— Он говорит, что очень голоден! — вне себя от изумления воскликнул Давид. — Он разговаривает со мной! Я слышу его голос прямо у меня в голове! Как вы это сделали?!

— Ну, Китти постаралась! — прошептала Эмили на ухо Полу Бендену.

— Уродливый он какой-то, — заметил адмирал.

— Когда ты сам родился, тоже, небось, посмотреть было не на что? — бросилась на защиту птенца Эмили и сама удивилась своим словам.

Тем временем, громогласно требуя еще миску мяса, Давид повел своего птенца к выходу с Площадки.

— Полент говорит, что прямо-таки умирает от голода, — объяснял он всем и каждому.

Раскололось еще одно яйцо, и маленький бронзовый дракон на негнущихся ногах засеменил по песку прямиком к Петеру Семлингу. Затем тишина. Ничего не происходило так долго, что зрители даже начали волноваться. Только собравшиеся под крышей дракончики сохраняли полное спокойствие.

И вдруг с треском лопнули сразу четыре яйца. Одно — с роскошной золотой королевой, выбравшей Терри Чернову, другое — с крепким бронзовым, без колебаний устремившимся к Шин Лао. Два других — с коричневыми, избравшими Отто Хегельмана и Пола Логорида.

— Ты случайно не знаешь, все птенцы должны проклюнуться именно сегодня? — поинтересовалась Эмили.

— Пошли спросим у специалистов, — предложил адмирал, не отрывая глаз от восторженного Давида Катарела, влюбленно наблюдавшего за тем, как его новорожденный птенец жадно, кусок за куском, поглощает мясо.

— Может, и все, — кивнул Пол Ниитро, выслушав вопрос Эмили. — Их ведь всех сделали в течение тридцати шести часов. Те шесть, что уже проклюнулись, были из первой и второй групп. Теперь возможно, нам придется немного подождать. Если судить по диким дракончикам, то у них самка откладывает яйца в течение нескольких часов. И тем не менее, вылупляются дракончики практически одновременно. Это, — он указал на Площадку Рождений, — дань уважения Китти Пинг к видовым традициям дракончиков. Ага… — воскликнул он, зарываясь в свои записи, — еще одно яйцо треснуло… Так, сейчас посмотрим… Оно из третьей партии. — Шесть самцов и всего одна самка, — тихо сказала Бэй. — Честно говоря, мне было бы спокойнее иметь в запасе побольше самок. Как тебе кажется, Цветок?

— Нам достаточно иметь всего одну идеальную пару драконов, — сухо ответила Цветок Ветра.

Она явно очень волновалась.

— Бронзовый Питера Семлинга выглядит вполне прилично, — одобрительно заметила Эмили, но Цветок Ветра ничего не ответила. — Вы их такими себе и представляли? — спросила губернатор у Пола и Бэй Ниитро.

— Нет, — призналась Бэй. — Но как будут выглядеть драконы, знала одна только Китти Пинг. Если бы только… — Она замолчала. — Еще одна золотая самка! Для Ниассы Клисман. Какие очаровательные создания! По правде сказать, Эмили не видела в птенцах ничего такого уж очаровательного. Но зато ее радовало их количество. Что хотела сотворить Китти Пинг? Теперь уже никто не мог точно ответить на этот вопрос.

— Между прочим, — встрепенулся Пол Ниитро, — мне показалось, что я слышал рев ракетных двигателей. Это челнок взлетел?

— Да, — кивнул адмирал. — Старт прошел успешно. Теперь остается только ждать. У нас ведь не хватило горючего на прямой полет, вот и придется «Мошке» добрую неделю дрейфовать в космосе, прежде чем она доберется до интересующего нас кометного хвоста этой приблудной планеты.

— Понятно, — кивнул биолог, вновь устремляя все свое внимание на яйца.

Шли часы. Кое-кому из зрителей пришлось уйти — свободного времени у всех было не так уж много. Сотрудники лаборатории принесли поесть и ученым, и с надеждой ожидающим своего звездного часа будущим всадникам драконов. Дракончики все так же ободряюще пели под потолком. Эмили могла только поражаться, как они не охрипли за столько часов беспрерывного пения.

Уже совсем стемнело, когда с треском лопнули еще три яйца. Марко Галлиани запечатлел коричневого, а Кэти Дуф и Нора Седжби — золотых королев. Их приветствовали аплодисментами.

