— Никола Пизани, руководителю «Красных бригад». — С этими словами Рамона достал из кармана конверт и, вынув из него лист бумаги, протянул его Янгу: — Это структурная схема руководства «Красных бригад». На самом верху — Пизани, прямо под ним — Дзокки и Калвиери...

— Кто такой Калвиери? — оборвал его Янг. — Где-то я слышал это имя.

— Он обычно выступает по телевидению от имени «Красных бригад».

— Может он знать, где Убрино?

— Сомневаюсь. Убрино действует в Риме, Калвиери — в Милане. Они принадлежат к двум разным фракциям, которые борются друг с другом. Дзокки — приверженец жесткой линии, а Калвиери — умеренной. Вот все, что я знаю. Теперь давайте деньги!

— Погоди, ты мне еще не все рассказал. Скрыл, что ты тоже член «Красных бригад».

— Это неправда!

Янг посмотрел в зеркальце, подождал, пока Витлок снова проедет мимо, и закричал:

— Пока ты тут выдаешь мне информацию, твои дружки за мной следят! Ловко придумано.

— Честное слово, мистер! Я не связан с...

Договорить Рамона не успел. Янг выхватил нож и всадил его парню в сердце, потом, прислонив труп к спинке сиденья, вышел из «фиата». Вокруг никого не было. Янг сделал знак Витлоку, чтобы тот забрал его в машину, и они быстро тронулись с места.

В пансионе Янг предложил Витлоку выпить, тот отказался, и тогда Янг отправился в бар один. Он должен был вернуться через двадцать минут, и Витлок принял решение. Он быстро прошел к себе, достал из гардероба чемодан и бросил его на кровать. Вместе с одеждой, которую он купил на днях, в чемодане лежала сумочка для туалетных принадлежностей. В ней было два микрофона, маленький радиоприемник, микрокассетный плейер и микронаушники. Эту сумочку ему передал днем один из агентов. Витлок проверил микрофоны: один был обычный радиомикрофон, другой — так называемый «выдвижной». Для того чтобы установить обычный микрофон, надо было пробраться в комнату Янга. Но Витлок не мог рисковать — его сообщник мог вот-вот вернуться — и решил использовать «выдвижной». По пожарной лестнице, которая находилась в конце коридора, он забрался на плоскую крышу здания. Зажав микрофон в зубах, он стал спускаться по лестнице, которая вела вниз, добрался до окна комнаты Янга и воткнул конец микрофона в деревянную раму. Острый металлический костыль вошел в нее с трудом, потому что дерево оказалось очень твердым, но все же микрофон сидел крепко. Витлок посмотрел на часы: у него оставалось еще восемь минут.

И тут окно неожиданно распахнулось. Витлок вжался в лестницу, боясь пошевелиться. К счастью, Янг, который, облокотясь о подоконник, смотрел на улицу, его не заметил. Он махал рукой той самой женщине, которую Витлок видел сегодня в пансионе. Сейчас эта женщина поднимет голову — и все будет кончено: она заметит, что он подобрался по лестнице к чужому окну, и начнет созывать людей. Однако женщина не обратила на Янга никакого внимания, и тот захлопнул окно. Вернувшись в комнату, Витлок проверил приемное устройство: оно было в порядке. Сначала в комнате Янга стояла абсолютная тишина, потом вдруг в наушнике раздался щелчок. Витлок догадался, что его сосед открыл банку пива. Видимо, он и вернулся так быстро потому, что решил выпить пиво в комнате. Затем Витлок уловил, что Янг набирает по телефону чей-то номер. Подложив под спину подушку, он устроился поудобнее и надел второй наушник. Слышимость была превосходная.

«Добрый вечер, сэр, — сказал Янг. — Я только что встречался с информатором. Получил все необходимые сведения. Он назвал мне имя человека, который спустил курок. Это Убрино — главный „бригадист“ в Риме. Он куда-то исчез, но я не сомневаюсь, что выслежу его. Информатор назвал еще троих, это... Пизани, руководитель „Красных бригад“, его заместители — Дзокки и Калвиери. Дзокки сейчас в тюрьме. Нет, сэр, Александр имен не знает. Предпочитаю, чтобы он знал вообще как можно меньше. Я по-прежнему считаю, что он только помеха. Его вообще надо убрать. Он и так знает слишком много. Позвоню вам завтра. Спокойной ночи, сэр».

