— Темму и Назера ничто не испугает, — убежденно ответил Джейд. — Такой полет не страшнее ножей бандитов. После солидного ленча Пьемур твердо заявил, его мастеру стоит послушать рассказ Арамины о последних двух годах, проведенных на берегу Райской реки, пока они с Джейдом очертят границы нового холда. — Тонкая вещь — наделить человека землей, — сказал молодой арфист, скосив глаза на Джейда; новоявленный холдер однако оставался спокойным — весьма освежающая перемена после необузданной алчности Торика. Пьемур напомнил о Райдисе и других детях, которые не замедлят появиться на свет, а также о Темме и Назере. Наконец, он решительно произнес: — Ты рассказывал мне, насколько далеко вы со Скаллаком продвинулись на запад на восток и юг. Хорошо, все эти земли мы и будем считать твоими, — он подмигнул Джейду. — Я так добр сегодня, что начерчу границы на расстоянии целого дня пути от этой территории. Солидный получится холд, но не на половину континента.

Когда спала дневная жара, П'ратан взял Пьемура и счастливого холдера на воздушный осмотр владения. Ярко-красные столбы несокрушимой древней работы были изъяты со склада и вкопаны в землю; деревья рядом подстригли особым образом и вычислили расстояния. Потом Пьемур завершил разметку двух карт, засвидетельствовал их подписями мастера Робинтона и П'ратана, и оставил одну Джейду.

Мастер арфистов заверил юную пару, что лично потолкует с вождями Вейра и замолвит слово перед Конклавом.

— Пожалуйста, приезжайте опять, как только сможете, — просила гостей Арамина, провожая их к зеленой Поранте. — Следующий раз я не упаду в обморок, если не услышу приближения дракона!

Мастер Робинтон взял ее руки в свои и добродушно улыбнулся.

— Ты сожалеешь, что больше не слышишь драконов?

— Нет, — Ри покачала головой. Ее ответная улыбка была скорее задумчивой, чем печальной. — Так лучше. С меня хватит и файров… — она подняла глаза на арфиста и нерешительно спросила: — Но как ты думаешь, почему я перестала их слышать?

— Не знаю, — покачал головой Робинтон. — Понимаешь, это такая редкая способность… Только Брекки и Лесса могут говорить с драконами других всадников — и только сознательным усилием. С тобой что-то произошло… может быть, это связано с твоим превращением из девочки-подростка во взрослую женщину… Я посоветуюсь с Лессой — она не будет сердиться на тебя, моя дорогая, — добавил он, когда пальцы Арамины нервно дрогнули в его руках. — Не беспокойся.

Когда дракон взлетел, неожиданно растаяв в голубом небе, малыш на руках Джейда расплакался, широко раскрыв глазенки.

— Они вернутся, мой маленький, — шепнула Ри. — А теперь тебе пора отправляться в кроватку.

— Ты действительно не жалеешь, что потеряла свой дар? — спросил Джейд жену много позже, когда они лежали в постели, утомленные волнениями этого дня и многочасовым обсуждением планов переустройства своего холда. Он приподнялся на локте и посмотрел на ее лицо, бледное в струившемся через окно лунном свете.

— В детстве я любила слушать их разговоры… Они не знали, что я могу их понимать… — губы Ри изогнулись в легкой улыбке. — Было так интересно… я узнавала, куда они собираются лететь или где они побывали… и ужасно грустно, когда кто-то был ранен… — Улыбка ее исчезла. — Знаешь, мама всегда была с нами очень строгой. Когда отец работал в Керуне, она не позволяла мне играть с детьми, и мы никогда не ходили в главный холд. А в Айгене, в этих пещерах, мама стала еще строже. Нам не разрешалось водиться ни с кем. И потому драконы значили для меня так много… Они были свободой, они были безопасностью, они были так чудесны! И когда охотники начали брать меня с собой, я слушала их и узнавала обо всем, что творится в мире…

Ри неожиданно замолчала, и Джейд понял, что она думает о несчастьях, которые навлек на нее этот дар. Он нежно погладил ее волосы, словно напоминая, что он — здесь.

