Монах торопливо поднялся из-за стола, собрал письменные принадлежности и вышел в коридор. Гривин мрачно осмотрел комнату, допил вино и решил прогуляться по городу. Облачился в лёгкую кольчугу поверх тёмно-синего камзола, такого же цвета штаны заправил в чёрные длинные сапоги, накинул на плечи просторный зелёный плащ с вытканным гербом рода Брасов – вздыбленным красным конём. Коней, кстати, на Янтаресе не было. Уже не было. Говорят, что конеподобные твари водились на Андире, но вымерли лет сто назад. Кретины из отела внедрения! Они тут придумали кобылку, а Гривину отдувайся! Сказал, что священный предок рода Алессан де Брас прислал потомку небесное знамение. Сработало. Больше дурных вопросов никто не задавал.

Если бы янтаресцы знали, что конь к тому же не живое существо, а робот! Хотя, как им объяснить, что такое робот? Кобылка представляла собой и багажник, в котором хранилось оружие, лабораторный инструмент, необходимые предметы: лекарства, компьютер и другое. Угу, знали бы? И на радостях сварили бы в масле! Не знают и хорошо.

Длинный обоюдоострый меч, лёгкий и сверкающий на свету, дополнил костюм. Шлем брать не стал, не на войну же отправляется рыцарь, а прогуляться и подышать свежим воздухом. А вот склянку с универсальным противоядием надо взять, а то отравят еще аборигены. С них станется.

Гривин иногда задумывался, почему в отличие от трёх остальных своих коллег, ему досталась столь провоцирующая роль? Такое наглое поведение, неведомое чудище – конь, открытое применение лекарств, использование слишком крутого для этого мира оружия. Заметить возможности меча, средства передвижения не так уж трудно. Особенно, если это тот, кто действительно имеет отношение к распространению «чёрного мора» и делает всё преднамеренно. Например, если он из заргов или каких-то ещё представителей развитых цивилизаций. Всё сильнее складывалось впечатление, что Залевски решил использовать нового сотрудника, как приманку, надеясь на боевой опыт «Чёрного Ангела». Пусть бы и так, но лучше бы он сам честно об этом сказал. Неужели, он считает меня до такой степени наивным? При ближайшем сеансе связи я выскажу свои нелицеприятные соображения по этому поводу господину Питеру Залевски.

И чего мне всю жизнь дома не сидится? Вот уже и тридцать лет, а до сих пор ни приличного жилья, ни нормальной семьи. С планеты на планету, из проблемы в проблему. Видно, уж такой мой жребий! Ну, хватит, это просто дождь опять нагоняет на меня меланхолию. Серый, противный дождь в сером средневековом городе с мрачными глазницами уродливых домов, узкими, грязными улочками, людьми, одетыми в тряпьё, скопищами жутких, омерзительных запахов. А Пегас, мерно стуча копытами, нёс меня от дома к дому.

Вначале пришлось посетить лавочника Крека. Пожилой толстяк с лохматой, седой головой, услышав голос рыцаря, выбежал из дверей. Низко поклонился и быстро-быстро говорил, разве что по земле не ползал.

– О, милостивый господин приехал! Это такая честь для нашего бедного семейства! Как только, Вашей светлости, не жалко тратить своё драгоценное время на нас, жалких червей!

Крек благоговел перед спасителем, который спас от смерти жену, сына с невесткой, а самое главное – внука. Похоже, Крек был заботливым дедушкой, души не чаявшим во внуке. Но вместе с благоговением Крек испытывал и страх, поскольку известие о казни красавицы де Нага уже долетело в Сагатор с последним торговым караваном. Или это был страх ко всем благородным господам? Кто знает, что может прийти в голову к высокородному дворянину? Вчера спас, а сегодня взял, да и смахнул голову мечом, проверив остроту стали.

– Здравствуй, Крек, – снисходительно, как и полагается славному рыцарю, сказал я. – Рассказывай, как там твоё семейство себя чувствует? Жена, дети, внук?

– Благодарением Семи Великим и Вам, сэр Брас! Все вроде бы здоровы, болезнь больше не возвращалась. В силу входить начали, – быстро заговорил Крек.

– Давай-ка я их посмотрю, – сказал я, соскакивая с Пегаса.

– Прошу Вас, господин, – вновь склонился Крек. – Если не погнушаетесь войти в моё скромное жилище.

– Не погнушаюсь, – усмехнулся рыцарь.

