является наилучшим. Конечно, теоретически офицеры разведки не должны оказывать давление на оперативное планирование, но на практике их предложения часто приносили успех, как это было в рейде на Сен-Назер, в минно-заградительных операциях и в операциях против подводных лодок противника.
Однако ничто из вышесказанного не отвергает важного принципа, согласно которому разведчикам должна быть предоставлена возможность интересоваться не только разрабатываемыми оперативными планами. Видный государственный деятель рассказывает об ответе, который был дан в первые дни войны на запрос относительно потребления топлива военно-морскими силами Германии. Цифра, представленная адмиралтейством, казалась настолько высокой, что статистики, которые запрашивали эти данные, невольно сравнили ее с данными о потреблении топлива значительно большими английскими военно-морскими силами и увидели, что последние меньше первой. Соответствующее управление штаба ВМС признало тогда, что оно вычислило расход топлива немцами, не зная, сколько топлива расходуется английским флотом. Точно такой же пример отсутствия надлежащего взаимодействия между оперативными и разведывательными органами был отмечен Джастисом Синглтоном в январе 1941 года, когда Черчилль, считая, что данные о численности немецких ВВС завышены, попросил его определить вероятную численность фронтовой авиации противника в ближайшие шесть месяцев. Синглтон узнал, что, оценивая немецкие ВВС в начале войны, немецкий отдел разведывательного управления министерства авиации ничего не знал о численности английской авиации и поэтому недооценил вероятные потери в самолетах. Разведчикам было трудно предположить, что численность немецкой авиации в два с половиной раза превышала численность нашей авиации, тогда как по производству самолетов немцы превосходили нас только в полтора раза.
К августу 1942 года этот урок наконец был усвоен. Немецкий отдел разведывательного управления ВМС, например, доложил первому морскому лорду, что по опыту действий в районе Мальты бомбардировка защищенных баз подводных лодок может дать эффект, только если она будет осуществляться круглосуточно и если удастся навести поражение самим подводным лодкам. Весной 1942 года немецкая авиация совершала до 200–300 самолето-вылетов в день с целью бомбардировки Мальты, но 10-я флотилия подводных лодок не покидала этой базы до 3 мая. Таким образом, количество самолето-вылетов, которое потребовалось бы для полного подавления баз в Бресте, Лориане и Сен-Назере, должно было составить 500–600 в день. Истребительное прикрытие, которым располагали немецкие силы, действовавшие с баз в Сицилии, было бы возможно обеспечить только в районе Бреста; к тому же нельзя было рассчитывать на такую же точность бомбометания английских тяжелых бомбардировщиков, какая была достигнута немецкими пикирующими бомбардировщиками на Мальте. В самом деле, донесения агентов и аэрофотоснимки показали, что не существует ни малейшей вероятности попадания в находящиеся в укрытиях немецкие подводные лодки. Несмотря на это предупреждение, девять месяцев спустя руководители адмиралтейства, к понятному неудовольствию бомбардировочного командования, требовали проведения массированных воздушных налетов на эти базы.
Из этих рассуждений вытекает шестой вывод — разведка играет обслуживающую роль и подчинена оперативным замыслам. Этот вывод, как кажется, противоречит тезису китайского философа Сунь-Цзы: «Армию можно сравнить с рекой, ибо как река обходит высоты и устремляет свои воды к долине, так и армия обходит очаги сопротивления и устремляется к слабо обороняемым участкам. Как река прокладывает свое русло в зависимости от местности, так и армия действует соответственно дислокации сил противника. Как непостоянно русло реки, так непостоянны и условия военных действий».
Теперь рассмотрим кратко еще два связанных с этим вывода.
Вывод седьмой — как абсолютная власть может рухнуть полностью, так и полная осведомленность может оказаться полнейшим блефом.
