Лесса и Ф'лар, трудившиеся рядом, первыми добрались до стены, и все бросились к ним — посмотреть. Торик последовал за Фандарелом, хотя был уверен, что раскопки абсолютно бесполезны — древние наверняка опустошили все здания прежде, чем их покинуть. Он бросил только один взгляд внутрь выкопанной драконами канавы. То, что он увидел, напоминало такой же подобный камню материал, который использовался для креплений в найденной им древней шахте — только янтарная панель Ф'лара располагалась почти на крыше здания. Не слишком заинтересованный этим открытием, он ждал, пока остальные спорили, что делать дальше. В конце концов мастер кузнецов решил: они должны объединить свои усилия и сконцентрироваться на кургане Лессы.

Торик испытывал недоумение из-за того, что люди, которых он уважал, были подобно детям охвачены тщетными надеждами. Он считал, однако, что не может теперь отступиться, даже если бы ему удалось уговорить Д'рама уйти. Всегда существовал шанс, вопреки разочарованию, вызванному прежними находками, что что-то осталось, и он не мог этого упустить. Это дало бы ему путеводную нить — что надо искать в других холмах, обнаруженных Шаррой и Хэмианом, в тех, о существовании которых мир не был так широко оповещен.

После полудня удалось добраться до двери и открыть ее; затем возбужденные исследователи вошли в курган. Ирония судьбы — именно Торик нашел там на полу странную ложку, сделанную из гладкого, чистого и необычайно прочного неметаллического материала. Лесса была взволнована, но когда все с энтузиазмом двинулись наружу раскапывать другой курган, Торик почувствовал странную апатию. Вечер наступил раньше, чем они завершили дневные труды, и он мог, наконец, сбежать домой. Когда Лесса пригласила его присоединиться к ним и переночевать в холде Робинтона. Торик вежливо отказался, попросив Д'рама отвезти его в Южный.

Этой ночью Пьемур написал письмо Джейду и Ри. Теперь, когда на южном материке обнаружено столько шахт и мест обитания древних, он надеялся, что его новым друзьям удастся прожить какое-то время в покое и безопасности. Они нашли всего лишь небольшой холд; конечно, Пьемур чувствовал себя обязанным упомянуть об этом мастеру Робинтону. Но к чему торопиться? Он вполне мог бы подождать, пока уляжется возбуждение, вызванное последними открытиями. В своем письме Пьемур кратко сообщал Джейду, что обнаружено огромное поселение глубокой древности, и что он будет рад снова в скором времени посетить их. Он отправил Фарли с посланием.

Утром она опустилась на его плечо с короткой запиской на обороте его письма: «У нас все в порядке. Спасибо». Он едва успел засунуть лист за пазуху, когда появилась Менолли, желавшая узнать, не видел ли он Джексома или Шарры. Раньше, чем он успел ответить, Джексом и Рут, сопровождаемые множеством файров, внезапно появились в воздухе, над бухтой. Шум разбудил мастера Робинтона, который громогласно призвал всех к спокойствию.

— Я нашел летающие машины древних, — объявил Джексом, его глаза сияли от возбуждения. — Огненные ящерицы довели нас с Рутом почти до безумия — они помнят о том, как приземлились эти аппараты! Откуда, почему? Каждую ночь я видел один и тот же сон, пока не решил убедиться своими глазами, — горячо объяснял он. — Итак, файры указали на место, и мы с Рутом докопались до двери летающей машины, погребенной под холмом… Их там три, я уже говорил? Да, три! Они выглядели так, — он схватил палку и начертил на песке цилиндрическую конструкцию. — У них были короткие крылья, хвост чуть приподымался вверх… — он нарисовал что-то похожее на птичье оперенье с одного конца и овальную дверь ближе к носу. — Вот что мы нашли — Рут и я!

