— Такого здесь нет, сэр. По крайней мере, в нашем участке. Но я о нем слышал. Занимается убийствами, если не ошибаюсь. Попробуйте спросить на Боу-стрит[10], сэр. Там наверняка знают, где его искать.

Томас устало улыбнулся. Это небольшое недоразумение позабавило его и даже слегка взбодрило.

— Инспектор Питт — это я, сержант, — ответил он. — Я здесь потому, что действительно расследую убийство. И я был бы вам благодарен, если бы вы уделили мне минутку внимания.

Сержант тотчас покраснел как рак и, вскочив из-за стола, стал навытяжку. Спеша загладить оплошность, он даже не поморщился, когда больно задел «любимой» мозолью о ножку стула, и теперь вопрошающе смотрел Питту в глаза.

— Мне нужны любые сведения о некоей Пруденс Уилсон. Вполне вероятно, что она работала горничной где-то в этом районе. Недели три-четыре назад она ушла из дома и не вернулась, и я очень надеюсь, что ее хозяева заявили об этом в полицию. Скажите, это имя вам знакомо?

— Нам не докладывают о пропавших горничных, сэр, — покачал головой сержант. — Люди обычно подозревают худшее, и чаще всего бывают правы. Если пропала — значит, сбежала с кем-нибудь, и что ни говори… — Сержант осекся на полуслове, поняв, что сейчас выскажет непозволительную мысль. Лично он желал таким сбежавшим горничным только счастья. Сам он был вполне счастлив своей семейной жизнью и не видел причин, почему кто-то должен быть этого счастья лишен только потому, что находится в услужении в чужом доме. Где написано, что прислуга не имеет права обзаводиться семьей? — Наверное, так оно и было.

Тем не менее он отправился за журналом, в котором регистрировались подобные происшествия, и снял его с полки. Положив журнал на стол, аккуратно пролистал страницы на четыре недели назад и принялся читать записи.

Изучив шесть страниц, сержант остановился и, приложив палец к какой-то строчке, грустно и слегка растерянно посмотрел на Питта.

— Да, сэр. Запись имеется. Молодой человек по имени Гарри Крофт пришел и сказал, что она была его нареченной невестой. Она якобы отправилась привести от кого-то маленькую девочку, — ну, вы, наверно, знаете, что люди берут на воспитание чужих детей, — и больше не вернулась. Он был страшно расстроен, этот Гарри. Он был уверен, что с ней что-то случилось, потому что они с ней решили пожениться, и его невеста была очень счастлива. Но что мы могли поделать? Обычно женщин ищут мужья или отцы, или, на худой конец, те, у кого они работали, а не какие-то там женихи с улицы. Откуда нам знать, вдруг она просто взяла эту девочку и скрылась с ней в неизвестном направлении?

— Согласен, — ответил Питт. В рассуждениях сержанта был здравый смысл. Но даже знай они, что случилось на самом деле, было уже поздно. — Вашей вины здесь нет.

— Так она умерла, сэр? — спросил сержант.

— Да.

Сержант не сводил с Питта глаз.

— Это та самая, чье тело нашли в тех свертках? Я прав, сэр?

— Да, сержант, та самая.

Сержант побледнел, как мел.

— И вы уже поймали того, что это сделал?

— Это дело рук одной женщины — и, да, мы ее поймали. Я готов предъявить ей обвинение и заключить под стражу.

— Мое дежурство вот уже несколько минут как закончилось, но я был бы весьма благодарен вам, сэр, если бы вы разрешили мне пойти с вами. Прошу вас.

— Разумеется. Я согласен. Лишние люди мне не помешают. Потому что убийца — женщина крупная. Кроме того, там куча детей, которых нужно куда-то пристроить. По-видимому, в работный дом.

— Да, сэр.

К тому времени, когда они вернулись на Тортес-лейн, было уже без пятнадцати девять. Поскольку на дворе стояло лето, было еще довольно светло. В распоряжении Питта имелся еще целый час, прежде чем на город начнут опускаться сумерки: тени начнут удлиняться, постепенно сливаясь в сплошную черную мглу, лишь изредка освещаемую газовыми фонарями на главных улицах или редкими фонарями со свечкой здесь, в Сент-Джайлсе.

Наконец они остановились перед домом номер три. Питт, не постучав, вошел внутрь. Ощущения триумфа не было. Зато им владело не свойственное ему желание отомстить. Решительно пройдя по коридору, он распахнул дверь в гостиную миссис Мейпс. Констебль по-прежнему стоял там же, где он его и оставил. Кларабелла, разложив вокруг себя шуршащие юбки, восседала все в том же кресле. Ее черные кудри тускло поблескивали в свете угасающего дня, на губах играла торжествующая улыбка.

