С военной точки зрения это была безусловно успешная операция. «Аман» произвел весьма тщательную подготовку: цели, время удара, коридоры подхода и отхода были проработаны точно. Агент даже установил радиомаяк на реакторе и ракеты били без промаха. Воздушный налет был осуществлен в полном соответствии с планом — а это было за три дня до выборов. Израиль возликовал, блок «Ликуд» снова победил, и Бегин остался премьером на второй срок.

Ирано-иракская война не прекратилась. В дипломатическом плане Израиль не потерпел значительного ущерба, скорее всего потому, что США и СССР с облегчением встретили весть о разрушении ядерной «вавилонской башни» в Багдаде. В общем-то, наверное, все здравомыслящие люди в мире, даже те, кто осуждал военные авантюры, весьма и весьма опасались соединения политического радикализма с оружием массового уничтожения. Спустя десятилетие воздушные удары по Ираку уже совершала авиация США и их союзников — в принципе, с тою же целью. Сценарий Армагеддона, развязанного Ираком — одна из самых распространенных «страшилок» нашего времени. А тогда новый президент Франции, социалист Франсуа Миттеран использовал налет на Багдад для свертывания сотрудничества с Ираком в ядерной области. Разрушенный реактор так и не был восстановлен.

В Израиле продолжали внимательно следить за военными приготовлениями Саддама и заметно раньше, чем западные страны, поддерживали концепцию, что позиция силы — единственный способ диалога с Багдадом. В 1990 году была проведена жестко засекреченная операция по срыву строительства в Ираке суперпушки, которая, по всем расчетам, могла обстреливать территорию соседних — но не обязательно пограничных государств, включая Израиль. Создание пушки, способной посылать снаряды на расстояние примерно в две тысячи километров (расстояние от Багдада до Тель-Авива вдвое меньше) или «выстреливать» снаряды на околоземную орбиту, не фантазия Жюль Верна, а вопрос сугубо практический. В 60-е годы в рамках совместного американско-канадского «высотного исследовательского проекта» уже проводились реальные исследования и, в основном, работы были прекращены из-за военной неприменимости такого оружия в условиях Северной Америки. Действительно, снаряд, летящий по баллистической орбите на такое большое расстояние, неизбежно отклоняется и разброс попаданий оставляет мало шансов на поражение даже крупной военной цели. Кроме того, громадная и малоподвижная пушка «засвечивает» свое местопребывание после первого же выстрела перед системами космической разведки и может стать легким объектом ответного удара — так, как задолго до космической эры, во время Второй Мировой, массированным налетом авиации союзников была уничтожена гитлеровская «многоножка», гигантская пушка, которая строилась для обстрела Англии. Но то, что неприменимо в Америке, имеет совсем иное значение в условиях Ближнего Востока. Для Саддама суперпушка имела главное предназначение не как оружие для поражения военных целей, а как инструмент государственного террора, объектами которого могли стать все государства в зоне поражения. Крупные города и густонаселенные районы представляли собою цели, которые могли быть все равно поражены даже с учетом рассеяния; размеры снарядов вполне допускали «ядерную начинку» или применение других средств массового поражения, а средства ПВО не обеспечивали надежную защиту от смертоносных ударов. Низвергающийся с высот стратосферы сравнительно небольшой артиллерийский снаряд — это не самолет и не ракета, его перехватить чрезвычайно сложно.

