– Нет, не мог. Здесь у меня два дополнительных козыря: ее энергетический след и ты. Десять дней она спала на этой кровати, десять дней стальные пружины матраса впитывали ее энергию… При желании я даже смог бы увидеть, что ей снилось. Надеюсь, это поможет мне должным образом сосредоточиться, а ты… Ты поможешь мне обмануть судьбу.

– Каким образом? – поинтересовался я, чувствуя себя не совсем уютно в шкуре обманщика судьбы.

– Ты будешь моим посредником. Мы с тобой сейчас выйдем в астрал и я покажу тебе один приемчик… Короче, я буду подсказывать, ты – выполнять. Вот и получится, что судьбой Риты интересуется абсолютно чужой человек, а, значит, информация блокироваться не будет. Так что, особых проблем возникнуть не должно.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… – я опасливо присел на край кровати. – Ну, веди, Вергилий!

Скинув шлепки, я лег рядом с «великим и ужасным» экстрасенсом Андрюшей, энергетический двойник которого (на нормальном языке – душа) уже находился на полпути между нашим материальным миром и «тонким» царством астрала. Прежде чем последовать его примеру и погрузиться в транс, я широко улыбнулся, вспомнив свои первые неуклюжие попытки покинуть тело. Тогда, чтобы попасть в иную реальность, мне приходилось по полчаса дышать, как паровоз, а потом еще крепко хвататься за протянутую экстрасенсом руку. Правда, за последний год я сильно продвинулся (или «сдвинулся», если вам будет угодно) Теперь мне всего лишь нужно было несколько минут тишины, предельной концентрации и…

– Добро пожаловать, двоечник, – приветливо оскалился Андрей, выписывая прихотливые кренделя вокруг меня, зависшего в пустоте между ослепительно голубым небом и бархатной черной бездной. – Долго возишься! Опять отлынивал от моих домашних заданий? Что головой мотаешь, кого обмануть хочешь? Твое счастье, что у нас времени в обрез, а то я тебе устроил бы… Диктант с контрольной. Ладно, не будем ждать милости от природы. Держи!

Я едва успел ухватить его протянутую руку, как на нас с чистых голубых небес обрушился непроглядный белый туман, на мгновенье скрывший от меня даже сжимавшего мою ладонь экстрасенса. А когда видимость немного наладилась, я даже ахнул от удивления: на голове Андрея красовался сверкающий какими-то самоцветами обруч, а плечи закрывало серебристое ожерелье-воротник, правильным полукругом спускавшееся до середины груди. Вся эта бижутерия смотрелась с выцветшими шортами и футболкой невероятно комично… и немного жутко.

– Что? Где? – завертелся Андрей, заметив мою реакцию. – Вот черт!

Его руки прошлись по воротнику, нащупали обруч, отдернулись, словно металл был раскален до температуры плавления, и бессильно упали.

– Ты что-нибудь понимаешь? – осторожно спросил я.

– Кое-что. Не только на тебя свалились воспоминания прошлой жизни. Я ведь как-то говорил тебе про свое далекое прошлое. Ну, это когда я гладиатором работал. Так вот, есть у меня версия, что моей родиной, вероятнее всего, был Древний Египет. Кстати этот милый воротничок именного такого фасона, какой был здесь очень моден пару тысяч лет назад.

– Получается, что, попав на «историческую родину», ты…

– Получил на энергетическом уровне нечто аналогичное штампу, проставленному местной визовой службой в наших паспортах. Знать бы еще, хорошо это или плохо… – Андрей задумчиво почесал свой породистый нос, – Нужно будет заняться этими цацками как-нибудь на досуге. А сейчас, двинулись!

И мы двинулись.

Стена тумана неторопливо расступалась перед нами, но смотреть тут было абсолютно не на что, впереди, позади и во всех прочих направлениях нас окружала все та же белая муть.

Но вот Андрей, замер и, убрав руку с моего локтя, с силой махнул ею, будто отбрасывал некую завесу, находящуюся прямо по курсу. Зеркало. Метрах в трех перед нами возникло гигантское зеркало. Его края терялись в тумане, отчего возникало ощущение бесконечности этой чуть золотистой зеркальной поверхности. Самое интересное заключалось в том, что мы с Андреем в этой поверхности не отражались. И, тем не менее, я точно знал, что передо мной именно зеркало и ни что другое.

