– Завтра мы выезжаем в столицу, а послезавтра твоя свадьба!

– Это как?! – подняла я брови, пораженная новостью в сердце и мозг. – А познакомиться с женихом, поговорить, за ручки подержаться, в кустах потискаться?

– Все это ни к чему! – лишил меня Алфонсус мелких девичьих радостей. – Свадьба – дело решенное. Нечего кота за хвост тянуть!

– Естественно! – Некоторое время я потратила на раздумья: принять кота на свой счет или переправить принцу? – Лучше тянуть его за яйца.

– Так вот… – проигнорировал мой ядовитый выпад граф. – Мне от тебя нужен наследник, а потом уже будем смотреть по обстоятельствам…

– Обстоятельствам?! Каким? – Подозрительность – это мое второе «я»!

– Разным… Будешь себя хорошо вести – останешься на троне, – стал сверлить меня глазенками местный Макиавелли.

– А если не буду? – Я прикрыла лицо веером, пряча охвативший меня невольный ужас. Незачем акуле свежую кровь демонстрировать. Они, акулы, от нее еще злее становятся!

– Тогда я найду способ лишить страну будущей королевы и сделать правителя вдовцом! – зловеще раскрыл тайны прямой потомок Марии Медичи.

– Угу… – донельзя «обрадовалась» я. – Значит, ты хочешь, чтобы я уложила принца в постель, сделала ему ребенка, а потом ты будешь смотреть на мое поведение?.. С ума сойти, до чего ж заманчивое предложение! – Встала и зашагала по комнате, раздумывая над патовой ситуацией. Куда ни кинь – везде клин!

– Да! – не стал скрывать коварных намерений Алфонсус. – Ты – никто. Искать тебя некому, а здесь есть хороший шанс устроиться в жизни. Но если ты не будешь делать, что я тебе прикажу, то быстро распрощаешься, – зловещая пауза, – и с прекрасной возможностью устроиться в жизни, и, собственно, с этой самой жизнью…

У меня поднялась такая волна злобы, что просто смертоносной стеной поперла наружу, требуя выхода. А «родственничек» подстраховался, спрятав все тяжелые предметы себе за спину! Но одного гаденыш не учел… Я теперь была оружием сама по себе!

Изобразив на лице крайнюю благодарность благодетелю – чтоб ему черти в аду вместо туризма иммиграцию устроили! – подошла поближе и запрыгнула на стол. Ну, вроде как посидеть немножко, отдохнуть там от трудов праведных, поближе к начальству.

Йес! Нижний обруч фижм поднялся и врезал «графину» по зубам!

Странно, но «дядя» почему-то не слишком порадовался нежданному подарку и схватился за ушибленную челюсть. Наверное, она (челюсть) была очень дорога ему. Как память.

– Фто ты тфоришь?! – завопил истинный ариец с еврейскими корнями и начал вылезать, протискиваясь между спинкой кресла и моим подолом с явно нехорошими намерениями.

– А нечего угрожать слабой девушке! – заявила я, подвигаясь поближе и готовясь войти в клинч. – Я, понимаешь, даже сдачи дать не могу!

– Ты?!! – весьма эмоционально выпалил граф, сочетая выдаваемую информацию с красноречивым невербальным посланием: дескать, удушу, заразу!

– Я! – не стала отрицать очевидное. На его пантомиму отчеканила: – Руки коротки!

– Убью! – пригрозил граф, щелкая челюстью.

– Но-но! – обиделась я на убийственное непонимание моей тонкой душевной организации. – Несмотря на свою хрупкость и женскую беззащитность, целостность организма буду защищать до последнего мосла и кружки крови! – Почесала нос и добавила: – Твоей!

– Это как? – внезапно заинтересовался «родственник», становясь на стезю ликвидации безграмотности.

– Тебе в подробностях? – деловито полюбопытствовала я, прогоняя в уме, какие еще пакости я могу сотворить «не отходя от кассы».

– Желательно! – В глазах Алфонсуса зажегся огонек знаний, угрожая превратиться в пожар и спалить все к чертям собачим.

– Например… – вспоминала я «пугалки». – Ага!

– Прекрати говорить «ага»! – взвился граф. – Ты – принцесса!

– Липовая! – не осталась в долгу.

– Да хоть осиновая! – завопил мужчина, выкарабкиваясь из-под подола.

