Вечером я разыскала дядюшку Манчена и, отдав ему сверток с материнскими украшениями, попросила разделить их между сестрами.

— Ну, а ты? — спросил он, взвесив на ладони туго перевязанный шнурком пакет. — Ты что-нибудь взяла себе?

— Так, мелочи… Сомневаюсь, что драгоценности нам нужны там, куда я иду.

— Пришли мне весточку, Рилл. Я буду скучать по тебе.

— Я тоже, дядюшка. Присмотри за сестренками, ладно?

— Разве я не делал этого и раньше?

— Лучше, чем любой другой! — Я не могла больше говорить, к глазам подступали слезы. Надеясь, что моя решимость не ослабеет до утра, я сбежала вниз по ступенькам к себе на первый этаж.

На следующее утро, когда я начала варить на своей маленькой кухоньке очередную порцию бульона, в воротах холда появились две рослые фигуры — мастер арфистов и мастер целителей шли на встречу с лордом Толокампом. Я позвала Сима, велела ему взять на кухне корзинку с едой для охраны лагеря и ждать меня в коридоре около хранилища лечебных трав еще с двумя слугами. Мне надо было кое-что сделать.

Я сбросила платье и натянула одежду, более подходящую для задуманного мной; затем набила в поясную сумку разные мелочи. Взгляд, брошенный в маленькое зеркало на стене, подсказал, что делать дальше. Волосы, темные и блестящие, были моей гордостью; на миг я заколебалась, потом схватила ножницы. Это заняло минуту — длинные густые пряди падали, устилая пол, стальные лезвия рассекали нить моей судьбы. Я смела волосы под шкаф и стянула ремешком на затылке то, что осталось.

Затем я покинула комнату, бывшую моим убежищем с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать весен, и проскользнула длинным коридором к покоям отца.

Его дверь находилась в глубокой нише — весьма подходящем для моих целей укрытии. Не успела я притаиться там, как заговорили барабаны, сообщая радостную весть — Орлита принесла великолепную кладку из двадцати пяти яиц, и одно из них было королевским. Несомненно, в Вейре устроен праздник по этому поводу. У меня потеплело на сердце, как вдруг из-за двери донесся раздраженный голос отца. Чем он был недоволен? Золотой королевой Форт Вейра, подарившей Перну такой выводок? В обычные времена он потребовал бы кувшин с вином, чтобы отметить такое событие.

В этот час в главном зале не было никого; люди работали в мастерских или на фермах. Я шагнула поближе к двери и, прижавшись к ней ухом, могла разобрать почти каждое слово. И у мастера Капайма, и у Тайрона, голоса были звучными, особенно когда их охватывало раздражение. Мой отец бубнил и мямлил им в ответ.

— Двадцать пять яиц! И одно — золотое! Превосходная кладка, особенно если учесть, что Прохождение заканчивается, — услышала я голос Капайма.

Затем раздалось:

— Морита… бормотание… Кадит… Ш'гал… был так болен…

— Это не наше дело, — заметил Тайрон. — Никогда не слышал, чтобы болезнь всадника повлияла на его дракона. Во всяком случае, раз Ш'гал вылетел в Нерат отбивать атаку Нитей, он, вероятно, полностью восстановил силы.

Я знала, что и вождь Форт Вейра, и его госпожа перенесли болезнь и выздоровели — из Цеха лекарей к ним срочно отправили Яллору, когда целитель Вейра умер. Но почему Ш'гал летал в Нерат? Это было выше моего разумения.

— Полагаю, они могли бы сообщить нам о состоянии дел в Вейрах, — произнес отец. — Я обеспокоен.

— Вейры, — Тайрон подчеркнул это слово, — выполняют свой долг перед Перном. И холдам не о чем беспокоиться.

— Разве я принес болезнь в Вейры? — раздраженно заговорил отец. — Или в холды? Если бы всадники не болтались то тут, то там…

— И если бы лорды не стремились набить мясом и зерном каждый уголок в своих кладовых… — голос Капайма тоже стал сердитым.

— Сейчас не время для взаимных обвинений! — миротворец Тайрон отреагировал быстро. — Ты же знаешь не хуже прочих, Толокамп, что эту гадость завезли на континент моряки! — голос арфиста звучал неодобрительно; я не сомневалась, что отец, как и все мы, осведомлен о причине эпидемии. — Давай возвратимся к разговору, прерванному такими добрыми новостями, — он откашлялся. — В этом лагере полно моих людей, и многие серьезно больны. Пока у нас не хватает вакцины на всех, но несчастные могли хотя бы иметь нормальное жилье и хороший уход.

