– Тогда позвольте обучить вас контрдансу Фейе – весьма модному при дворе в последнее время, – легко и свободно согласился учитель. Люблю иметь дело с умными людьми!

– Не вопрос… – начала я и поправилась: – Прошу вас оказать мне такую любезность.

– Итак, – начал мужчина. – Все пары, начиная со стоящей в «голове», рассчитываются на первые и вторые. После каждого повторения каждая первая пара спускается вниз по залу, меняясь со стоящей за ней второй парой, а каждая вторая пара поднимается вверх по залу. Первая пара, дошедшая до конца колонны, пропускает одно повторение музыки и становится второй парой. Вторая пара, дошедшая до головы колонны, пропускает одно повторение и становится первой парой.

– Помедленнее, пожалуйста, – жалобно взмолилась я и чуть не добавила: «я записываю», – копируя Шурика из «Кавказской пленницы». – Мне не совсем понятно, что я должна делать в момент, когда пары начинают меняться.

И почему в голове навязчиво крутится откуда-то взявшийся термин «свингерство» и присутствует неутолимое желание послать все это к едреной бабушке?

– Ваше высочество, – снова склонился в поклоне учитель. – Все очень просто… Смотрите, такт первый: дама и кавалер подают друг другу правые руки…

Я подала правую руку…

– …Такт второй: дама и кавалер подают друг другу левые руки…

– Зачем? – не сдержавшись, ляпнула я. – Им правыми держаться неудобно?

Милейший блондинчик даже зубами не заскрипел. Вот это выдержка у человека! Я перед ним преклоняюсь!

– Это такая фигура танца, – терпеливо продолжил господин Шалусь. – Далее, такты третий и четвертый: дама и кавалер делают два «флеретс» и меняются правыми плечами местами. В конце такта опускают руки, – повторил демонстрацию начала танца за кавалера и за даму.

– Что они делают? – подавила я сильное желание почесать в затылке. Остановила лишь невозможность добраться до затылка под толстой подушкой из уложенных своих и чужих волос.

– Они делают фигуру танца «флеретс», – мирно объяснил мужчина и заскакал по залу подстреленным кроликом, то приседая в прыжке, то выпрямляясь.

– Вы хотите, чтобы я ВОТ ЭТО повторила? – спросила, весьма сомневаясь в своих скромных возможностях.

Нет, за прошедшее время я как-то притерпелась к своему карандашно-стаканному состоянию, но прыгать! Ну что ж… господин граф, видимо, стремится обновить должным образом интерьер и собирается раскошелиться на ремонт?! И мой долг ему в этом помочь!

– Желательно повторить, ваше высочество, практика – великая вещь, – вдохновенно ответил учитель, приближаясь.

– Вы хорошо подумали?! – Второе «китайское» предупреждение.

Вместо ответа господин Шалусь протянул мне правую руку, и мы с ним начали с первого такта. На третьем я честно пыталась попрыгать… с грацией беременной бегемотихи с тремя детьми на шее. По бальному паркету. В буквальном смысле. Да! И господин учитель меня усердно ловил, когда я старательно пыталась провалить зеркально-гладкий пол, следующий за ним потолок и вдумчиво исследовать пространство под нами.

Так что когда в зал ввалилась грымза с гримасой улыбки, маскирующей давнюю зубную боль на засушенном жизнью лице, учитель танцев с та-аким облегчением сдал меня ей с рук на руки, что мне стало ужасно обидно.

– Я вам завтра обязательно покажу танцы своей родины, – мстительно пообещала я. – Такого вы еще не видели! – имея в виду ламбаду.

– Следуйте за мной, ваше высочество, – проскрипела родственница несмазанной телеги и, развернувшись на каблуках, легко выпорхнула из зала. Мне сильно захотелось посмотреть, как она это делает. На самом деле. У нее какие-то другие фижмы? Или она, атлетически выжимая каждый день определенный вес, просто не воспринимает их как якорь?

Также мне очень захотелось упасть на пол, немного отдохнуть и передвигаться дальше только по-пластунски, убив сразу двух зайцев: заглянуть домомучительнице под юбку (в чисто познавательных целях) и отдохнуть.