Витлок догадался, что Янг разговаривал с генералом. Понял он и другое: его «сообщник» охотится теперь за всеми четырьмя «бригадистами», а не только за Убрино. Надо передать эту информацию Колчинскому. Кого же Янг намеревается убрать в первую очередь? Разрешит ли ему Вайсман ликвидировать Александра или все же прикажет оставить его в покое? Витлок выругался. Жаль, что он не слышал, что говорил Вайсман! И как теперь быть? Витлок почувствовал себя совершенно беззащитным, так как не мог иметь при себе оружие. Александр им никогда не пользовался, и Янг об этом прекрасно знал. Остается только одно: использовать против Янга свой ум и высокий профессионализм. Его размышления прервал Янг, который появился на пороге комнаты с банкой пива.

— Поехали, — приказал он. — Время не ждет.

Сабрина отложила журнал «Ля Република» и подошла к окну: перед ней раскинулся один из самых прекрасных городов мира. Глядя на сияющее море огней, она невольно припомнила свои предыдущие встречи с «вечным городом». Однажды родители подарили ей билет на самолет, и она прилетела в Рим вместе с тремя университетскими подружками. Тогда они мало что успели посмотреть: вечерами допоздна веселились в клубах и дискотеках, потом целыми днями нежились в постели, приходя в себя. Были и кавалеры на одну ночь...

Сабрина отошла от окна и покачала головой, вспоминая то время. Сейчас ей трудно было представить, что когда-то она могла так глупо себя вести: посещала все самые престижные вечеринки, терлась среди богатых и знатных. Ее по праву считали одной из самых ярких дебютанток в Европе: мужчины, которые годились ей в деды и отцы, постоянно делали ей предложения руки и сердца. Устав от поклонников и вечеринок, Сабрина увлеклась мотогонками. Закончилось это аварией на Ла-Манше, разбитым «порше», несколькими переломами и задетым легким. Пролежав четыре месяца в Американском госпитале в Париже, Сабрина пришла к выводу, что живет неправильно. Ей нужна была определенная цель и дело, которое могло увлечь. Выйдя из госпиталя, она поступила в ФБР, приобрела там некоторый опыт и перешла в ЮНАКО. Вспоминая все это, Сабрина увидела в зеркале свое отражение — по лицу блуждала легкая улыбка. «Да, я прошла длинный, но интересный путь», — подумала она с удовлетворением.

В дверь постучали. Сабрина посмотрела в «глазок»: Палуцци. Она открыла дверь и пригласила его войти. Палуцци огляделся:

— Что, Майк и Сергей еще не вернулись?

— Я думала, они с вами, — сказала Сабрина.

— Я к ним стучал, но дверь никто не открыл, и я подумал, что, возможно, они у вас.

— Я даже не знаю, где они: возможно, все еще в госпитале. Проходите, присаживайтесь. Хотите выпить?

— Что-нибудь безалкогольное, пожалуй. Если есть, содовую.

Девушка достала из холодильника бутылку содовой, хотела было принести стакан, но майор попросил ее не беспокоиться и начал пить прямо из бутылки. Потом вытер рот рукой.

— Ох и тяжелый выдался сегодня денек!

— Но вряд ли можно назвать его удачным, — заметила Сабрина и присела на кровать. — Мы ведь за соломинку хватаемся, иначе не скажешь: какие у нас реальные шансы разыскать Убрино до четверга? А это — крайний срок...

— Да, шансов немного. Это правда. Если бы нам хоть немного повезло... — Палуцци сделал еще глоток и повернулся к Сабрине. — Теперь вся надежда на Конте. Врачи уверены, что он придет в себя. Вопрос только — когда?

— И вы думаете, он знает, где прячется Убрино?

— Совершенно очевидно, что Убрино были даны указания уничтожить всех членов группы. Об этом говорит и убийство Нарди, и попытка убрать Конте. Почему ему дали такое указание? Вероятно, потому, что они слишком многое знали об этой операции. Больше причин я не вижу.

— Я вас понимаю, но это довольно сложный ход.

— Да, это так. Но вы сами только что сказали, что у нас мало шансов найти Убрино до четверга. Так что ничего другого не остается...

Оба задумались и замолчали. Тишину прервал телефонный звонок. Сабрина взяла трубку: Пока она говорила, Палуцци подошел к окну.