Рассказ о дворцовой полиции был бы не полным, если бы мы не вспомнили о роте дворцовых гренадер. Отбирали туда рядовыми унтер-офицеров ростом не менее 180 см, награжденных знаком отличия Военного ордена, или знаком отличия ордена Св. Анны (за 20-летнюю беспорочную службу).
Дворцовые гренадеры получили личное дворянство, высокие оклады жалованья (от 300 до 350 рублей в год и право выходить в отставку с пенсией после 5 лет службы в роте. Их освобождали от строевых учений, обязав лишь нести караульную и полицейскую службы в царском дворце. Но считалась рота воинской частью, имела свое знамя и числилась по гвардейскому корпусу. В качестве напоминания о славных боевых делах гренадерам были даны особые головные уборы -высокие медвежьи шапки, которые носила старая гвардия Наполеона.
Мундир они получили гвардейского образца, темно-зеленый, с красными лацканами, с белой выпушкой, золотыми нашивками.
Мундиры и брюки богато расшивались золотыми галунами. Перевязь, портупея и погоны у них тоже обшивались золотым галуном. Вооружение состояло из драгунского ружья и тесака.
Этот комплект обходился казне в приличную по тем временам сумму - форма рядового дворцового гренадера стоила 283 рубля 80 копеек.[105]
Сравнивая стоимость обмундирования рядового Дворцового гренадера (283рубля 80 копеек) со средней стоимостью форменного обмундирования офицерского состава русской армии(152 рубля), мы наглядно убеждаемся, что правительство России того периода не скупилось на средства для увековечивания славы Русского оружия и поднятия престижа силовых структур России того периода. Так эта особая часть служила живым памятником истории России и напоминанием потомкам о ее славном прошлом. Именно такую смысловую нагрузку несли роскошные мундиры Дворцовых гренадер.
В начале XX в. полиция уже не справлялась с широким революционным -87- движением. Для содействия полиции все чаще привлекались войска.
7 февраля 1906 г. царь утвердил Правила о призыве войск для содействия гражданским властям. Право вызова войск, по Правилам, предоставлялось широкому кругу чиновников - сенаторам, генерал-губернаторам, градоначальникам, начальникам полиции в городах, начальникам жандармских управлений на железных дорогах, начальникам мест заключения. Вызов войск предусматривался "для охранения благочиния при церковных торжествах, для прекращения народных беспорядков, массовых сопротивлений гражданским властям и начальственного похищения и разрушения имущества".
Воинские начальники наделялись широкими правами. Получив полномочия от гражданских властей, каждый воинский начальник мог действовать "по своему усмотрению всеми теми способами, которые признает соответственными положению дела, прибегая к увещеванию, если таковые будут признаны возможными". Если же "увещевания" не признавались возможными, после трехкратного предупреждения применялось оружие для рассеивания неповинующейся толпы, против толпы, препятствующей движению войск, против толпы, оскорбляющей войска словами. Надо сказать, что Правила о призыве войск для содействия гражданским властям довольно широко применялись на практике.[106]
Практически с момента своего возникновения казачьи войска совместно с полицией и регулярной армией осуществляли значительный объем полицейских функций как собственно на войсковой территории, так и за ее пределами.
С XIX в., как свидетельствует история, казачьи подразделения стали регулярно нести полицейскую службу в Санкт- Петербурге, Москве и ряде других городов Российской империи. Основными задачами этих военно-полицейских формирований являлись обеспечение "тишины и спокойствия" в городах и губерниях и охрана внутренней безопасности в тех случаях, когда для этого необходима была специальная вооруженная сила, организованная в отличие от полиции по армейскому образцу. Осуществление казаками полицейских функций регламентировалось общегосударственными нормативными актами: "Учреждением для управления губерний", "Уставом благочиния, или полицейским", "Положением, о земской полиции", "Наказом чинам и служителям земской полиции", "Наставлением военным начальникам в -88- случаях употребления войск для усмирения народных волнений и беспорядков" и др. Военно-кавалерийская организация и связанные с ней дисциплина, мобильность, владение тактикой иррегулярного боя высоко оценивались силовыми структурами государства.