— Итак, мистер Питт? — бросила она ему. — И что теперь? Вы что, собрались простоять здесь целую ночь?

— Никто из нас не собирается проводить здесь всю ночь, — ответил Томас. — Более того, сомневаюсь, что мы вообще вернемся сюда. Кларабелла Мейпс, я должен арестовать вас по подозрению в убийстве Пруденс Уилсон, когда та явилась к вам, чтобы забрать ребенка, которого вы затем продали.

Какой-то миг казалось, что она вот-вот взорвется. Но нет.

— Это с какой стати? Зачем мне было ее убивать? Это же полная бессмыслица!

— Она пригрозила вам, что расскажет, чем вы здесь занимаетесь, — бросил ей в ответ Питт. — На вашей совести жизни десятков младенцев, которых матери доверили вам. Вам выгоднее отправить их на тот свет, нежели растить и кормить. И стань об этом всем известно, как ваша лавочка тут же прикрылась бы.

Похоже, на этот раз Кларабелла Мейпс испугалась: на лбу и верхней губе выступили капельки пота. Кожа сделалась серой, как будто из нее выпустили всю кровь.

— Прошу вас, констебль, — приказал Питт. — Уведите ее. — С этими словами он повернулся и, выйдя за дверь, вновь зашагал в сторону кухни. — Констебль Уаймэн! Я пришлю кого-нибудь вам на смену. А пока оставляю детей под вашу ответственность. Завтра мы поставим в известность местный церковный приход.

— Вы ее уводите, сэр?

— Да, по обвинению в убийстве. Назад она не вернется.

Неожиданно из глубины гостиной донесся крик, затем глухой удар, как будто на пол упало что-то тяжелое, после чего вновь раздались возмущенные крики. Развернувшись на каблуках, Питт выскочил в коридор, где его взгляду предстала следующая картина: отряхивая с себя пыль и налипший к форме пух камыша, констебль поднимался с пола, а в дверях мелькнула и исчезла спина сержанта.

— Она сбежала! — в ярости крикнул констебль. — Она набросилась на меня. Стукнула по голове!

Вместе с Питтом они бросились вслед за сержантом и выскочили за дверь.

Подхватив шуршащие юбки, Кларабелла Мейпс с завидной для ее пышной комплекции прытью бежала по переулку. Не обращая внимания на сержанта, Томас со всех ног бросился ей вдогонку. Завидев его, какая-то старая женщина с узлом тряпья и уличный торговец испуганно шарахнулись в сторону, угодив при этом в придорожную канаву. Но Питт ничего не замечал. Ведь стоит ему упустить Кларабеллу Мейпс, и, как говорится, ищи-свищи: эта часть Лондона представляла собой настоящий лабиринт закоулков, в котором при желании любой беглец мог скрываться долгие годы, особенно если ему было что терять, попади он в руки правосудия. Кричать и звать на помощь было бесполезно. Здесь, в Сент-Джайлсе, никто не станет останавливать вора.

Тем временем, подстегиваемая страхом, Кларабелла Мейпс неслась вперед, Питт — следом за ней. Неожиданно она резко свернула в сторону и нырнула в какую-то дверь. Томас, который отставал от нее на десять ярдов, не успел заметить, в какую именно. Тем не менее он прибавил скорости, сбив по пути какого-то старика. Тот, сыпля проклятиями, упал на мостовую, но Питт даже не обернулся, влетев наугад в какой-то коридор. Перед его глазами стояла одна-единственная картина: Кларабелла Мейпс, черные кудри растрепаны, пышные юбки колышутся, как наполненные попутным ветром паруса. Инспектор влетел вслед за ней в какую-то комнату, в которой, как он успел заметить краем глаза, над столом согнулась какая-то компания, затем — в коридор, а оттуда — в провонявшее кислым пивом помещение с посыпанным опилками полом. Пивная.

Здесь Кларабелла Мейпс на миг застыла на месте и обернулась. Глаза ее сверкнули ненавистью. Оттолкнув прислуживающую девушку — отчего та, расплескав эль, вместе со своим подносом упала на пол, — беглянка бросилась дальше. Питт тоже был вынужден притормозить, чтобы не споткнуться о девушку, чьи ноги перегородили ему путь. Увы, при этом он зацепился за табурет и наверняка бы растянулся во весь рост, не успей вовремя ухватиться за дверной косяк. За его спиной раздался взрыв хохота, а затем какой-то грохот. В следующий миг вслед за ним в пивную — пуговицы расстегнуты, каска набекрень — вбежал сержант.