Люди уходили и приходили, а дракончики все оставались на своих местах. Эмили уже почти спала, облокотившись на плечо Пола Бендена, когда Катерина Раделин-Дойл запечатлела свою королеву.

— Они всегда так выбирают? Девочка — девочку, а мальчик — мальчика? — поинтересовалась Эмили.

— Мужчины должны сражаться, — объяснила Бэй, — а женщины растить детей. В данном случае — птенцов. Китти, насколько я понимаю, сделала выбор пола партнера однозначным.

— Интересно, а почему нет ни одного голубого самца или зеленой самки?

— Китти запрограммировала первое поколение на самых крупных самцов и доминантных самок. Но в генах хранится информация о всех без исключения цветах. Зеленые — самые маленькие и юркие, голубые — уже бойцы повыносливее, коричневые — еще сильнее и выносливее, хотя и не такие подвижные. Не забывай, во время Падения им предстоит проводить в воздухе по пять-шесть часов зараз! Бронзовые — лидеры, а золотые — матери рода. Китти Пинг старалась сохранить созданное природой распределение обязанностей. Так, во всяком случае, следует из ее программы.

— Ну, вот! — с удовлетворением сказал Набхи Набол, откидываясь в пилотском кресле. — Не только Кенджо умеет экономить горючее!

— Экономить для чего? — с удивлением воззрился на него Барт Лемос.

Не то чтобы Барт не доверял Набхи, вовсе нет. Он твердо знал: Набол — пилот что надо. Иначе Барт никогда бы не согласился на эту авантюру с полетом. Ни за какие коврижки!

— Экономить горючее для маневра, — словно маленькому ребенку, разъяснил Набхи.

— Для какого маневра? — не на шутку встревожился Барт. — Ты что, собрался садиться на эту проклятую планету?!

— Я пока еще не совсем рехнулся, — презрительно фыркнул Набол и широко улыбнулся. — Мы идем практически тем же самым курсом, что и Эврил. Догадываешься, к чему я клоню?

Лемос помотал головой.

— Они сказали, что «Марипоза» взорвалась. Включай экраны. По пути нам могут встретиться кое-какие интересные вещи. Например, золото и бриллианты. Из тех, что Эврил прихватила с собой. Никто и не узнает, что мы тут выловим. И это всяко веселее, чем добывать их самому.

К полуночи Бэй и Пол Ниитро решили обследовать оставшиеся на Площадке яйца. Кандидатам во всадники принесли деревянные лежаки — сидеть на горячем песке было довольно неприятно. Никто из них даже не помышлял о том, чтобы уйти с площадки. Ведь это означало отказаться от своего шанса запечатлеть дракона!

— Яйца, оставшиеся от первой группы, не подают признаков жизни, — доложила Бэй Цветку Ветра после проверки. — Остальные, возможно, еще и проклюнутся. Нам остается только ждать. Но результаты и так уже лучше, чем мы смели надеяться.

Цветок Ветра молчала, словно ничего не слышала.

Шон толкнул Сорку локтем в бок. Устав от долгого ожидания, девушка задремала, положив голову ему на плечо.

— Который час?

— Скоро рассветет, — ответил Шон. — Пока ничего, но ты послушай Блейз! Она же завтра даже пищать не сможет!

Большое яйцо напротив них начало расскачиваться.

Сорка сладко зевнула и потянулась.

Адмирал и губернатор ушли. Пол и Бэй дремали на стульях у края Площадки, и только Цветок Ветра за все это время, похоже, так и не пошевелилась.

— Странная она какая-то, — прошептала Сорка, поспешно отводя взор. Внезапно раскачивавшееся яйцо с оглушительным треском раскололось пополам. Не глядя по сторонам, оттуда вылез бронзовый птенец. Он задрал голову и пронзительно затрубил. Тут уж повскакивали абсолютно все. Сорка подтолкнула Шона, но в ее понуканиях не было никакой нужды. Глаза новорожденного дракона и юноши встретились… Шон застонал и шагнул вперед. Под потолком еще громче грянул торжествующий хор.

— Мяса, скорее! — крикнула Сорка, подзывая заспанных разносчиков. Выхватив у них из рук миску, она бегом отнесла ее Шону.

— Он говорит, что его зовут Каренат! — словно все еще сомневаясь в своем счастье, сказал Шон. — Еще мяса, быстрее! Еще!..