Президент нахмурился.
– Кто именно? – зло спросил он.
– Пока не знаем. Но наши аналитики полагают, что за этим поиском нужного специалиста могут стоять конкретные олигархические структуры. Это очень похоже на их почерк. Чеченцы не стали бы искать такого специалиста.
– У вас все?
– Так точно.
– Стоит более конкретно узнать, кто и когда принял такое решение, – посоветовал президент, прежде чем директор ФСБ собрал свои документы и вышел из комнаты.
Оставшись один, президент откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Они решили не останавливаться, пока не уничтожат его окончательно. Им кажется, что все их проблемы только в нем. И не понимают, как ошибаются. По данным любых социологических опросов, их ненавидит большинство населения. И пока он ведет борьбу с олигархами, его рейтинг зашкаливает за семьдесят процентов. Президент открыл глаза. Неужели они решились на открытое противостояние? Хотя почему бы и нет? Разве он не знает, как именно они финансируют оппозиционные издания и оппозицию? Разве он не знает, как покупали депутатов в прежней Государственной Думе? Разве он не знает, как они разворовывали огромную страну, наживая миллиардные состояния? Но тронуть многих из них он не может. Они являются составной частью той системы, которая была выстроена при прежнем президенте. Многие из них в свое время сделали миллиардные состояния именно на своей близости к нему. И выстроили эту систему, которую он теперь должен разбирать по кирпичику, заменяя их на свои собственные кирпичи.
Президент встал, прошел по комнате. С одной стороны, нужно сохранять всю эту систему сдержек и противовесов, а с другой – менять конкретных людей, намертво вросших в саму систему государственности. Это, конечно, трудно. Но ему было трудно еще тогда, когда он только готовился стать президентом. Впрочем, легко не было никогда. Такова уж его жизнь. С раннего детства. Ему всегда было сложно и трудно, но он никогда не отступал, не искал для себя легких путей.
Еще в школе он был щуплым и хилым мальчиком, на котором могли отыгрываться более старшие ребята. Не обладавший большими физическими данными, невысокий, худощавый паренек решил заняться самбо и дзюдо. И достиг в этом очень больших успехов. Был многократным чемпионом Ленинграда по самбо, а в семьдесят третьем году получил звание мастера спорта. И еще через два года стал мастером спорта по дзюдо.
Впечатлительный мальчик рос в окружении сверстников. Книги читал, но их было не так много в их доме. Зато фильмы он смотрел с удовольствием и более других любил появившийся в конце шестидесятых «Щит и меч», в котором действовал так похожий на молодого президента разведчик Иоганн Вайс в исполнении актера Любшина. Его приключения и выдержка потрясли молодого человека. И тогда будущий президент твердо решил посвятить всю свою жизнь этому благородному делу – разведке. Фильмы о разведчиках и их подвигах все время крутили в кинотеатрах, но самым любимым оставался четырехсерийный «Щит и меч». Уже позже снимут «Мертвый сезон», в котором появится интеллигентный Донатас Банионис, игравший советского разведчика.
Молодой человек, решив работать в КГБ, сразу по окончании школы пришел в местное управление и попросил взять его на работу. В управлении его выслушали и посоветовали сначала получить высшее образование. При этом ему рекомендовали выбрать юридический факультет. Он так и сделал, поступив на юридический факультет. Но в КГБ не забыли о молодом человеке, так наивно и отважно попросившемся на работу в их ведомство. По строгим правилам, заведенным в КГБ, все заявления и встречи строго оформлялись. И пожелание молодого человека было занесено в особую папку, для последующей работы.
Он закончил юридический факультет в семьдесят пятом. К тому времени самым главным разведчиком всех времен и народов стал легендарный Штирлиц. После просмотра этого телесериала молодой человек уже не сомневался, кем он станет в будущем. И когда закончил юридический факультет Ленинградского университета, его отправили по распределению на работу в органы государственной безопасности. Разумеется, в такую организацию, как КГБ, студентов просто так, без соответствующих проверок не брали. Очевидно, что все годы учебы в университете за ним было установлено негласное наблюдение, которое он достойно прошел. Его отец был участником войны, мать прошла блокадный Ленинград. В те годы, когда цинизм и безнравственность еще не считались нормой, таким анкетным данным придавали большое значение. И он получил распределение в КГБ.
