Лишь 17 сентября, обойдя наши части с флангов, противник форсировал мелководный пролив Вяйке-Вяйн и ворвался на Сарема. Прорвавшись на Сарема, противник начал движение тремя группами: одна группа войск наступала к югу на Кюбоссар и дальше на Курессаре; другая - к северному берегу на Тригги, Паммана, Тага-Лахт с целью оттеснить защитников в глубь острова и отрезать им пути отлода на Хиума; третья продвигалась в направлении на юго-запад к полуострову Сырве. Стрелковая бригада, понесшая большие потери, держать оборону на всем фронте в 40 - 45 километров не могла. Командование маневрировало войсками, стараясь сохранить наиболее важные узлы и опорные пункты.

Генерал А. Б. Елисеев принял решение отходить к полуострову Сырве, о чем 20 сентября сообщил Военному совету флота.

Измотанные непрерывными боями, ощущая недостаток оружия и боеприпасов, наши отступающие части держались за каждый населенный пункт, каждый хутор.

22 сентября, на восьмой день боев за острова, генерал Елисеев прислал донесение, в котором сообщал о том, что части береговой обороны отошли на последний рубеж Сырве. Последующие дни проходили в исключительно жестоких оборонительных боях. Защитники отстаивали каждую пядь земли.

Оборону на восточном берегу бухты Тага-Лахт занимала рота с пулеметным взводом под командованием лейтенанта Варламова, который отличился еще в финскую войну и был награжден орденом Красного Знамени. Начав по приказу отход к Сырве, рота столкнулась с крупными силами противника. Полтора суток ведя неравный бой в полном окружении, она нанесла фашистам большие потери, дав тем самым возможность нашим войскам отойти к полуострову. Рота тоже потеряла немало бойцов, погиб и ее командир.

Ожесточенно сражалась 25-я батарея старшего лейтенанта А. С. Зинова. Когда кончился боезапас, комендоры взорвали два орудия, а два волоком дотащили на полуостров Сырве, где их срочно установили в районе Рахусте. Командовал новой батареей (ей присвоили номер 25-й) вернувшийся из госпиталя Букоткин.

К 27 сентября войска противника подошли к Сырве.

Стремясь сбросить наши войска в море, противник неоднократно переходил в атаки на этом рубеже, теряя сотни солдат и офицеров. Защитники держались, но ряды их редели, силы таяли. В бой были брошены люди из штаба, политотдела, тыловых учреждений, актеры театра Балтийского флота.

Встретив на полуострове сильное сопротивление, фашистское командование ввело в действие надводные корабли, включая крейсеры "Лейпциг", "Кельн", "Эмден". Почти ежедневно они подходили к бухте Лыу и обстреливали наши обороняющиеся войска с тыла. Одновременно наносились удары с воздуха. 27 сентября были обстреляны позиции на рубеже Сальми, Мельдри. Кораблям отвечали батареи Стебеля и Букоткина. Атаковали врага также оставшиеся в строю торпедные катера под прикрытием немногочисленной (прибывшей с Ханко) истребительной авиации.

В неравных боях здесь отличился молодой командир звена торпедных катеров Борис Ущев. Торпедный катер Ущева первым прорвал вражескую огневую завесу, вышел на предельно короткую дистанцию и атаковал корабли противника. Его примеру последовали и другие катера. Катер Н. Кременского попал в тяжелое положение; Ущев, невзирая на опасность, бросился на помощь товарищу, под огнем врага снял весь экипаж, поставил дымовую завесу и благополучно вышел из зоны огня.

Борис Ущев пришел на флот по призыву комсомола в 1937 году, успешно окончил Военно-морское училище имени М. В. Фрунзе и в первых же боях с врагом проявил мужество и героизм. Слава о его подвигах гремела на Балтике всю Великую Отечественную войну. Он заслуженно отмечен Золотой Звездой Героя Советского Союза.

Бесстрашно шли в атаки катерники В. П. Гуманенко, В. Д. Налетов, А. И. Афанасьев и другие защитники Моонзунда. В результате совместного удара батарей и торпедных катеров корабли противника были вынуждены уйти из бухты Лыу.