– Астральное зеркало, – подтвердил мои догадки сразу приободрившийся «великий и ужасный», из чего я заключил, что он до самой последней секунды не был уверен в том, что сумеет проделать этот фокус. – Теперь твоя очередь. Слушай внимательно и выполняй все в точности. Готов?

– Готов.

– Значит так. Постарайся, как можно подробнее представить себе мою Ритку. Ты ведь с ней до полночи лясы на кухне точил, Дон Жуан хренов, пока ничего не подозревающий отец в медитации находился.

– Ну, если состояние алкогольного опьянения называется медитацией…

– Стоп. Все, Игорь. Подкалывать меня будешь потом. А сейчас сосредоточься. Представил Риту?

– Да.

– Руку давай. Хорошо. Теперь трижды зови ее по имени и мысленно выводи к зеркалу. Как будто она к нам сзади подходит. Ну!

Я закрыл глаза и представил, как Рита в своем любимом черном платье больше похожем на комбинацию, плавно выходит из-за угла (хотя какой уж тут угол!) и походкой манекенщицы движется в нашу сторону. Она радостно улыбается нам, машет рукой, поправляя другой свои шикарные пшеничные волосы, в которых так просто запутаться мужскому падкому на красоту сердцу. А потом…

А потом я открыл глаза и сразу наткнулся на Ритин умоляющий взгляд, пришедший из Зазеркалья. Андрей шумно выдохнул и прошептал:

– Молодец!

Я, конечно, и сам знал, что я – молодец, но не до такой же степени! Рита как живая отражалась в зеркале. Только вместо черного короткого платья, на ней было длинное одеяние, бледно-зеленого цвета, в каких ходят молодые египетские женщины. А ее золотистую гриву полностью скрывал мусульманский платок – хиджаб.

– Что дальше? – хрипло спросил я, ощущая нетерпеливую дрожь Андрея.

– Спроси: где она, и что с ней.

– Вслух?

– Как хочешь…

Я повиновался. Ее губы дрогнули в ответ, и одинокая слеза проторила дорожку на бледной щеке. Андрей дернулся было, но быстро взял себя в руки. А Рита смахнула слезу, по-детски шмыгнула носом, и начала говорить.

– Черт, побери! Ты слышишь? Слышишь, что она говорит?! – вцепился в меня экстрасенс.

– Нет, не слышу. Как будто звук в телевизоре выключили. Но даже если бы и слышал, то ничего не сумел понять.

– Почему? – опешил экстрасенс.

– Я умею читать по губам, Андрей. Еще в школе выучился. Она отвечает мне не по-русски. Я, конечно, не лингвист, но рискну предположить, что Рита говорит на арабском.

– Это невозможно! Она закончила инъяз, но у нее профилирующим был английский, а второй – испанский.

– И все-таки, мне кажется, это арабский. Или какой-нибудь из восточных языков.

– Ах, мать твою! Ладно… Тогда попроси ее жестами показать, как она себя чувствует.

Я попросил. И Рита, очевидно вникнув в наши затруднения, быстро сложила кольцо из большого и указательного пальца. «О’кей», стало быть. Ну, слава богу…

– Теперь спроси, где ее держат, – нетерпеливо заплясал на месте мой гуру, и тут же выдал очередь отборного мата. Зеркало опустело. Лишь там, где мгновение назад стояла дочь экстрасенса, расплывалось золотистое пятно. А вскоре и его не стало.

– Все, – устало выдохнул Андрей. – Конец связи. На большее меня не хватило. Слишком велико сопротивление.

И помолчав, добавил:

– Знаешь, я ведь даже не был уверен, что она жива. Но теперь-то меня ничто не остановит. Весь Египет перерою, и Верхний и Нижний и астральный. Но это потом, а теперь давай возвращаться.

Но не успели мы даже повернуться, как странный звук, похожий на свист ветра играющего в развалинах городов, заставил нас замереть. Зеркало снова оживало, только вместо белой туманной стены его поверхность теперь отражала сгущающуюся черноту.

– Вот, что значит забывать про технику безопасности, – на бледном лице Андрея отразилась гамма противоречивых чувств. – Нужно было сразу закрывать его, а я ударился в отцовские переживания…