Р'гул неодобрительно сдвинул густые брови и сжал губы — но прежде, чем Лесса услышала ответ, она уже его знала.

— Королевы не летают, — категорически заявил он.

— Кроме брачных полётов, — вставил вдруг клевавший носом С'лел. С'лел любил подремать, хотя и был моложе бодряка Р'гула.

«Сейчас они снова поссорятся», — застонав про себя, подумала Лесса, она терпеливо слушала поучения и препирательства почти час и ей уже становилось тошно. Их намерение наставить новую Госпожу Вейра в «Обязанностях перед Драконами, Вейром и Перном» слишком часто приводило к продолжительным дискуссиям о мелких деталях формулировок, которые Лессе надлежало запоминать слово в слово. Иногда — как, например, сейчас, — у неё появлялась надежда поймать их на каком-нибудь противоречии и втянуть в словесный поединок, в ходе которого ей могли открыться одна-две новые истины.

— Королева поднимается в воздух только в брачном полёте, согласился с поправкой Р'гул.

— Однако, — Лесса была терпелива и настойчива, — если она может летать в брачный период, значит, она может летать и в другое время, — Королевы не летают, — упрямо повторил Р'гул.

— Йора никогда не поднималась в воздух, — часто моргая, пробормотал С'лел. Он весь, казалось, был погружён в размышления о прошлом. Но вдруг на его лице появилось выражение смутного беспокойства. — Йора никогда не покидала своём жилища.

— Она водила Неморту на площадку для кормления, — раздражённо отозвался Р'гул.

У Лессы загудела голова. Похоже, ей опять придётся выставить их за порог — если не силой, то хитростью. Догадываются ли они, отчего Рамота всегда просыпается слишком уж вовремя? Может быть, лучше разбудить р'гулова Хата? С некоторым самодовольством она усмехнулась про себя: сознание своей тайной силы, позволяющей общаться с любым драконом Вейра — зелёным, голубым, коричневым или бронзовым — мгновенно успокоило Лессу.

— Она бывала на площадке не слишком часто. Только тогда, когда набиралась терпения, чтобы заставить Неморту пошевелиться, — негромко возразил С'лел, покусывая нижнюю губу.

Р'гул бросил на С'лела выразительный взгляд, призывая его к молчанию, и, добившись своего, многозначительно постучал по грифельной доске Лессы.

Подавив вздох, она взялась за стило. Она уже переписала эту балладу девять раз, слово в слово. Десять — магическое для Р'гула число. Традиционные учебные баллады и Саги Бедствий, все Изложения Законов были переписаны ею ровно десять раз. Многое она уже выучила наизусть, но хорошо, если поняла хотя бы половину того, что писала.

«Моря кипят, горы трясутся и стонут», — выводила она.

Что ж, вполне возможно. При сильных глубинных сдвигах это не исключается. Один из солдат Фэкса в Руате однажды развлекал стражу историями времён своего прапрадеда. Тогда целая прибрежная деревушка неподалёку от Форта сползла в море. В тот год были невероятной силы приливы, а за Истой поднялась гора с пылающей вершиной. Правда, через несколько лет она опять опустилась. Может быть, строка относится к тем событиям? Может быть.

«Пески пылают…» Действительно, говорят, что летом на равнине Айгена невыносимо жарко. Ни тени, ни деревьев, ни пещер, лишь сыпучая голая пустыня. В разгар лета даже всадники избегают тех мест… Стоит вспомнить, что песок на площадке рождений тоже всегда тёплый. Нагревается ли он когда-нибудь так, чтобы его можно было назвать пылающим? И, кстати, что его нагревает? Тот же невидимый внутренний огонь, подогревающий воду в купальнях всего Вейра Бенден?

«И подтверждают драконы…» Допускает с полдюжины толкований, а Р'гул не изложил даже традиционного. Означает ли это, что драконы возвестят о прохождении Алой Звезды? Каким образом? Тем же протяжным стоном, каким они провожают своего собрата, уходящего за своей смертью в Промежуток? Или драконы подтверждают своё предназначение каким-то способом во время прохождения Алой Звезды? Не считая, конечно, их традиционной обязанности — сжигать в небесах Нити? О, баллады умалчивают о подобных вещах, и никто не может дать единственно верного объяснения! И все-таки, в этом был какой-то первоначальный смысл.

Костры горят, камни свалены в груды.

Перн — к оружию! Зелень вянет повсюду.

