На мой приказ Влад никак не отреагировал, продолжая стоять, понуро опустив руки вдоль тела, кажется, до него медленно начало доходить, что я отнюдь не шучу, но, похоже, поверить в это до конца ума еще не хватало. Что ж, придется объяснять более доходчиво. Не очень широко размахнувшись, я залепила ему звонкую пощечину, да такую, что едва на ногах устоял.

- На колени, раб! - повторила я, Влад медленно опустился на колени, низко нагнув голову, выражая тем самым всю возможную покорность, - Итак, ты что-то сказал, раб?

- Простите, госпожа, - собрав всю гордость в кулак, пробормотал он.

- Прощаю, - усмехнулась я и потрепала его по горящей от удара щеке, - Можешь подняться.

Я кивнула Эжену на сумки вышла из комнаты. Черт, только бы не разрыдаться. Как оно оказывается, сложно!

- И куда это добро? - хмуро поинтересовался Эжен, явно не приветствовавший глумления над братом нашим меньшим.

- Если тебе не трудно, отнеси, пожалуйста, Лисе, - устало проговорила я, пряча внезапно замерзшие руки в карманы. - Она сегодня работает, когда транспорт прибудет, их сразу загрузят.

- А кофе нальешь? - Эжен заискивающе заглянул мне в глаза.

- А без кофе никак? - надеясь как можно скорее оказаться в одиночестве, скривилась я.

- Никак, - печально склонил он голову.

- Пошли, - смирилась я с неизбежным.

Я занялась кофе, а Эжен рассевшись на стуле и вытянув ноги на пол кухни, с задумчивым видом наблюдал за моими передвижениями.

- Ну, и чего ты всем этим добилась? - поинтересовался он.

- Глубокого морального удовлетворения! - соврала я и бухнула ему под нос кружку с кофе, - Эжен, дай мне пять минут тишины, а?

Эжен вздохнул, уткнулся в кружку, помолчал, поболтал кофе, наблюдая, как темно-коричневая жидкость стекает с белых боков, делая их на время бежевыми. Вдоволь набаловавшись с кружкой, Эж заговорил, по-прежнему глядя в кофе.

- Ань, а ты вообще, как? Я имею в виду, что делать собираешься?

- На дежурство сегодня иду, - пожала я плечами, - все по плану.

- Да я не про сегодня, я вообще. Ты, как страдать-то не собираешься?

- Вроде нет, - я немного удивленно поглядела на друга, такое проявление сочувствия вообще редко для мужского рода племени, а уж для Эжена и того больше.

- Это хорошо, - одобрил меня Эж, потом вдруг нахмурился, - подожди, ты на дежурство заступаешь когда?

- Часа в три, а что?

- Так в три герцогский транспорт прибыть должен, ты, что - забыла?

- Нет, я не забыла, - успокоила я его, - вот только что мне с этого? Я их что, по-твоему, с транспарантами и плакатами встречать должна?

- Ну-у, пожалуй, транспаранты действительно перебор, - пробормотал Эжен, - а вот Влада проводить стоит или ты не собираешься?

- Ты прав, не собираюсь. Не маленький, сам дойдет.

- Ань, так же нельзя, - мягко проговорил Эж, - я понимаю, ты на него очень обижена, но как-то не по-человечески получается. Все-таки прожили вместе сколько. Да и с рук на руки сдать полагается, что бы в сторону не свернул.

- Эжен, я тебя умоляю, не нарывайся на грубость, а? У меня итак нервы взведены до предела!

- Ань, а ведь ты совсем не хочешь, что бы он уезжал, - проницательно заметил Эж.

- Мое желание или нежелание значения никакого уже не имеет, - немного резковато ответила я, - все идет так, как должно и не больше. И если ты не против, я не хочу больше об этом разговаривать. Ладно?

- Как скажешь, - Эжен поднял руки, благоразумно отступая.

Мы в молчании допили кофе, думая каждый о своем. Эжен поднялся, поставил чашку с остатками кофейной гущи в раковину и удалился, прихватив сумки. Я помыла чашки, приготовила завтрак на одного и отнесла Владу. На мое появление парень никак не прореагировал, продолжая лежать носом к стенке. Я тихонько поставила поднос на стол и вышла из комнаты.

