Сколько продолжалась перестрелка, может секунды, а может не один десяток минут, сказать не берусь, не знаю, я будто выпала из времени. Я не помню даже когда наступила полная тишина. Из оцепенения меня вывел голос Никиты:

- Романова! Анька! - орал он, - Ты где? Отзовись! - потом он озадаченно у кого-то спросил, - Ты ее не видел? Черт, куда же она подевалась, неужто пристрелили, - и опять во всю свою луженую глотку, - Анька, вылезай!

- Что ж ты, бедный, так орешь, - тихо поинтересовалась я, прижимая к себе пистолет и тупо рассматривая содранные колени в рваных колготках и поломанный каблук левой туфли. Жизненных сил не хватило даже что бы расстроиться.

...Влад лежал с закрытыми глазами и вслушивался в тишину, внезапно обрушившуюся после оглушающей перестрелки. Пить хотелось невыносимо. Сейчас он отдал бы целую галактику за стакан холодной воды, а чего мелочиться, как древние - полцарства?

Что бы хоть как-то отвлечься от неприятных ощущений Влад прокручивал в голове события последнего часа. Пролитое вино, тяжелые кандалы на руках, отупляющая боль и маленькая хрупкая девчонка, предпочитающая одежду на два размера больше и подставляющая в операционной под ноги тумбу, иначе до стола никак не достать, не побоявшаяся большого и сильного мужика, раза в полтора превосходящего ее по всем статьям, бросившаяся спасать его, раба. Влад в глубине души предполагал подобное развитие событий, но не верил себе. Не может хозяйка ТАК, защищать раба, сколько бы тот не стоил! Но поверить пришлось, особенно, когда услышал сухой щелчок снимаемого с предохранителя пистолета. Ну, и кто кого из вас спасал? Теперь еще и от Аньки влетит за невыполнение приказа. Влад горестно вздохнул. Спина почти не болела. Пока. Часа через четыре, он будет ползать на брюхе воя от боли. Только бы до дома успеть добраться, а там он закроется у себя в комнате, что бы никто, а в первую очередь Аня, не увидел его скотского состояния.

Где-то над головой заорал Никита, разыскивая Аню, она пробормотала что-то неодобрительное в ответ, из чего Влад сделал вывод, что она зла на всех и выбираться из своего укрытия не собирается. Впрочем, и ему самому было здесь вполне приемлемо. И если бы его не начал потряхивать озноб, то, наверное, провалялся бы здесь до самого отлета...

У ног завозился Влад, поднял голову, огляделся и попытался сесть, это удалось ему только со второго раза. Он шевельнул плечами и сморщился.

- Ты как?

- С утра было лучше, - криво ухмыльнулся он и подмигнул мне, - в толк никак не возьму, отчего чуть не отъехал, раньше времени.

- Новая кожа, - со вздохом пояснила я, злясь, что из-за меня этот дурачок влез, куда не следовало. - Костик содрал с тебя больше, чем следовало и кожа еще очень тонкая, вот поэтому так и получилось. Той-то было больше двадцати лет, а этой без году неделя.

- А, тогда понятно, - протянул Влад.

- И вообще, ты гадкий... - начала я ругаться, но слова на ум не шли, и мне пришлось замолчать.

- Знаю, - смиренно кивнул он, - давай ты меня дома воспитывать будешь, а?

- Ты когда слушаться меня начнешь? Тебя ж убить мало, - безнадежно заметила я.

- Хорошо, - опять согласился Влад, зубы которого начали отчетливо постукивать, - вот этим и займешься, но только дома. Давай выбираться отсюда.

- Пошел к черту, - от всего сердца пожелала ему я.

- Слышишь, - Влад проигнорировал мое замечание, - тебя зовут.

- Ну и пусть зовут, они опоздали на двенадцать минут, так что теперь облегчать им жизнь я не намерена, и буду сидеть здесь до второго пришествия.

- Как хочешь, а я, пожалуй, вылезу.

- Вперед, - разрешила я, Влад встал на четвереньки и пополз к выходу.

- О, Влад! Ну, и обработали тебя! - послышался обеспокоенный голос Никиты. - Ребята, дайте ему, чем прикрыться. Ты Аньку не видел?

- Видел, она сидит между стеной и баком, вооружена, очень опасна и крайне сердита.

- Поговори мне еще! - рявкнула я.

- И что ты сделаешь? - поинтересовался он.