По пути я перебрала в уме всех родственников графа по обеим линиям, соединила их с родственниками грымзы, отполировала генотипом Шалуся… И тут развлечение закончилось: мы добрались до столовой. На празднично накрытом столе, поблескивающем начищенным серебром и посверкивающем горами хрусталя, стояли аппетитные блюда, испускающие умопомрачительные ароматы.

Вид сказочного изобилия растревожил мой несчастный удушенный желудок, и он радостно взревел, напрыгивая с разбегу на ребра и готовясь при помощи «тройного тулупа»[8] выскочить наружу, чтобы в случае отказа хоть чем-нибудь съестным поживиться.

Я пригорюнилась. Есть хотелось, но как? Вряд ли меня станут в приличном обществе за столом ширмой загораживать, чтобы я могла пропихивать блюда за пазуху или под подол, а потом сладко ими по-свински почавкивать, невзирая на корсет и прочие прелести средневековой инквизиции.

– Прошу садиться, ваше высочество, – пропела мадам Домуля, становясь около кресла во главе стола и указывая на него веером, который возник у нее в руке просто из ниоткуда, словно чертик из табакерки.

– Может быть, я лучше постою? – робко отозвалась фальшивая принцесса. Предложенная честь мне была не по зубам, а гораздо выше, словно вода в бассейне. Так и утонуть недолго.

– Ваше высочество! – Мадам Люлю сморщилась и стала похожа на печеное яблоко, причем яблоко, долго лежавшее и, кажется, немного подпорченное сухостью и червяками. – Прекратите капризничать и садитесь!

Пришлось честно признаться:

– Не могу – боюсь потом не встать!

Мадам похлопала на меня остатками ресниц, надменно смерила взглядом мое долговязое высочество и самоуверенно заявила:

– Во-первых, есть лакеи…

Ага, и для лакеев нужна бесплатная развлекуха в моем лице!

– Во-вторых, садиться нужно, чуть приподняв платье…

Оп-па! А совсем его снять нельзя? Вместе с корсетом? Пообедать, так сказать, в неглиже, в интимной обстановке, а потом снова к инквизитора… ой, простите – цивилизаторам в лапы?

– …Приподнимать платье нужно очень осторожно. – Грымза потянула вверх подол, показывая, как следует действовать в стандартных ситуациях. – Стараясь не показать мужчинам больше положенного – то есть не выше щиколотки, и в то же время…

Да я им все покажу, ей-богу! И бесплатно! Только снимите с меня ЭТО и дайте нормально поесть!

– …Крайне аккуратно присесть на краешек кресла между вторым и третьим обручем…

О-о-о! Я вам что – снайпер? Нет, я хуже! Как я с непривычки мягким местом буду ощущать второй и третий обручи? Чем мне их считать?! Щупальца там отрастить?

– Пробуйте, принцесса! – Мадам уселась и теперь ждала повторения сего подвига от меня. Я попробовала. Домомучительница взвизгнула:

– Как вы можете! – показывая на мои лодыжки.

– А что такое? – удивилась я.

– Вы уже опозорены! – просветила меня грымза. – Будь на моем месте мужчина…

– Что, увидев мои лодыжки, он бы сразу на меня набросился со всей страстью? – почесала я нос в задумчивости. Вот ведь! И чего ж я раньше не додумалась всем ноги показывать? Может, потому, что никто на подавальщицу и смотреть не хотел? Тем более – хех, компрометировать…

Помню, господин Бормель в самом начале нашего сотрудничества пытался соблазнить меня карьерой трактирной девки… Ага. Так их мамаша ему даже изрядно доплатила, чтобы он больше рот на эту тему не открывал!

– Еще раз! – хлопнула мадам Люлю по столу веером.

Надувшись и топорно изобразив на лице крайнюю степень истощенности и высшую стадию гламурности, я медленно потащила вверх юбку.

– Достаточно! – последовала команда личного фельдфебеля. – Теперь садитесь.

Примерилась к стулу и уселась. Как велено – на краешек, все остальное сиденье было занято моим платьем. Видимо, платья здесь в большом авторитете. Идут впереди хозяйки, сидят вразвалку…

– Прекрасно! – обрадовала меня тетка и с удовольствием оторвалась на бедной беззащитной девушке: – Еще раз!