— То была чудесная игра для ребенка, — пробормотала она. — Но я выросла. И дар стал опасным… А потом ты нашел меня… — Джейд почувствовал ее губы на своей шее — она часто так ласкала его, когда хотела близости. Он подумал о том, что сама Арамина стала чудесным подарком для него, и прижал к себе жену.

Пешар сам пожелал отправиться к Райской реке:

— Что угодно, лишь бы убраться подальше отсюда. Измерять, прежде чем начертить… брр, это отвратительно! И потом — мне хотелось бы рисовать еще что-нибудь, кроме этих квадратов и прямоугольников. Неужели у предков совсем не было воображения?

— Более, чем достаточно, — ответил Робинтон. — Ты же знаешь, откуда они пришли, — он поднял глаза к небу.

— О, да, конечно… — Пешар, кивнув, вытащил цветные зарисовки, так непохожие на строгие линии его чертежей.

— Где это? — спросил Пьемур, вытаскивая из кучи один лист и разглядывая его.

— Этот холм? — Пешар вытянул шею. — О, это в нижней части поселения… там, где копают парни Фандарела.

Мастер Робинтон протянул руку за рисунком. — Странный холм, — задумчиво произнес он. — Да, конечно. Совсем не похож на другие. Слишком высокий для того, чтобы скрывать одноэтажное здание… — живописец замолчал, потом изобразил в воздухе руками несколько уровней. — Не раскапывайте его, пока я не вернусь, ладно?

Когда Пешар с П'ратаном вышли, готовые отправиться в холд Райской Реки, мастер Робинтон положил рисунок на свой стол и стал пристально вглядываться в него. Пьемур, взяв уголек, дорисовал несколько линий.

— Гмм… думаешь, оно выглядело так? — пробормотал Робинтон. — Надо бы пойти взглянуть… Мне давно хотелось исследовать что-нибудь самому. А тебе?

— Нет, если для этого придется поработать лопатой, — решительно заявил Пьемур.

— Но для меня ты сделаешь кое-что, верно? Из того, что я не могу выполнить сам? — спросил Робинтон, с искренней невинностью взглянув на своего помощника.

— Придется, мой мастер! Но, к счастью, на плато хватает людей, и я думаю, что нас не оставят без помощи.

П'ратан вернулся с берегов Райской реки только после полудня и начал извиняться, чувствуя, что слишком долго выполнял простое поручение.

— Целая толпа собирается в этот ваш рай, — сказал он арфистам, когда они покинули холд и двинулись к берегу будить Поранту. Старая зеленая старалась вздремнуть, когда не летала. — Джейд забрал Темму, Назера и кое-кого из молодых. Хотят основать настоящий морской холд. Ну и суматоха там сейчас! Приятно посмотреть!

К счастью, Поранта решила, что дремать на плато ничуть не хуже, чем на берегу, и перевезла их к месту раскопок. Когда она лениво кружила перед посадкой, Пьемур заметил, что работы сильно продвинулись вперед: мастер шахтеров Эсселин, который руководил раскопками, использовал большое здание, открытое Ф'ларом, как хранилище находок, а дом, найденный Лессой, приспособил под свою конторку. Несколько строений использовались как жилища для землекопов. В каждом квартале поселка по крайней мере одно здание было расчищено настолько, чтобы его можно было осмотреть.

Мастер Робинтон и Пьемур нашли Эсселина в его кабинете и попросили выделить нескольких рабочих. Брейд, вездесущий представитель Торика, тоже был здесь и поспешил выяснить, что происходит.

— Холм, говоришь? — сказал мастер Эсселин, справляясь по своей карте. — Какой холм, что за холм? В мой список не занесены никакие холмы… И я не могу отвлекать людей от плановых работ для раскопки никому неведомого холма.

— А где он? — спросил Брейд, и мастер Эсселин неловко замолк. Брейд, наделенный необычайной проницательностью и блестящей памятью, помнил все — сколько людей раскапывает каждое строение, сколько им требуется воды и пищи, что и где найдено. Он знал, какой Цех и холд направили сюда припасы и людей, и сколько дней они работают. Он был полезен, и он был ужасно надоедлив. Мастер Робинтон молча развернул рисунок Пешара и показал его мастеру горняков. — Этот холм? — Очевидно, холм не произвел впечатления на Эсселина. — Его даже нет в списке… — Он вопросительно посмотрел на Брейда.