Казачьи команды и подразделения использовались и для подавления массовых антигосударственных выступлений. Карательная политика в России в дореволюционный период проводилась достаточно обширным аппаратом. Репрессивный механизм включал полицию, судебные органы, армию. Существенное место в нем занимали и казачьи части, составлявшие значительную часть внутренних военных гарнизонов, особенно на востоке России. Выполняя карательные функции, казачьи части боролись не со стремлением народа к лучшей жизни, а с проявлениями насилия и экстремизма, оберегая существующий государственный строй и законность. Сказывалась привычка военных людей к повиновению. Невыполнение приказа в казачьей среде считалось серьезным правонарушением, и виновных в нем подвергали не только наказанию в установленном порядке, но и сильному моральному осуждению со стороны общины. Часто за такие провинности казаков лишали казачьего звания, а их родственники становились в войсковой среде изгоями.
К началу XX в. в России было одиннадцать казачьих войск, из них девять так называемых степовых (Донское, Уральское, Оренбургское, Астраханское, Сибирское, Забайкальское, Амурское, Семиреченское, Уссурийское) и два кавказских (Кубанское и Терское). Наиболее крупное - Донское - насчитывало в 1893 г. 967 тыс. человек, казачьего сословия, а самое малочисленное - Уссурийское - 7 тыс.
Форма одежды и снаряжение степовых казаков сильно отличались от кавказских образцов, а обмундирование гвардейских частей - от обмундирования армейских казаков.
Каждый казак снаряжался и обмундировывался за собственный счет, поэтому полного единообразия не требовалось. Так, в 1903 г. в специальном приказе подчеркивалось, что разнообразие -89- материалов и небольшие отклонения от существующих описаний и образцов, включая цвета мундирных, шинельных, башлычных и прикладных сукон, не должны служить поводом к браковке вещей, если их качество удовлетворительно.
Облик армейских стоповых казачьих войск в предреволюционный период в значительной степени определила реформа 1892 г., в результате которой казакам было предписано носить черные папахи, суконные мундиры цветом по войску (в казачьей артиллерии темно-зеленые), суконные шаровары цвета мундира и снаряжение из черной сыромятной кожи. Папаха изготовлялась с цветным верхом (высота колпака 7 см), на котором у урядников накрест нашивалась белая тесьма. У генералов, штаб- и обер-офицеров вместо тесьмы пришивался галун накрест и по кругу. Высота меховой тульи составляла 13 см, а у уральских и восточных казаков - 18 см. Мех черный, бараний. Меховая тулья сужалась кверху. Посередине тульи помещалась кокарда, а над ней - знак отличия части. Мундир полагался двубортный, со скошенными бортами, длиной до колена. Воротник стоячий, скругленный. Обшлага прямые. По верху воротника (а в артиллерии и по низу), по борту и обшлагам с загибом вниз нашивался цветной гарусный шнур. Мундир застегивался на крючки, причем имелись два ряда петель для застегивания при надетой теплушке или без нее. Пуговицы для пристегивания погон были оловянные, гладкие, для артиллерийских батарей - из желтой меди. На погоны краской по трафарету наносилась шифровка (красная - на желтых и синих и желтая - на алых, малиновых и темно-зеленых погонах). У урядников на воротник по верхнему краю нашивался серебряный галун (в артиллерийских батареях - золотой). Такой же галун помещался на обшлагах у урядников и приказных (вплотную к шнуру с загибом вниз по заднему шву рукава). Нашивки на погонах выполнялись из белой тесьмы, а у вахмистров - того же галуна. Узкий галун нашивался на погоны бомбардиров-наводчиков, юнкеров и подхорунжих. В 1907 г. знаки различия подхорунжих были изменены.
