А вот Тэсси, похоже, и не думала пугаться: она шагала легко и быстро, высоко подняв голову. Девушка точно знала, куда направляется, и, судя по всему, торопилась туда попасть как можно скорее. Шарлотта посмотрела в переулок. Впереди маячили лишь эти двое — Тэсси и уличный мальчишка, но один Господь ведает, кто еще мог поджидать дочь Юстаса в темных дверных проемах. И что понадобилось в этом лабиринте грязных кроличьих нор и дешевых лавок такой девушке, как Тэсси? Неужели у нее здесь имеются знакомые? Но откуда?
Внезапно у Шарлотты екнуло сердце, и по спине пробежал неприятный холодок. Что, если Джордж, точно так же проснувшись однажды ночью или же возвращаясь к себе из комнаты Сибиллы, увидел Тэсси и решил проследить за ней? Вдруг она, Шарлотта, сейчас делает то, что недавно сделал он? Неужели он раскрыл ее ужасный секрет и поплатился за это жизнью?
Однако ее ноги продолжали шагать вперед, как будто ими руководил не мозг, а некая другая часть ее тела. Они, двигаясь как будто механически, ступали по темной улице совершенно бесшумно. Теперь, когда глаза Шарлотты привыкли к темноте, они различали в дверных проемах спящие фигуры бездомных и какое-то копошение возле куч с отбросами. Кто это? Люди или крысы? Или те и другие? Именно в таких темных переулках всего месяц назад Томас и обнаружил расчлененное женское тело…
Шарлотта испугалась, что ее вот-вот вырвет, однако эта мысль неотступно преследовала ее. Фигура, что на цыпочках поднимается по лестнице, кровь и ужасающее спокойствие. Как далеко они отошли от Кардингтон-кресент? Сколько раз свернули за угол? Тэсси по-прежнему маячила впереди. Их разделяли ярдов десять-двенадцать. Увеличить расстояние между ними Шарлотта опасалась — вдруг Тэсси свернет, и тогда она потеряет ее из виду. А потерять ее легко — ростом и телосложением Тэсси мало чем отличалась от уличного мальчишки, что шагал впереди нее, и от других теней в переулке, которые то там, то здесь возникали на периферии зрения.
Возвращаться же было поздно. Куда бы Тэсси ни направлялась, Шарлотте придется следовать за ней, тем более что в одиночку ей из этого квартала трущоб не выбраться.
Внезапно от неровной, выступающей стены отделилась крупная фигура — широкоплечий мужчина. Однако Тэсси, вместо того чтобы испугаться, направилась к нему. Более того, что-то негромко проворковала и, подняв руки, бросилась ему на шею, причем так естественно, как будто делала это не в первый раз. Их поцелуй был полон нежности — так могут целовать друг друга лишь те, кого связывает искренняя любовь, — но краток. В следующий миг Тэсси, а за ней и мужчина исчезли за дверью. Шарлотта же осталась стоять одна на темной, грязной, зловонной мостовой. Уличный мальчишка тоже куда-то пропал.
И вот тогда женщине стало по-настоящему страшно. Казалось, она кожей ощущала, как на нее со всех сторон надвигается темнота, как в темных закоулках пришли в движение, зашевелились и закопошились фигуры. Ей было слышно шарканье ног, скрип дверей, журчание воды в невидимых трубах.
Если ее здесь ограбят и убьют, никто, даже Томас, никогда не найдет ее.
Что же это за место? На вид — самый обычный бедняцкий квартал. Что же там внутри этого дома, что Тэсси посреди ночи отправилась сюда одна? Значит, ничего другого ей не остается, как дождаться, когда она снова выйдет, чтобы вновь проследовать за ней — на сей раз домой.
В следующий миг на плечо Шарлотте легла чья-то рука. Ей показалось, что ее сердце сейчас оборвется. Она невольно вскрикнула. Впрочем, крик тотчас оборвался, задушенный ледяным ужасом.
— Эй, что это ты здесь делаешь, барышня? — прохрипел у нее над ухом чей-то неприятный голос. Она попыталась заговорить, но не смогла выдавить ни слова. Руки, что закрыли ей рот, были сильные и грубые, от них исходил кисловатый запах грязной немытой кожи. — Эй, барышня, зачем ты суешь сюда свой длинный нос?
Голос прозвучал у нее над самым ухом. Шарлотта кожей головы ощущала его зловонное дыхание.
