БРБО действительно стоил меньше обычного броненосца. Но его боевая ценность («потребительская стоимость») и вовсе равнялась нулю. То есть деньги, затраченные на постройку этих кораблей, были выброшены даром. Деньги не такие же уж малые – вместо трех «Апраксиных» можно было построить один нормальный эскадренный броненосец.
Возникает целая кунсткамера «броненосцев, берегами охраняемых» (французский «Furieux», шведский «Dristigheten», английский «Cyclops», датский «Nils Juel»).
К классу БРБО могут быть отнесены и все уродливые конструкции 60-80-х годов XIX столетия – «мониторы», «канлодки», «плавучие батареи» и пр. По своей бесполезности примыкают к ним и «дешевые броненосцы», типа австрийского корабля «Arpad» или русского «Императора Александра II».
Несколько большее боевое значение имели легкие силы прибрежного действия – миноноски, малые миноносцы, минные крейсера. Но и они, за редчайшим исключением, не принимали участие в боях. Среди кораблей этих типов немало уродцев, списанных из боевого состава почти сразу после спуска на воду (например, итальянский крейсер «Confienza»).
В наши дни практика строительства кораблей «ради экономии» продолжается. Примером могут служить «облегченные авианосцы», рассчитанные на самолеты вертикального или короткого взлета и имеющие силовую установку на органическом топливе.
За недостатком места я опускаю рассказ о других видах «экономии» при строительстве флота, например об экономии на боевой подготовке. Замечу лишь, что та же самая «экономия» вынуждала флот к проведению дорогостоящих и совершенно бесполезных модернизаций.
Боевой корабль существует не более 10 лет. За этот срок он устаревает морально и поэтому при правильном проектировании должен устареть и физически. Но вместо того чтобы пустить его на слом и с учетом всех произошедших в технике и тактике изменений построить новый, корабль в целях все той же экономии ставят на модернизацию.
Поскольку библейскую мудрость о нежелательности вливания нового вина в старые меха никто не отменял, модернизация, как правило, не идет кораблю на пользу. Несмотря на все затраченные средства и усилия, он остается устаревшим и либо остается в резерве, либо вскоре все-таки идет на слом. Подобная практика («выкрасить и выбросить») широко распространена во флотах всего мира.
Другим способом напрасно потратить деньги, отпущенные на флот, является строительство кораблей без определенной тактической задачи. Выше уже говорилось о неудачных подражаниях английским облегченным броненосцам – защитникам торговли. Ирония судьбы заключается в том, что подобные «броненосцы крейсерского типа» едва не построили даже для закрытого черноморского театра военных действий.
Исторически наиболее значимыми «кораблями без определенной цели» были, впрочем, не облегченные броненосцы, а испанские галеасы. На создание этих красивых и представительных, но совершенно бесполезных гибридов галеры с галеоном было затрачено много усилий. В бою эти корабли принесли только вред, погубив многих представителей высшей испанской знати.
К значительным и неоправданным затратам приводило также намеренное ухудшение качества кораблей, вызванное попытками совместить на них новую технику и технику, заведомо устаревшую. Речь идет прежде всего о рангоутных крейсерах и броненосцах: парусным вооружением боевые корабли оснащались едва ли не до конца XIX века. «Рюрик», спущенный на воду в 1895 г., «на всякий случай» его имел. А в наши дни на корабли с атомной энергетической установкой сплошь и рядом ставят дополнительную установку на жидком топливе. Тоже «на всякий случай».
Подведем итоги.
Военно-морское строительство, подобно любой другой области человеческой деятельности, создает определенную культуру. Точно так же, как можно говорить о красоте корабля, можно говорить и об эстетике кораблестроительной программы. Как всегда, для технических систем, красотав данном случае есть новизнаи целесообразность. Являясь самым дорогим средством защиты интересов своего государства, боевой корабль должен аккумулировать в себе достижения науки и промышленности этого государства. Будучи средством ведения войны, он должен быть ориентирован на бой, то есть иметь ясное и конкретное тактическое применение. С развитием науки и технологии, с изменением тактических установок военный корабль устаревает и должен быть заменен.