- Пристрелю тебя, - устало заявила я, прижимаясь затылком к шершавому кирпичу стены.

- Ну, тогда мне ничего не грозит, - обрадовался Влад, - обратно я не полезу, а ты обещала просидеть там до второго пришествия.

- Для этого, я, пожалуй, вылезу.

- Договорились, - послышалось в ответ, я чертыхнулась и полезла из своего укрытия.

- Черт, откуда у нее пистолет? - взвизгнул Эжен наблюдавший за моим появлением на свет божий.

- Забрала у того придурка, который мне спину разукрасил, - пояснил Влад, кутаясь в серое одеяло, предусмотрительно отступая за спину Никиты.

- Анечка, - ласково заговорил со мной Никита, - отдай пушку.

- Не отдам, - огрызнулась я.

- Тогда я сам заберу.

- Рискни здоровьем, - развеселилась я, - только скажи сначала, у тебя запасная задница имеется? А то я тебе эту-то отстрелю. - Я помотала пистолетом, парни, пригнувшись, попятились, ища глазами естественные укрытия.

- Дурдом какой-то! - возмутился Эж. - Он, между прочим, стреляет.

- Как? - поинтересовалась я, нажимая на курок, громыхнул выстрел, и пуля взрыла маленький столбик пыли совсем рядом с носками туфель Эжа. Парни, не исключая Влада, как по команде, бросились на землю. - Вот так да? - проорала я, у меня заложило уши.

- У е. ... - изрек Эж, вжимаясь в землю, - брось пушку, идиотка! Зацепишь кого-нибудь.

- А не пойти ли вам, мосье д'Санси, в пеший тур с сексуальными извращениями? - нагло предложила я, размахивая пистолетом. - И убери своих! - Холодно приказала я, краем глаза отмечая несанкционированное шевеление в кустах. - Позашибаю, к той матери!

- Мужики, назад, - проорал Никита, - это дело частное. Сейчас она успокоится, перенервничала девочка.

- Я тебе башку оторву! - задыхаясь от ярости, прорычал Эжен.

- Ты для начала перестань валяться, как побитая собака и пузом пыль разгребать, встань, как нормальный мужик, - продолжала я издеваться, чувствуя себя на вершине блаженства, мстя, что бросили нас на произвол судьбы. Влада, было жалко, но он сам виноват, нечего было попадаться под горячую руку, - вот когда встанешь, тогда и поговорим!

- Это ты у меня сейчас в пыли, как побитая собака валяться будешь! - рявкнул Эж и действительно начал вставать, я, следя за его движениями, медленно подняла тяжелый пистолет.

Никита и Влад, видя, что события принимают нежелательный оборот, с двух сторон схватили Эжена за плечи, рывком возвращая взбешенного парня в исходное положение. Я не преминула этим воспользоваться.

- А ты попробуй, родной!

- Анька, - Никита приподнял голову, продолжая удерживать рвущегося ко мне Эжа, - не дури, брось оружие, слышь? Все, порычали друг на друга, и хватит, ладно? Ну, извини, так получилось, нас заглушили, и местные еще притащись. Но ты тоже хороша - тебя просили никуда не лезть!

- Нет, это не дурдом, это хуже, - зло, сверкнув глазами, процедил сквозь зубы Эж, его бесило, что он лежит в пыли, плотно прижатый с двух сторон сильными руками и подобраться ко мне нет никакой возможности, - это Шапито какое-то, где три дурака валяются на пузе в пыли, а четвертая, дефективная, размахивает пистолетом!

- Сам ты - дефективный! - обиделась я, - Вы мне что обещали? Что будете здесь через минуту, если запахнет жареным, а сами явились через пятнадцать! - я устало опустила пистолет, полицейские опасливо поднялись. Я швырнула пистолет Эжену под ноги, тут же исчезнувший в кармане его куртки. - Чего уставились!? Истерик что ли не видели?

- А ЭТО была истерика? - отряхиваясь от пыли, миролюбиво поинтересовался Эж.

- Ну, да, - я тряхнула головой.

- Странно, а мне показалось, что ты всерьез хотела нас убить.

Я ухмыльнулась, сняла туфли и протянула их Никите.

- Каблук поломался, - пожаловалась я, - сделай что-нибудь.

Никита повертел обувь в руках, бурча под нос, что он не сапожник, а потом сделал единственное, что было в его силах - отломал каблуки. Мне оставалось только горестно зажмуриться, вспомнив, сколько стоили эти туфли.