— Что ты здесь забыла? Небось шпионишь за кем-то? Пришла, чтобы потом рассказывать всякие басни? Небось собралась бежать назад к папочке, чтобы все ему рассказать? Что ж, я сейчас тебе дам что-то такое, что неплохо бы ему знать…
С этими словами незнакомец резко дернул ее, и Шарлотта потеряла равновесие. Она все еще дрожала от страха, но в ней уже проснулся гнев. Она со всей силы двинула незнакомцу локтем в бок, а в следующий момент изловчилась и наступила ему на ногу, надавив при этом каблуком. Незнакомец взвыл от боли и ярости. Казалось, за этим последует что-то худшее, но тут темноту прорезал сердитый женский голос:
— Прекратите, мистер Ходжкисс, оставьте ее сию же минуту!
В следующий миг темноту прорезал яркий луч фонаря. От неожиданности Шарлотта зажмурилась. Незнакомец что-то недовольно пробормотал, вернее, рыкнул, однако отпустил ее.
— Миссис Питт! — растерянный голос принадлежал Тэсси. — Что вы здесь делаете? С вами все в порядке? Вы не пострадали? Вы такая бледная!
Объяснение было лишь одно — чистая правда. Лицо Тэсси, когда она опустила фонарь, было сама невинность, однако в глазах застыла нешуточная тревога.
— Я шла за тобой следом, — призналась Шарлотта. Какой глупой показалась ей самой эта фраза. И какой опасной. Но нет, на лице Тэсси она не заметила никакого гнева.
— В таком случае вам лучше войти, — сказала девушка и, не дожидаясь ответа, вошла в дом, оставив дверь открытой.
Шарлотта застыла в нерешительности. Какая-то часть ее «я» хотела броситься в бегство, лететь со всех ног прочь от этих тесных, зловонных переулков, от этого мрачного дома, что зиял перед ней открытой дверью, от крови и безумия, что наверняка обитали внутри его. Другая же часть знала, что никуда она не побежит, потому что не знает, где находится, а если все-таки побежит, то рискует еще дальше углубиться в лабиринт здешних трущоб.
Тянуть дальше нельзя было. Однако решение было принято благодаря не мужеству, а полному его отсутствию. Собрав волю в кулак, Шарлотта шагнула вслед за Тэсси в дом. За дверью оказался темный коридор, такой узкий, что она касалась стен локтями. Он, в свою очередь, привел к крутой лестнице, ступеньки которой жалобно скрипели под ее весом. Никакого освещения не было, если не считать подрагивающего пламени свечи впереди нее. Шарлотта двинулась вперед почти на ощупь, стараясь при этом не думать, куда идет.
Спальня оказалась самой обыкновенной: тонкие занавески на окнах, на полу вместо ковра грубая мешковина, голый деревянный стол, на нем таз и кувшин, большая двуспальная кровать, специально застеленная по такому случаю чистым бельем. В кровати лежала девушка — если не сказать, девочка, лет четырнадцати-пятнадцати, бледная, скованная страхом. Темные волосы зачесаны назад со лба, спадая ей на плечи влажными спутанными прядями. Сразу стало понятно, что у нее роды и ей ужасно больно.
По другую сторону кровати стояла другая девушка, года на два старше, однако сильно на нее похожая, из чего Шарлотта заключила, что они сестры. Рядом с ней, закатав рукава, на тот случай, если понадобится помощь, а пока держа бедняжку в постели за руку, стоял помощник викария Бимиша, шотландец Мунго Хейр.
И тогда Шарлотта поняла. Все было настолько очевидно, что любые вопросы были бы излишними. Ответ сказался прост: Тэсси помогала рожать бедным девушкам, которые не могли нанять повитуху. Не иначе как к этому виду благотворительности ее пристрастил Мунго Хейр.
Впрочем, он ли? Сама мысль о том, что такое предложение могло исходить от этого розовощекого святоши, показалась Шарлотте абсурдной.
С другой стороны, этот быстрый, искренний поцелуй говорил сам за себя. А еще он объяснял, почему Тэсси вняла увещеваниям бабушки, что ей-де следует посвятить себя благотворительности. В душе Шарлотты все пело. У нее как будто гора свалилась с плеч, и она была готова смеяться над собственными страхами.
А вот Тэсси явно было не до смеха. У лежавшей на кровати девушки начались схватки, и лицо страдалицы тотчас исказилось гримасой боли и страха. Тэсси же принялась деловито раздавать указания бледному юноше и «белой кепке». По всей видимости, это и был тот самый уличный мальчишка, который вызвал ее сюда, бросая камешки ей в окно. Командирским голосом она отправила его принести воды и побольше чистых лоскутов, не иначе как для того, чтобы выставить его за дверь. Не опасайся она за жизнь девушки, так Мунго Хейр был бы выставлен за ним следом. Все-таки роды — это женское дело.