Один из физиков древности доказывал, что время это понятие неизменное и всегда постоянное, оно не может ни растягиваться, ни сжиматься, ни останавливаться. Вот и не правда! Насчет, сжиматься, не скажу, а вот растягиваться и останавливаться время очень даже может. Как иначе объяснить, что несколько часов отделявшие меня от отъезда Влада превратились в самые настоящие века и стрелки на часах плотно прилипли к циферблату, не желая двигаться вперед ни под каким предлогом.

Я сидела в своей комнате, наблюдая, как минутная стрелка ползет по кругу со скоростью инвалидной черепахи. Хоть бы на работу вызвали, что ли! Неужели у нас сегодня такой спокойный день и дополнительные руки без надобности? Как же тяжело ожидание, особенно, когда знаешь, что то, что произойдет неотвратимо и изменить это совершенно не в твоих силах. Поневоле начнешь верить в судьбу, рок, предначертания и в то, что все вокруг происходит уже предопределено кем-то свыше и тебе неподвластно, как бы ты не старался. Ты живешь, пребывая в блаженном неведении, считаешь, что именно ты вершитель судеб своей и чьей-то еще, и тут, прямо посреди благополучной жизни вдруг что-то случается, переворачивает тебя и твою жизнь с ног на голову и вся размеренность летит в тартарары.

И видишь себя со стороны, понимая, что ты лишь крохотная частичка в бесконечной круговерти жизни и от тебя не зависит ровным счетом ничего. И чувствуешь себя среди этого прозрения, как бабочка, застрявшая в паутине коварного и хитрого паука и сколько тебе не трепыхаться конец будет один и тот же - тебя сожрут. Причем, здесь совершенно не имеет значения кто - окружающие, или ты сам...

Да уж, от таких умозаключений не далеко и до пистолета, в истерически дрожащих пальцах прижатого холодным дулом к беззащитному виску. А что может быть проще? Раз и все! И нет больше никаких бабочек и пауков, и время пойдет своим обычным темпом. А спустя несколько минут после рокового шага над твоим бездыханным телом сгрудятся равнодушные судмедэксперты и пара следователей. И будут чуть-чуть злиться на тебя, что посмела оторвать их от других, более важных дел. Клясть сквозь зубы свою маленькую зарплату, и может даже перебросятся парой ленивых, давно заезженных профессиональных шуток, а кто-то из них, самый новенький отметит, что ты была молода и красива и даже, может, посокрушается минутку.

А родные и близкие друзья будут удрученно качать головами, перешептываться, тихо удивляясь и чувствуя себя идиотами над твоим гробом и позже на поминках - как это т а к о е могло произойти именно с тобой, ведь ты была уравновешеннее всех вместе взятых! А через год, или меньше, забудут. Тьфу, черт! Это ж надо до такой галиматьи додуматься! Похоже, у вас депрессия, доктор!

Мелодичный перезвон видеофона, раздавшийся в гостиной, вызвал вздох облегчения. Я кинулась в гостиную испытывая к звонившему прилив неконтролируемой любви. На экране появилось немного бледное Алисино лицо.

- Привет, - широко улыбнулась я ей.

- Привет, с нами связался герцогский шлюп и попросил разрешение на посадку.

- Как!? Уже!? - я беспомощно опустилась на стул, сильно сжав коленями ладони, перед глазами все плыло. - Но... но ведь еще только два часа...

- Да, Ань, уже, - Лиса коротко вздохнула, глядя на меня жалобными глазами, будто это она была виновата в том, что шлюп прибыл на час раньше.

- Хорошо, - тихо проговорила я, беря себя в руки и начиная замечать окружающее, - я сейчас скажу ему, пусть выходит. Алиса, как ты себя чувствуешь?

- Да, так, не очень, спину ломит, - честно призналась она, судорожно сжимая подлокотники рабочего кресла. - Устала что-то, полежать надо и все будет... - ее глаза округлились, и она судорожно всхлипнула.

- Что? - я встревожилась не на шутку, совершенно забывая о Владе.

- Господи, стыдно-то как! - тихонько захныкала она, зажмурившись.

- Алиса!

- Анька, я, кажется, забыла в туалет сходить и, и... описалась, - всхлипнула она, - что же будет, когда мужики увидят? Как же я домой-то пойду?

- Хорош причитать! - рявкнула я, глядя на подругу и осознавая, что происходит на самом деле. - Спину, говоришь, ломит? А живот у тебя не тянет, героиня ты наша?