Канадский специалист по сверхдальнобойным артсистемам Джералд Булл после прекращения работ по «высотному исследовательскому проекту» создал собственную компанию с громким названием «Корпорация космических исследований» и пытался заинтересовать разработками ЮАР, а затем Израиль. Хотя обе эти страны в семидесятые годы не отличались миролюбием, идея стрельбы по площадям их не привлекла; зато, естественно, сам Джералд Булл привлек пристальное внимание разведслужб. Когда же он нашел ожидаемое понимание в Багдаде, следить за ним стали особенно тщательно. Опасения появились скоро: национальное министерство промышленности Ирака сразу же после прекращения войны с Ираном в режиме ослабления международных санкций разместило в Великобритании заказ на 50 метров толстостенных стальных труб метрового диаметра. Трубы следовало изготавливать из высококачественной стали, причем требования к соблюдению точности и качества обработки внутренних поверхностей были чрезвычайно высоки. Не трубы, а стволы артиллерийского орудия небывалого калибра — это очевидно было любому эксперту. Но в Британии, только-только выбирающейся из экономического спада, не стали задавать лишних вопросов, а принялись исполнять дорогой заказ. В Брюсселе, под боком у штаб-квартиры НАТО, для контроля за ходом производства и размещением ещё ряда заказов на европейских предприятиях, было открыто представительство «Спейс рисерч корпорейшн» и сам Джералд Булл больше бывал в там, чем в жарком Багдаде. И 22 марта 1990 года он там был убит двумя выстрелами в голову из пистолета с глушителем. Состояние помещения и личных вещей убитого исключала возможность преступления на бытовой почве. Соседи не слышали выстрелов, не заметили подозрительных незнакомцев — короче, брюссельская полиция только и сказала, что это «акция первоклассных профессионалов» и развела руками. Но кроме полиции, в Брюсселе действуют представительства шести ведущих контрразведок мира — и для них отсутствие «бытовых мотивов» стало сигналом к расследованию. Концы с концами связали быстро: через три недели таможенные власти Великобритании арестовали партию приготовленных к отправке в Ирак стальных труб, и Форин Офис назвал их своим именем: стволы сверхдальнобойной артиллерийской системы. Тут же с подачи контрразведчиков журналисты вспомнили, что совсем недавно была перехвачена партия криотронов, важнейшего компонента детонаторов атомных бомб — и по всему миру пошел шум о том, что Саддама поймали за руку на «ядерной пушке».

Конечно же, сразу в европейских СМИ появилась версия, что за всем этим стоит «Моссад»: его специалисты-де оценили угрозу от «суперпушки» и провели типичную, отработанную шпионскую операцию. Устранили Джералда Булла, с частичным изъятием документации по артсистеме — и в рамках «стратегического партнерства» сообщили британским властям об истинном характере и предназначении выгодного заказа. Выглядело это достаточно правдоподобно и «типично», и большинство журналистов и даже официальных дипломатических представителей приняли версию безоговорочно. Но есть здесь один вопрос: а зачем, в сущности, «Моссаду» убивать канадского гражданина Булла? Пусть даже он, компетентный ученый и инженер, мог оказать режиму Саддама решающую помощь в отладке орудия — но если нет ни ствола, ни механизмов, которые попросту не могут быть изготовленным на заводах Ирака, то и вреда от него, от Булла, фактически никакого. Убили канадца из опасения, что Булл предложит свои услуги ещё какому-нибудь государству-экстремисту? Весьма сомнительно, чтобы «Моссад» так заботился об интересах далеких стран. Скорее всего, в целях ограничения чрезмерной активности Булла моссадовцы «сдали» бы информацию какой-нибудь партнерской разведке или даже традиционным своим противникам — и всех дел.

Единственным более-менее приемлемым объяснением кажется расправа с двойным агентом: если Булл был завербован израильскими спецслужбами, знал некоторых резидентов и связников — и, начав работать также на Ирак, мог их провалить. Будь Джералд израильтянином, его бы при такой ситуации выманили в Израиль, там бы арестовали и предали суду — но с канадским гражданином проделать такое сложнее. Следовало предотвратить расшифровку; вот тогда и было исполнено соло на пистолете для бесшумной стрельбы. Точно так же могло произойти, если бы иракские спецслужбы установили, что Булл — двойной агент, что он уже нанес ущерб безопасности Ирака и может, если его не остановить, нанести ещё больший. Вот и было принято решение заставить его замолчать навеки.