Итак, мои предположения были верны! Скупость отца уже почувствовали оба Цеха, которые Форт холд по традиции снабжал всем необходимым!

— Среди них есть лекари, — угрюмо заметил отец. — Ты же сам мне говорил!

— Звание не защищает целителей от болезни и, к тому же, они не могут работать без медикаментов! — тон Капайма стал настойчивым. — У тебя большие запасы лекарственных растений…

— Собранных и приготовленных моей несчастной леди…

Как смел он говорить о матери таким горестно-фальшивым тоном!

— Лорд Толокамп, — я поняла, что мастер Капайм до крайности раздражен, — мы нуждаемся в этих препаратах.

— Для Руата, да?

Неужели он считал несчастный холд причиной постигшей нас трагедии?

— Кроме Руата есть и другие холды, которым нужна помощь, — Капайм ответил так, словно Руат шел последним в его списке.

— Каждый лорд должен был сам позаботиться о запасах лекарств. Это их дело, не мое. Я не собираюсь опустошать свои кладовые, когда моим людям грозит болезнь!

— Всего лишь грозит! В то время, как Вейры, изнуренные болезнью, простерли защиту намного дальше своих традиционных территорий! — судя по тону мастера Тайрона, он считал свой аргумент чрезвычайно важным. — Как ты можешь отказать, Толокамп?

Ответ отца ошеломил меня.

— Очень просто, Тайрон, — сказав «нет». И учти — границу холда не переступит ни один человек извне! Даже если он придет из области, не затронутой мором! Он может оказаться разносчиком какой-нибудь другой заразы, а я не хочу рисковать здоровьем своих людей. И не позволю даже прикоснуться к замкам на моих кладовых!

Разве отец не слышал скорбную дробь барабанов, рыдавших о мертвых? Их были тысячи — в Исте и Керуне, Айгене и Телгаре, и в Руате тоже. Умерла моя мать и сестры, слуги и охранники, сопровождавшие их; Форт потерял сорок человек, но не четыреста, не четыре тысячи и не сорок тысяч.

— Тогда я отзову целителей из твоего холда, — произнес спокойным голосом Капайм.

— Но… но… ты не посмеешь!

— Почему же, — теперь заговорил Тайрон, — посмеем. Мы оба посмеем. Я услышала скрип кресла, когда он поднялся на ноги. — Мастера подчиняются своим Цехам, равно как и подмастерья с учениками. Ты не забыл об этом, Толокамп?

Я едва успела выскользнуть из ниши и спрятаться в темном углу, как дверь распахнулась, и Капайм ринулся в зал; лицо его покраснело от гнева. Тайрон, который шел следом, громко хлопнул дверью.

— Я заберу отсюда наших людей и присоединюсь к тебе в лагере, — сказал он.

— Не думаю, что тебе стоит туда идти, — угрюмо заметил глава целителей.

Мое дыхание пресеклось; возможно, они только играли, рассчитывая, что угроза возвратит лорду Форта здравый смысл?

— Толокамп начал слишком часто полагаться на щедрость Цехов! Надеюсь, что этот случай станет примером для остальных. Лорды не должны забывать о наших привилегиях.

— Забирай наших, Тайрон, и уходи. Но в лагере не появляйся! Твое место сейчас — в Цехе, с твоими и моими людьми.

— Мои люди, — произнес с горьким смехом Тайрон, — за немногим исключением, умирают сейчас в его проклятом лагере. Пожалуй, в мастерских надо остаться тебе.

Теперь я знала, куда мне идти, и как искупить непримиримую жестокость отца.

— Мастер Капайм, — я шагнула вперед, — у меня есть ключи от всех кладовых. Когда мне исполнилось шестнадцать Оборотов, матушка повесила на мой пояс кольцо с запасными ключами.

— Как ты?.. — начал Тайрон, наклонившись вперед и пытаясь разглядеть в полумраке мое лицо. И он, и Капайм не узнали меня, сообразив, однако, что с ними говорит одна из дочерей лорда.

— Леди?.. — Капайм, склонив голову, с любезной улыбкой ждал, чтобы я назвала свое имя.