Пастырь Вопиющий перевел взгляд с лица Шона на его раненую ногу, потом снова на его лицо; глаза Пастыря расширились от ужаса:

— Ты! Ты был чудовищем! Человек-тюлень! Значит, эта девочка.., она тоже чудовище!

— Чудовище? — с вызовом переспросила Яна, вставая между Шоном и самозваным Пастырем. — Я вижу здесь только одно чудовище, и это не доктор Шонгили. Вы всегда встречаете гостей выстрелами, господин Вопиющий?

— Он вовсе не был гостем, когда мы увидели его в первый раз, — промямлил Пастырь Вопиющий. — Сначала он выглядел как тюлень, а потом начал.., расти. И он пришел из подземного мира, откуда исходят все проклятые порождения этой планеты!

— Чушь! — оборвала его Яна. — Он исследовал подземный туннель, в котором много лет назад исчезли его беременная сестра и ее муж. Вы придумали эту невероятную историю для того, чтобы предотвратить дальнейшее расследование вашей чудовищной деятельности.

— Я сильно сомневаюсь в этом, — с неприятной улыбкой проговорил Мэттью Лузон. — Когда я прибыл сюда, вся паства Пастыря кричала о чудовищном монстре, которого они нашли и собирались сжечь на костре. Сам я не видел этого зверя, однако, разумеется, пытался отговорить Пастыря уничтожать его, предлагая передать монстра мне с целью проведения некоторых лабораторных исследований. Поскольку рана доктора Шонгили соответствует ране, нанесенной монстру, я бы сказал, ему придется дать кое-какие объяснения.

— Я бы сказала, что прежде объяснения придется давать вам, доктор Лузон, — проговорила Яна так холодно, что у Джонни мурашки побежали по спине, — поскольку я уверена, и не без причины, что вам хорошо известны те параграфы в законах Межпланетного Сообщества, — действующие, кстати, на планетах Интергала так же, как и в остальной населенной части галактики, — где говорится о недопустимости принуждения детей к вступлению в брак.

— Однако, майор Мэддок, по дороге назад, в Долину Слез, Козий Навоз...

— Тьфу! — не выдержал Шон.

— Девочка, — продолжал Мэттью, — все время говорила мне о том, как счастлива, что возвращается и сможет вступить в столь достойный и возвышающий брак.

— Сколько у вас жен в настоящее время, Пастырь Вопиющий? — спросила Яна.

— Кита говорила о пяти, — ледяным тоном заявил Шон. — Что также противоречит законам этой планеты, которые, насколько я знаю, не санкционируют полигамию.

— Ну-ну, доктор Шонгили, нельзя быть таким этноцентристом, — по-прежнему улыбаясь, проговорил Мэттью. — Мы должны позволять религиозным общинам жить по их собственным законам, соблюдая свои обычаи и ритуалы, какими бы странными они нам ни казались.

— Только не по отношению к моей племяннице, — ответил Шон.

— А как вы можете доказать, что вы — ее дядя? — требовательно спросил Мэттью.

— Черт побери, это так очевидно, что более глупого вопроса вы просто не могли задать, — с яростью ответил Диего Метаксос, развернув ствол LD-404 в направлении Пастыря — и Мэттью.

— Молодой человек, — начал Мэттью, — вы подвергаете себя серьезной опасности...

— Разговоры можно оставить и до более подходящего времени, — прервала его Яна, заметив, что Шон почти теряет сознание от боли и усталости. — Капитан Грин прилетел, чтобы забрать вас, доктор Лузон, так что займемся этим и оставим этих людей разбираться со своими мелкими гнусными обычаями самостоятельно и так, как им это будет угодно, пока это не затрагивает доктора Шонгили и его племянницу или кого-либо из нас.

Мэттью Лузон отвернулся от нее и обратился к Пастырю, который пылал праведным гневом и возмущением:

— Вы видите. Пастырь, с чем мне приходится сталкиваться в своих исследованиях. Эти люди стоят друг за друга горой и не намерены прислушиваться к голосу разума. Но если вы назовете своего последователя, который будет вести ваш народ, а сами полетите со мной и будете свидетельствовать перед комиссией в вопросе того, как, по вашему мнению, эта планета влияет на людей, это гораздо лучше послужит делу справедливости...

Глаза Пастыря расширились от любопытства, и он кивнул.

