— И пропустили ее.

— Так что она была тут совсем одна. (И из никуда в историю: гарантированное будущее, перипетии.) Она попробовала пойти домой. Но все время спотыкалась и падала, в темноте она не понимала, где она. И забредала все дальше и дальше. Колючки рвали ей платье, она потеряла башмачок. И начала плакать. Она не знала, что ей делать.

— И она очень боялась?

Кэтрин притягивает племянницу поближе.

— Ты и вообразить не можешь, как сильно она боялась. И ей не стало легче, когда рассвело. Потому что тут она увидела кругом дремучий лес. Одни деревья вокруг, бесконечные деревья.

— Ее мамуся и папуся не знали что она заблудилась.

— Нет, они догадались. На следующее утро. И пришли ее искать. Но она ночью забрела очень далеко. И они нашли только башмачок, который она потеряла.

— Наверно, они подумали, что ее съел волк.

— Ты умница. Вот именно. А потому они вернулись домой в большом горе. А она была жива, только в лесу далеко-далеко и совсем одна. Очень голодная. И вдруг она услышала голосок. Это была белка, понимаешь? И она показала ей, где найти съедобные орехи. А потом пришел медведь. Только не свирепый медведь, а милый такой, уютный медведь, и он показал ей, как соорудить домик и постель из папоротника. А потом явились всякие другие птицы и звери и помогли ей и научили, как жить в лесу.

Девочка ухватила свободную руку Кэтрин, как игрушку. Тоненькие пальчики коснулись серебряного обручального кольца, попытались повернуть его.

— А потом что было?

— Они все ее полюбили. Приносили ей еду и цветы и красивые украшения для ее домика. И учили ее лесной премудрости. И объяснили, что в лесу есть только одно очень-очень плохое. И ты знаешь, что это? (Эмма качает головой.) Люди.

— Почему?

— Потому что злые люди приходили в лес и охотились на бедных зверей. А других людей они не знали, понимаешь? Так что думали, что все люди такие, и велели ей сразу спрятаться, чуть она их завидит. И она поверила зверям, так как стала тоже пугливой и робкой.

— Как мышка.

— Именно как мышка. — Она водит пальцами по желтой грудке Эммы; девочка дрожит и прижимается к боку Кэтрин. — Вот так она и жила. Не один год. Пока не стала совсем большой.

— Сколько ей было лет?

— А сколько ты хочешь, чтобы ей было лет?

— Семнадцать.

Кэтрин улыбается белокурому затылку.

— Почему семнадцать?

Эмма задумывается, потом трясет головой: она не знает почему.

— Ну, не важно. А ей было ровно столько. И тут случилось что-то совсем необычное. Она снова пришла вот на это самое место, где мы сейчас сидим, и день опять был очень жаркий, прямо как сегодня. И опять она уснула. Под этим самым деревом. (Эмма поднимает глаза, словно проверяя, здесь ли оно.) Но когда она проснулась на этот раз, ночь еще не наступила. Был по-прежнему день, но только все оказалось куда ужаснее, чем в тот раз. Потому что вокруг нее стояли огромные охотничьи собаки. Совсем как волки. И все рычали и лаяли. Вот тут и тут. А вон там… — Она вздрагивает, но Эмма не реагирует. Пожалуй, она зашла слишком далеко. — Это было как дурной сон. Она даже вскрикнуть не могла. И тут она увидела что-то еще хуже. Догадайся кого?

— Дракона?

— Хуже.

— Тигра.

— Человека!

— Человека-охотника.

— Вот что она подумала. Потому что он был одет, как охотник. Но на самом деле он был очень хорошим и добрым. И не был старым. А точно одного с ней возраста. Ему было семнадцать лет. Но ты помнишь, она же поверила зверям. И хотя она могла видеть, что он очень добрый, ей все равно стало очень страшно. Она подумала, что он должен ее убить. Даже когда он отозвал собак. Даже когда он нарвал цветов и принес их вот сюда, где она лежала, и встал на одно колено, и сказал ей, что она самая красивая девушка в мире.

— Она думала, что он притворяется.

— Она просто не могла решить. Ей хотелось поверить ему. Но она помнила о том, что ей говорили лесные друзья. А потому она просто лежала и молчала.

Теперь Эмма делает движение, поворачивается и извивается и устраивается поперек колен тетки, глядит ей в лицо снизу вверх.