Каждую фразу сопровождал одобрительный щебет огненных ящерок, метавшихся внутри и снаружи холда Робинтона; это продолжалось до тех пор, пока арфист решительно не потребовал тишины. Менолли и Пьемур уставились в пол невидящими глазами — их собственные файры бомбардировали хозяев все новыми образами, живыми сценами, в которых процессии мужчин и женщин, спускавшихся на землю по странным лестницам, переплетались с видами цилиндров, то приземлявшихся, то снова взмывающих в воздух. Все обитатели бухты были возбуждены при мысли, что скоро они увидят настоящие корабли, которые, возможно, доставили их предков на Перн с неведомой прародины. У счастливчика Джексома был лишь один повод для грусти — Шарра не могла разделить миг его торжества, ее срочно вызвали в Южный Холд, где кто-то подхватил лихорадку.

Ф'нор прибыл на Канте сразу после завтрака; похоже, он был слишком доволен, что Ф'лар послал его в такой ранний час. Но настроение его тут же изменилось, когда он узнал причину, по которой мастер Робинтон послал сообщение в Бенден Вейр. Теперь он был готов направиться прямо к очередной находке Джексома, чтобы осмотреть древние корабли.

Арфист пожелал лететь вместе с остальными; как не протестовала молодежь, он наотрез отказался оставаться в холде один. Было бы бесчеловечно, заявил Робинтон, если б его лишили возможности стать свидетелем такого исторического момента. Он обещал не прикасаться к лопате, но он просто обязан быть там! Наконец, они отправились. Ф'нор взял с собой Робинтона и Пьемура, Джексом — Менолли, а великое множество огненных ящериц образовали шумный эскорт, который мог заставить молчать только Рут.

Последующие раскопки привели к новым чудесам, которые начались с зеленой кнопки — при ее нажатии дверь корабля открылась сама по себе. Но для Пьемура и мастера Робинтона самой чудесной находкой были карты, покрывающие стены одного из помещений; на них были, изображены оба континента Перна. Размышляя о своих собственных нелегких картографических экспедициях, Пьемур был потрясен полнотой и подробностью этих изображений. В эти мгновения он навсегда разрешил давно беспокоившую его дилемму. Он восхищался Ториком и тем, чего он достиг, но такая огромная земля была больше, чем мог поглотить один холд, один человек. И в этого момента Пьемур окончательно и бесповоротно принял точку зрения своего учителя.

Торик не думал, что Шарра окажется столь неблагодарной. Не ожидал он и того, что жена, сестра и оба брата станут возражать ему.

— Что тебе не нравится? — вопрошала его Рамала, как всегда выказывая упорство, удивлявшее его. — Девочка сделала прекрасную партию!

— С Руатом? Северным холдом размером со стол? — Торик пренебрежительно щелкнул пальцами. — Да его можно запихнуть в любой угол Южного!

— Руат — сильный и богатый холд, — возразил Хэмиан, собравшиеся вокруг глаз морщинки выдавали его раздражение. — Не отталкивай Джексома из-за того, что он молод и летает на драконе-крошке. Он исключительно умен…

— Шарра может найти себе мужа и получше! — вскипел Торик. Он смертельно устал. После двух дней раскопок и попыток не уронить свое достоинство перед этим проклятым кузнецом, швырявшим землю не хуже дракона, владетель Южного жаждал погрузиться в горячую ванну, поужинать и просмотреть карты, которые передал ему Пьемур. Он должен точно установить, где размещается это плато чудес — полет в Промежутке с Д'рамом не давал возможности даже установить направление.

— Шарра все сделала правильно, — сказала Марда, повышая голос, словно это могло подкрепить ее слова.

Она не заботилась о том, чтобы скрыть свое раздражение и сильно сердилась на Торика.

— Откуда тебе это известно? — спросил Торик. — Ты же никогда не видела его!

— Я видел, — сказал Хэмиан. — Но разве в том дело! Главное, что Шарра выбрала его. Она слишком долго подчинялась тебе во всем, подавляя свои желания. Я думаю, что на этот раз она сделала все верно. — Он моложе ее!

Марда пожала плечами.

— На Оборот или два. Я предупреждала тебя, Торик! Ее чувства к Джексому искренни! И она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж по велению собственного сердца.

— Вы, — воскликнул Торик, потрясая своим кулаком по очереди перед каждым из родичей, — вы вмешиваетесь туда, куда не надо! Вам лучше прекратить это! Прекратить! — и он прогнал всех, потом тяжело опустился в кресло, разъяренный тем, сколь дружно они противодействовали его решению.