Но тут плавную речь Мэттью прервал Джонни Грин:

— Если вы думаете, что я повезу вот этого типа в том же вертолете, что и малышку, доктор Лузон, советую вам подумать еще раз. Кроме того, примите во внимание, что машина и так будет перегружена из-за топлива, которое я взял на борт.

— Вы можете заправиться в Боготе, — парировал Лузон, — и знаете это не хуже меня.

— У меня на борту будет раненый, доктор Лузон. Это обязывает меня лететь на север максимально короткой дорогой. — Джонни кивнул головой Яне и Диего, которые помогали Шону добраться до вертолета. — А потому капитан ограничивает количество пассажиров на борту теми, кто находится в непосредственной опасности, и теми, кого он с самого начала взял на борт. Разумеется, сэр, вы летите, но я не могу взять еще одного пассажира. Таким образом, доктор Лузон, если вы не намерены лететь этим рейсом, я с радостью попрошу о том, чтобы вас забрал другой вертолет, равно как и вашего гостя.

— Вы... — с трудом сдерживаясь, начал Лузон.

— Капитан Грин, сэр, так точно, сэр, нахожусь в личном распоряжении доктора Виттэйкера Фиске, сэр, — отрапортовал Джонни, глядя ему в глаза.

Внезапно Лузон решил сдаться (что само по себе выглядело подозрительно) и проговорил обманчиво приятным голосом:

— В таком случае, как только вы подниметесь в воздух, свяжитесь с космобазой и попросите о том, чтобы вертолет, который заберет меня, моего ассистента и моего гостя, был отправлен немедленно. Надеюсь, я ясно выразился? Любая задержка в передаче этой просьбы будет взята на заметку и возымеет свои последствия. Надеюсь, вы правильно поняли меня, капитан Грин, находящийся — в настоящее время, я имею в виду, — в распоряжении доктора Фиске?

— Ясно как день, сэр. Благодарю вас, сэр. Всего хорошего, сэр. И вам, сэр, — ответил Джонни, отдавая честь Лузону и ошеломленному Пастырю Вопиющему.

Затем с выражением крайней благонадежности на лице он побежал к вертолету так быстро, как только мог.

Он поднялся в воздух под стоны Коакстл, которая никогда еще не переживала ничего подобного, и под успокоительное мурлыканье Нанука, который внезапно почувствовал себя гораздо увереннее в воздухе.

Поднявшись вверх, Джонни, усмехаясь, включил передатчик:

— Лунная база, здесь Браво-Джига-Фокстрот четыре-два-девять-один, капитан Джонни Грин; требую немедленной, повторяю, немедленной высылки вертолета, координаты... — он зачитал ряд цифр, — с целью забрать вице-президента Интергала Мэттью Лузона, его ассистента и одного пассажира. Вопрос первостепенной важности. Прошу немедленно передать запрос. 1940.34.30.

— Попал в черный список Лузона, дорогуша? — поинтересовался женский голос.

— Я, Лунная база? Никак нет, — самым искренним голосом ответил Джонни. — Я имею счастье слышать Неву-Марию?

— Именно так.

— Тогда слушай, Нева-Мария, поскольку доктору Лузону срочно нужен транспорт, а я вроде как не могу связаться ни с космобазой, ни с каким-либо вертолетом, находящимся в воздухе в этом полушарии. Выдели один из легких “шаттлов”, и пусть кто-нибудь из твоих пилотов повеселится. И пусть будет осторожен при приземлении: здесь неровный рельеф. Да, и не для протокола — пусть прихватит какой-нибудь освежитель воздуха подушистее!

— Прошу прощения?

Джонни повторил последнюю фразу и через плечо усмехнулся Яне:

— Просьба принята и записана?

— Как ты и сказал.., а что не для протокола, то не для протокола.

— Нева-Мария, я твой должник.

До того, как раздался щелчок, означающий конец связи, в вертолете еще успели услышать сдавленный смешок, и диспетчер проворковала:

— Я над этим подумаю, Джонни. Конец связи. Пилот “шаттла” оповещен. 1940.30.02.

— А он не доберется до космобазы быстрее, чем мы? — с тревогой спросила Банни из снегохода, куда она забралась вместе со своей сестренкой, чтобы дать возможность Шону вытянуть ноги: его голова лежала на коленях у Яны. Диего занял место впереди, рядом с Джонни.