— И что было дальше?

— Он ее поцеловал. И вдруг она перестала бояться. Она села и взяла его за руки и начала рассказывать ему про все. Как она не знает, кто она, как забыла свое имя. Ну, все. Потому что она так долго жила в лесу со зверями. А потом он сказал ей, кто он. Он был принц.

— Я так и знала.

— Потому что ты умница.

— Это конец?

— А ты хочешь, чтобы это был конец?

Эмма решительно мотает головой. Она следит за лицом своей тетки так, будто у нее изо рта могут появиться не только фонемы, но и принц с принцессой. Процесс. Не обязательно верить историям, а только тому, что их можно рассказывать.

— Принц сказал, что любит ее, он хотел жениться на ней. Но тут возникла трудность. Потому что он был принц, жениться он мог только на принцессе.

— Но она же была принцесса.

— А она забыла. У нее не было красивой одежды. И короны. И ничего еще. — Она улыбается. — У нее вообще никакой одежды не было.

— Никакой!

Кэтрин качает головой.

Эмма шокирована.

— Ни даже?.. — Кэтрин качает головой, Эмма закусывает губы. — Это неприлично.

— Она выглядела чудесно. У нее были прекрасные длинные каштановые волосы. Чудесная смуглая кожа. Она была совсем как дикая лесная зверушка.

— И она не мерзла?

— Было лето.

Эмма кивает, слегка сбитая с толку такой аномалией, но заинтригованная.

— Ну, вот. В конце концов принцу пришлось уйти. Ему было очень грустно, что он не может жениться на этой красивой девочке без всякой одежды. А она заплакала, потому что не могла выйти за него замуж. И она плакала и плакала. И тут вдруг кто-то заухал. Туувитааавууу. Прямо отсюда сверху.

Эмма запрокидывает голову.

— И что это было?

— Ты знаешь что.

— Я позабыла.

— Филин. Старый бурый филин.

— Да нет, я знала.

— Филины очень мудры. А этот был самый старый и самый мудрый из них всех. На самом деле он был колдун.

— И что он сказал?

— Туувитааавууу, туувитааавууу, ну… не… плааачь.

Эмма улыбается до ушей.

— Скажи еще раз. Вот так.

Кэтрин повторяет.

— Потом он слетел вниз к ней и объяснил ей, что он может сделать. Поколдовав. Чтобы быть принцессой, нужно ведь жить во дворце? Так вот. Он может подарить ей красивую одежду. Или он может подарить ей дворец. Но и то, и другое одновременно не может.

— А почему он не мог?

— Потому что колдовать очень трудно. И больше одного колдовства за один раз не получается. (Эмма кивает.) А она думала только о том, чтобы снова увидеть принца. И она попросила филина подарить ей красивую одежду. И вот сейчас у нее не было ничего. А секунду спустя она уже была в прекрасном белом платье и с короной из жемчуга и алмазов на голове. И сундуки, сундуки со всякой другой одеждой и шляпами, и обувью, и всякими драгоценными украшениями. И лошади, чтобы их возить. Ну, все как у настоящей принцессы. Слуги и служанки. Она была так счастлива, что позабыла про дворец. Она вспрыгнула на коня и галопом поскакала к замку, где жил принц. И сначала все шло замечательно. Принц новел ее познакомиться с королем и королевой, которые подумали, что она очень красива и, наверное, очень богата. Такая чудесная одежда, ну и все остальное. Они сразу же сказали, что принцу можно на ней жениться. Как только они посетят ее дворец. Она не знала, что делать. Но, конечно, ей пришлось притвориться, будто дворец у нее есть. И она пригласила их всех на следующий день. Тут они все разоделись и отправились смотреть ее дворец. Она точно объяснила им дорогу. Но когда они добрались туда… с ума сойти.

— Никакого дворца там не было.

— Только скверный пустой луг. Мокрый, грязный. А посередине стоит она в своей прекрасной одежде.

— Они подумали, что она дурочка.

— Отец принца очень, очень рассердился. Он подумал, что это какая-то глупая шутка. И уж тем более, когда она сделала реверанс и сказала: добро пожаловать в мой дворец, ваше величество. Принцесса не знала от ужаса, что ей делать. Но филин в тот раз научил ее колдовскому слову, которое превратило бы ее одежду во дворец.