Я должен заметить, что лишь императорская Япония с ее исторически сложившимся культом красоты и соразмерности принимала, а иногда и выполняла эстетически совершенные кораблестроительные программы. Может быть, это и объясняет, каким образом Япония, имеющая ничтожно малый по сравнению с США промышленный и финансовый потенциал, сумела создать флот, который не только составил достойную конкуренцию американскому, но и сумел подорвать – пусть ненадолго – американское господство на Тихом океане.
8. Заключение
В настоящее время на морях и океанах планеты неоспоримо господствует флот Соединенных Штатов Америки. У него нет конкурентов. Нет настолько, что можно говорить о «мультидержавном стандарте»: ВМС США превосходят морские силы всех остальных государств, вместе взятых.
На первый взгляд торговой монополии и мировому господству США ничего не угрожает. Но ведь точно также ничего не угрожало Римской империи при Траяне, Испанской империи в первые годы царствования Филиппа II, викторианской Англии в конце XIX столетия или Великобритании – победительнице в Первой мировой войне. Военно-морская история учит нас, что, хотя господство на море нельзя подорвать извне, оно может быть утрачено в силу внутренних причин.
В начале нашего века Эммануил Ласкер сформулировал (для шахматной игры) «этический закон атаки»: имеющий преимущество обязан атаковать под угрозой потери этого преимущества. В применении к нашей теме атаковать – это вновь и вновь доказывать право на лидерство. Чаще всего мировые империи погибали от усталости. Гонка морских вооружений стоит очень дорого, и непрерывно длить ее трудно, тем более когда противник повержен и нового врага не видно. Диалектика истории такова, что беды подстерегают нацию как раз на пике побед... и определенные признаки того, что США устали от роли мирового лидера уже наблюдаются.
Содержание «владения морем» – привилегия и бремя охраны мировой торговли. В обмен на защиту со стороны господствующей на море державы бог торговли оказывает ей содействие. До тех пор пока кто-то не предложит ему покровительство на лучших условиях.
Суть дела проста. Пиратство снижает торговую прибыль, но точно так же снижают ее таможенные, политические или религиозные барьеры. Возможна ситуация, когда вред от пиратства меньше, нежели издержки от борьбы с ним. Нечто подобное, как мы помним, случилось с Испанией. По сути, господствующая на море держава, пытающаяся законодательно ограничить внешний товарооборот, сама начинает против себя крейсерскую войну, и в роли вражеских крейсеров выступают собственные корабли береговой охраны. То есть каждый шаг к протекционизму– безразлично, оправдывается ли он чисто экономическими (поддержка своей традиционной промышленности) или нравственно-политико-религиозными (запрет на торговлю оружием) соображениями – это ослабление морской силы страны. Поскольку динамика протекционистских пошлин в США повторяет аналогичную динамику в Великобритании на рубеже веков, вывод о неизбежности деградации американской империи представляется очевидным. Важно учитывать, что Конгресс США принимает меры к ограничению торговли не только по экономическим соображениям, которые, по крайней мере, можно как-то оправдать, но и по мотивам религиозно-нравственным. С учетом последних попыток администрации ограничить перемещение информации по сети Интернет, охрана со стороны США становится для системы «торговля» все более и более обременительной.
Далее, необходимо иметь в виду, что торговля представляет собой динамическую систему. Это означает, что со временем формы ее меняются и, соответственно, должны меняться и формы ее охраны. Выше отмечалось, что именно морская торговля вносит решающий вклад в обеспечение торговой связности. Так оно и было, но нет никаких оснований утверждать, что так будет всегда. Например, увеличение информационной составляющей в торговле (авторские права, программное обеспечение etc.) в известной степени делает традиционное владение морем беспредметным. Зато резко возрастает значение охраны мировых системам связи. В сущности, речь идет о новом витке борьбы за привилегию охранять торговлю, и боевые действия развернутся в новом измерении – в воздухе, в космосе, наконец, в киберпространстве.