Базовое юридическое образование, тем более обретенное в таком престижном университете, значило очень многое. Но ему пришлось учиться. Его взяли в элиту КГБ – в Первое Главное Управление, известное как разведка Советского Союза. Учиться пришлось долго и настойчиво. В разведке готовили настоящих профессионалов, отбор был очень жестким. А завершив учебу, он получил не только офицерское звание, но и блестящее владение немецким языком.
Выдержанный, дисциплинированный, аккуратный, добросовестный, настойчивый, энергичный – все эти эпитеты взяты из личного дела молодого офицера КГБ. Даже своей будущей жене он не сразу сказал, где работает и куда собирается поехать. По странному стечению обстоятельств его будущая жена родом из Калининграда, из того самого бывшего немецкого Кенигсберга, который отошел после войны к Советскому Союзу и в котором, несмотря на почти полное переселение немцев, все же сохранялся некий немецкий дух.
Молодого офицера направили на работу в Германию. Наконец сбылась его мечта. Но его отправили не нелегалом, как виделось ему в молодости, а на рутинную работу в Дрезден, в Германскую Демократическую Республику. В ней были размещены советские войска, повсюду сидели советские советники. Никто и не думал скрывать, что Путин работает на советскую разведку. Он не стал нелегалом, ему поручили обычную работу под прикрытием в стране, где почти легально работали все спецслужбы Советского Союза. Некоторые коллеги будущего президента потом посчитали, что это была не слишком обременительная и даже несколько унизительная работа для офицера четвертого отдела ПГУ КГБ СССР.
Конечно, он не был Джеймсом Бондом, но в условиях Дрездена подобный героизм не мог быть принят и понят его начальством. Однако он сумел дослужиться за эти годы до подполковника, отмеченного наградами СССР и ГДР. Работавшие с ним разведчики отзывались о нем как об исключительно надежном и добросовестном офицере.
Когда в восемьдесят девятом году началась революция в ГДР и административные здания начали захватывать митингующие, в Дрездене произошел чрезвычайный случай. Толпа митингующих двинулась к зданию общества советско-немецкой дружбы, за которое отвечал будущий президент. Рядом с ним в тот момент было только два автоматчика.
Конечно, он точно знал, что за его спиной вся мощь Советской Армии. Конечно, он понимал, что митингующая толпа немцев – это не обычный «бессмысленный бунт», а всего лишь вышедшие на улицы законопослушные граждане, недовольные политическим строем и запретами в собственной стране. Но в тот момент могла произойти любая провокация. Достаточно было одного выстрела, одного крика. Он вышел к толпе и на хорошем немецком языке начал уговаривать людей разойтись. Ему всегда было трудно выступать перед толпой, перед аудиторией. Такие люди идеальные исполнители, надежные воины, но не ораторы, способные зажечь своим темпераментом тысячные толпы людей. Однако в тот день ему удалось остановить толпу. Он убеждал их не штурмовать здание, объяснял, что все должно пройти спокойно. Ему поверили и начали расходиться. Никто, кроме его жены, не мог даже представить себе, какого физического и душевного напряжения ему стоила эта речь.
Через несколько месяцев он вернулся в родной Ленинград. И его снова обидели. Профессионального разведчика, имеющего многолетний стаж работы, подполковника Первого Управления, отправили работать помощником проректора ЛГУ по международным вопросам. Для такой роли вполне мог подойти бывший завхоз посольства или какой-нибудь офицер на пенсии. Но ему поручили эту работу, и он согласился. В тот момент все офицеры, вернувшиеся из объединенной Германии, считались не совсем надежными, так как в процессе объединения двух стран непонятная пассивность советских спецслужб и армии привела к полному провалу всей политики СССР в Центральной Европе.