– А ты – дубина стоеросовая! – сделала ответный комплимент и, угрожающе наклонившись к аристократическому лицу, прошипела: – Один раз – между глаз, второй раз – прямо в глаз, третий раз – и ты Фантомас! Стра-а-ашно? – продемонстрировала костлявый кулачок, утяжеленный бронзовой «промокашкой».

– Кто такой «Фантомас»? – растерялся граф, не в силах объективно оценить угрозу, а следовательно – проникнуться ею.

Как этому дубоголовому феодалу рассказать внятно, кто такой Фантомас? Я тоже немного растерялась. Но включила природную смекалку и вовремя спохватилась:

– Мужик такой… синий, лысый и ну о-очень несчастный, – постаралась доходчиво объяснить.

– Почему синий? – Гляделки Алфонсуса стремительно увеличивались в размерах и сигнализировали о помощи.

– Потому… – Я задумалась, как бы повразумительней донести до слушателя. – Потому что мужик страдает вредными привычками: пьет, курит и волочится за дамами!

– Ик! – Граф обалдел, поскрипел мозгами и выдал: – Так теперь и не жить, что ли?

– Да! – закивала головой с умным видом. – Нужно вести правильный образ жизни и не допускать крамольных мыслей об убийстве других – это портит карму и закрывает чакры!

– Эть… чего там закрывает??! – недопонял моей умной сентенции аристократ. – Оружие?.. Как? Каким образом?!

– Тьфу! – огорчилась я, сползая со стола и устраиваясь в кресле. – Всю интеллектуальную беседу к железкам свел! Ты с мечом, случайно, в обнимку не спишь?

– Зачем?! – У нас просто вечер ответов и вопросов. «Что? Где? Когда?». А главный приз – принц или жизнь?

Я голосую за второе, ибо без принца прожить вполне можно, и очень даже неплохо… В конце концов, на нашем пути гораздо чаще встречаются кони…

– Для экзотики, и чтоб не расслабляться, – пожала плечами. Разговор затягивался и превращался в полный абсурд.

– Так-так, – забарабанил граф по столу пальцами. – А почему несчастный?

– Господи! – закатила я глаза. Вот клиент тугой попался! – Да не любит его никто! – С воодушевлением ткнула в графа пальцем: – Вот ты бы смог полюбить лысого синего мужика?

– Нет, конечно! – открестился Алфонсус. – Я вообще мужчин не люблю!

– Что и требовалось доказать! – удовлетворенно улыбнулась я.

Господин граф подумал, поскреб в затылке и потом еще раз подумал. Выпил бокал вина, заел куском сыра и снова поскрипел шестеренками. А потом вызверился:

– Не заговаривай мне зубы!

Ясненько, человек ни рожна не понял и теперь злится на собственную, тщательно скрываемую тупость…

– А есть чего заговаривать? – Это уже просто так, для культурного поддержания светской беседы.

– Есть! – рыкнул аристократ, принимая важную позу, наподобие Бонапарта на поле боя. Может, стоит тихонько намекнуть про то, как печально Наполеон закончил свои дни? Нет, все же думаю – не стоит… Если я скажу ему, что Наполеон Буонапарт умер на Святой Елене, то следом еще долго придется графу втолковывать, что имелся в виду именно остров, а не любимая женщина.

– Ты уразумела, что должна меня во всем слушаться и обо всем докладывать? – продолжал распинаться граф.

– Шпионить приказываете, барин? – прищурилась я, обмахиваясь веером.

– Бдить! – поднял аристократ вверх указательный палец…

И мне тут же завьюжило гаденышу сей перст сломать на фиг! Ну просто руки зачесались!

– Пфе! – прикрылась я веером (очень удобная штучка оказалась! А если еще на металлической основе, то по рукам или мордасам лупить – самое то!). – Я не могу так опозорить свою страну!

– Ты о чем? – У графа уже голова шла кругом. А кто его просил мне козни строить и угрожать?

– Я о несанкционированном отравлении атмосферы в людном месте, – на полном серьезе ответила я, добавляя тумана. Пришлось кусать губы, чтоб не заржать, как конь Пржевальского.

Оппонент прочистил горло:

– Издеваешься? – О! И года не прошло, как доперло!

– Похоже?.. – Не одни графья тут могут вопросом на вопрос отвечать.

– Молчать! – стукнул Алфонсус по столу кулаком. – Отвечать!

– Ты уж определись, противоречивый мой, – любезно посоветовала я, провожая рассеянным взглядом жалобно дзенькнувший графин, свалившийся со стола и закончивший бренное существование на дубовом паркете. – Или молчать, или отвечать. Третьего не дано.