Ещё одна загадка. Должен ли кто-то складывать камни в костры? Речь идёт об огненных камнях? Или камни сами образуют груды — как при обвале? Сочинитель баллады мог хотя бы намекнуть на подразумеваемое время года — или он это и сделал, сказав — «зелен. вянет повсюду»? Любая зелень привлекает Нити, откуда и взялся традиционный запрет на зелень вокруг человеческих жилищ. Но и камни не могли помешать Нитям зарываться в почву и размножаться. Только фосфиновое пламя, которое выдыхает дракон, наглотавшийся огненных камней, способно остановить их. Но в нынешние дни никто, даже всадники — за исключением Ф'лара и его людей — не заботился о тренировках с огненным камнем, тем более никто не думал уничтожать траву возле домов. Последнее время и скалистым вершинам, веками очищавшимся до голого камня, весной позволяли покрываться зелёными ростками.

«Стерегите проходы…» Она нацарапала стилом фразу, подумав: значит, ни один всадник не может покинуть Вейр незамеченным.

Оправданием нынешнего бездействия Р'гула, Предводителя Вейра, служило представление, что если ни лорд, ни простой обитатель холда не увидят всадника, то никто и не будет обижен. Даже традиционные патрульные полёты проводились теперь в основном над необитаемыми землями, чтобы в холдах поменьше говорили о «паразитирующем» Вейре. В своё время первым толчком к таким разговорам послужила открытая враждебность Фэкса, но с его смертью движение недовольных не иссякло. Говорили, что его возглавил Ларад, молодой лорд Телгара. То, что Р'гул — Предводитель Вейра, казалось Лессе нелепым. Он никак не годился для этого. Но его Хат настиг Неморту в её последнем полёте. А по традиции (от этого слова Лессу уже мутило из-за всех связанных с ним нелепостей) Предводителем Вейра становился всадник самца королевы. О, внешне Р'гул вполне соответствовал своему положению — большой, крепкий, энергичный мужчина с властным лицом, внушавшим мысль, что его обладатель способен навести порядок. «Только к чему приведёт его порядок…» — Лесса вздохнула.

Ф'лар… Да, Ф'лар установил в своём Крыле ту дисциплину и те порядки, которые Лесса вполне одобряла. В отличие от Предводителя, он не только искренне верил в законы и традиции, но и следовал им и понимал их. Двух-трех замечаний Ф'лара бывало достаточно, чтобы смысл какой-нибудь древней легенды прояснился. Но по традиции Госпожу Вейра мог обучать только Предводитель.

Во имя Золотого Яйца, почему не Мнемент, бронзовый гигант Ф'лара, догнал Неморту? Хат — благородный зверь, в полном расцвете сил, но он ни по размаху крыльев, ни по силе не может сравниться с Мнементом. Наверняка в последней кладке Неморты оказалось бы больше десяти яиц, если бы её настиг Мнемент…

Йора, последняя Госпожа Вейра, была толстой, ленивой и глупой женщиной — вряд ли кто-нибудь в Бендене стал бы сейчас оспаривать это. Считалось, что дракон со временем перенимает некоторые черты характера своего всадника — как, впрочем, и наоборот. Можно предположить, что Неморта должна была вызывать такое же отвращение у Мнемента, какое человек, подобный Ф'лару, мог испытывать к её наезднице. «Наезднице», — передразнила Лесса сама себя, с усмешкой глядя на мирно дремлющего С'лела.

Но если Ф'лар пошёл на такой риск, на отчаянный поединок с Фэксом и лишь затем, чтобы там, в Руате, спасти жизнь Лессы и привезти её в Вейр — если ему удалось все это, то почему теперь, когда она добилась успеха, он не взял власть над Вейром и не сместил Р'гула? Чего он ждёт? Он так страстно убеждал Лессу бросить Руат и отправиться в Вейр Бенден. Почему же теперь он занял позицию невмешательства — в то время, как неприязнь обитателей холдов к Вейру становится все сильнее? «Спасти Перн», — вот что сказал Ф'лар. От кого, как не от Р'гула? И лучше бы Ф'лару немедленно начать эту спасательную операцию. Может быть, он ждёт подходящего случая, ждёт, когда Р'гул допустит роковой промах? «Но с Р'гулом этого не случится, — мрачно подумала Лесса, — потому что он вообще ни на что не способен, он даже не в состоянии объяснить мне простые вещи, которые я у него спрашиваю…»