Жилище лавочника, действительно, роскошью не отличалось. Грязные полы, грубо сделанная мебель, окошки, затянутые пузырями каких-то животных, света пропускали мало. Масляные лампы давали больше чаду, чем света. Но ко всему этому я привык. Меня больше раздражало и внутренне напрягало огромное количество вшеподобных насекомых, ползавших по тряпкам и шкурам, покрывавшим лежанки. Но тут уж я был бессилен, хотя и пытался объяснять жителям Сагатора пользу санитарии и гигиены, иногда с некоторым успехом. Даже у Крека отмечалась некоторая перемена к лучшему: стало чуть чище и от этого несколько меньше насекомых, да и мои пациенты казались помытыми и более-менее причёсанными. Они уже не лежали, а пытались заниматься домашними делами. Внук Крека сидел на полу и играл тремя чурочками, которые слегка подработанные ножом напоминали фигурки воинов. Осмотрев семейство Крека, я убедился, что всё в порядке. Угостив напоследок мальчика леденцом, я позвал Крека на беседу без посторонних.

– Ну, Крек, помнишь, что я просил тебя выяснить?

– Да, сэр, – кивнул он и слегка побледнел.

– И как? Выяснил? – усмехнулся де Брас, доставая из кошелька на поясе золотую монету, – Смелее, дружок, смелее.

– Совсем мало. Так вот, господин! Первыми заболели и умерли два наших механика-алхимика, а от них заразу подцепили кузнец и стражник, после чего смерть и пошла, гулять по городу. Служанка механиков за день до того, как они заболели, была отпущена к родне в пригородную деревушку. Она рассказывала, что к её господам приезжал какой-то важный вельможа с длинными белыми волосами с рыжей бородой и чёрными усами. Он привёз и отдал им какую-то чёрную склянку. После чего уехал. А потом они заболели.

– Посмотреть бы, что это за склянка! Не с самогоном же? Пить надо было им меньше!

– Вряд ли получится. Когда механики померли от «чёрного мора», дом их сожгли вместе с их телами. Вряд ли что можно отыскать в обгоревших развалинах.

– Интересный цвет волос у этого вельможи, – буркнул рыцарь, – Белые говоришь? А глаза красные и клыки торчат?

– Святые Пророки! Не приведи такую страсть увидеть! Нет, клыков не было точно и серой вроде не воняло. Так модно красить волосы при королевском дворе, – пояснил Крек.

– Молодец, Крек, ты меня порадовал, – с этими словами я протянул ему кошелёк с монетами.

– Что Вы, господин! – притворно возмутился Крек, пытаясь оттолкнуть мешочек, что для лавочника являлось делом совсем непростым, – Вы спасли от гибели мою семью!

– Бери, бери! Если чего, нищим раздашь! А ещё лучше купи внуку игрушек. Для меня это так – баловство. Бери, пока я не рассердился! – я сделал грозное лицо и положил руку на рукоять меча.

Лавочник повздыхал, но видимо деньги сильно притягивали его, поэтому я, облегчив его совесть, сильно порадовал этим подарком душу.

– Только никому не болтай о нашем разговоре. А то мало ли что! – на всякий случай предупредил де Брас и пригрозил старику пальцем.

На улице было не то, чтобы многолюдно, но она не пустовала. А вот грязи было изрядно, что только на коне и проехать. И куда теперь? Наверное, стоит заехать в Оружейный Конец, чтобы поговорить с мастером Олисом, да и местное оружие стоит для коллекции взять, в качестве образца. Собрал агентуру, а теперь расхлебывай.

Пегас медленно брел по извилистым улочкам, и прохожие сторонились рыцаря. Демон он или святой разберутся, а вот окончить жизнь под копытами никто не хотел. Не мчится во весь опор и на этом спасибо. Рыцарь соскочил на землю возле большого каменного дома, из которого доносился грохот и звон. Два стражника, выходя из ворот, упали в лужу, пропуская важного господина. Оно и понятно. Один рыцарь в бою десятерых стражников стоит и ему оружие нужнее.

Олис стоял перед горном и вычитывал подмастерье за то, что он пережег клинок и теперь придется все делать заново. Гривин устроился на лавке у входа и, с видимым безразличием, стал рассматривать изящный щит-наруч. Удобная штука при работе парой мечей, но уж слишком изящная цацка. С таким украшением только при дворе расшаркиваться, а не воевать на поле битвы. И долго же ты, любезный, будешь пацана отчитывать? Из местной руды толкового оружия не сделать, так что пережигай или отжигай, а все равно получится полное непотребство для королевского ополчения. Мастер заметил посетителя, выгнал помощника и неторопливо, вытерев руки ветошью, подошел к рыцарю.