Адмирал Дениц, который в руководстве действиями подводных лодок во многом полагался на успех дешифровальной службы, оказался беспомощным, когда в 1943 году эта служба была лишена каких-либо практических возможностей. Другие источники разведывательной информации, в частности дальняя воздушная разведка, немцами недооценивались; агентурная сеть в Англии и Соединенных Штатах работала слабо. Подтверждение этому же выводу мы находим в меморандуме, который адмирал Кинг направил американскому комитету начальников штабов в мае 1942 года и в котором он предупреждал, что ему удастся сохранить свои позиции на Тихом океане только при наличии «своевременной информации» о перемещениях сил противника. «Если прекратится поступление своевременной информации и если по-прежнему мы будем испытывать недостаток в силах и средствах, катастрофа на Тихоокеанском театре станет вполне возможной». В те периоды, когда наша собственная дешифровальная служба добивалась наибольших успехов, наблюдалась тенденция игнорировать другие источники информации, вместо того чтобы использовать получаемые таким образом сведения для проверки данных, поступающих из других источников.
Вывод восьмой — разведка должна постоянно заботиться о скрытности связи. Противник всегда слушает радиообмен, хотя часто не понимает перехваченные радиограммы. Нельзя позволить, чтобы противник знал, что вам известно о нем и что вы намереваетесь предпринять. Источники информации нужно беречь от противника точно так же, как и свои планы. Необходимо быть постоянно начеку против дезинформации. Те, кто занимался такой работой, знают, что наибольший успех достигается путем использования различного рода навязчивых идей, которые характерны для руководителей противника. Было бы бесполезно в июне 1944 года демонстрировать удар против Норвегии, чтобы отвлечь внимание от Нормандии, если бы Гитлера в течение многих лет не преследовала навязчивая идея об угрозе вторжения союзников в Норвегию (именно этим объясняется безрассудное отвлечение сил подводного флота для действий в Северном море).
Кроме того, необходимо постоянное внимание к удачам противника, к тем случаям, когда ему удалось лишить другую сторону возможности использовать фактор внезапности ко всякого рода «случайностям». Все это может служить признаком того, что противник перехватывает и дешифрирует самые секретные сообщения.
Важная задача разведки, или, точнее, контрразведки, состоит в том, чтобы не допустить подобных вещей.
До сих пор не упоминались еще два важных требования, предъявляемых к разведчику и составляющих основу восьмого и девятого выводов. Первое из этих требований сводится к тому, что разведчик должен быть готовым проявить жестокость и совершить бесчестный поступок в одном случае и быть честным и терпеливым в другом. Второе требование заключается в том, чтобы разведчик умел хорошо играть отведенную ему роль.
Давайте посмотрим сначала, как представлена работа разведчика в этой книге. Она полна таинственности, приключений, опасностей и примеров героизма: сбор образцов грунта на пляжах Арроманша под самым носом у противника; захват шифров и кодов на кораблях в море; захват и перевербовка агентов противника; тайные переброски людей через Северное море в Норвегию, осуществляемые при любой погоде; инструктаж штурмовой группы перед рейдом в Сен-Назер; воздействие на испанские власти с целью не допустить использование немцами радиолокационного и инфракрасного оборудования для наблюдения за Гибралтарским проливом; добыча данных, характеризующих противоторпедную сеть на стоянке «Тирпица»; оказание американцам помощи в создании управления стратегических служб, которое позже переросло в центральное разведывательное управление; раскрытие кодов, подделка документов, вскрытие сейфов, подброска трупов и другие операции людей «плаща и кинжала». В этом свете разведка выглядит как двуликий Янус, и вполне естественно, что именно с этой стороны чаще всего и судят о деятельности разведки. Даже самые опытные офицеры военно-морских сил не могут отделаться от привычки считать разведку своего рода «чудотворцем» и ожидают от нее «чудес». Годфри был вынужден напомнить об этом штабу ВМС, когда в июле 1941 года представил доклад относительно американских военных приготовлений.