Тяжелые бои на этом рубеже продолжались неделю.

1 и 2 октября враг не прекращал атак, артиллерийских обстрелов и бомбежек ни днем, ни ночью. Сил и упорства у обороняющихся еще хватало, но у полевых батарей кончались снаряды, кончались винтовочные патроны, уже несколько дней бойцы не получали горячей пищи. Днем 2 октября фашисты прорвали последний оборонительный рубеж.

В этот день генерал-лейтенант А. Б. Елисеев на совещании командиров зачитал телеграмму, полученную из штаба фронта:

"... За вашей борьбой с фашистской сволочью внимательно следим. Гордимся вашими боевыми успехами. Отличившихся представляем к правительственным наградам. Крепко жмем ваши руки. Жуков, Жданов".

Елисеев запросил у Военного совета разрешения отойти на Хиума. Согласие было дано. Фашисты, понимая, что силы защитников иссякают, рвались вперед.

По приказу оставить остров в последний раз поднялись в воздух шесть "Чаек" - все, что осталось от 12-й Краснознаменной эскадрильи.

В ночь на 3 октября четыре исправных торпедных катера с командованием, частью штаба и политотдела, группой раненых на борту вышли через Ирбен на Хиума.

Мы в Ленинграде получили в это время телеграмму техника-интенданта 2 ранга Александра Пантелеева:

"Командование береговой обороны выбыло на Хиума. Отправил туда же трех специалистов. Сам остался со Снимщиковым до последнего. Видимо, отсюда не вырваться. Мы прижаты к воде. Отступать некуда, помощи тоже не ждем. Если удастся, мелкими группами будем пробиваться по тылам. Настроение здоровое. Еще раз прошу: за документы не беспокойтесь, уничтожим и в руки врага не дадим. Привет всем".

А. Пантелеев выполнил свой воинский долг. Документы были уничтожены. Он дрался до конца, последнюю пулю оставил для себя.

5 и 6 октября бои на полуострове пошли на убыль, организованное сопротивление подошло к концу. В ночь на 5 октября были уничтожены средства связи стрелковой бригады. В это время погибли руководившие обороной полуострова Сырве полковник П. М. Гаврилов и военком бригады батальонный комиссар И. В. Кулаков. Они ушли с группой командиров на последнем торпедном катере" и были потоплены в море вражеским миноносцем.

Штаб бригады оказался в окружении. Начальник штаба полковник В. М. Пименов, член партии с 1918 года, участник гражданской войны, боевой командир, после окончания боев уничтожил все документы и возглавил группу бойцов и командиров. Она прорвалась через боевые порядки войск врага и действовала в его тылах до 21 октября. В одном из столкновений В. М. Пименов был тяжело ранен и схвачен гитлеровцами. После девяти дней допросов и пыток отважный и мужественный советский воин был расстрелян на площади города Курессаре.

Трагический конец выпал на долю капитана А. М. Стебеля. Бывший секретарь парторганизации 315-й батареи сержант Н. Н. Пушкин вспоминает:

"Когда гитлеровские войска приблизились к огневым позициям, более двухсот артиллеристов пошли защищать сухопутные подступы к батарее. Поддерживаемые орудийным огнем, они под руководством военкома батареи Белякова много раз ходили в контратаку на врага. Земля полуострова Сырве была усеяна трупами гитлеровцев. В кровавых схватках погибли военком Н. Ф. Беляков и многие командиры.

В первых числах октября гитлеровцы, понеся большие потери, подошли вплотную к батарее. На орудиях кончился боезапас, и капитан Стебель приказал взорвать башни. Со слезами на глазах мы подрывали пушки, уничтожали приборы управления огнем, затопляли подземные помещения.

На обломках батареи с новой силой разгорелся рукопашный бой... Капитан Стебель с группой моряков сражался до конца и, будучи раненным, попал в плен. Гитлеровцы зверски истязали его. Но командир-коммунист стойко перенес чудовищные пытки и погиб героем".

Москва приняла радиограмму, переданную открытым текстом:

"Радиовахту закрываю, идем в последний и решительный бой".

Это была последняя весточка с острова Сарема.

Около 170 человек - в том числе генерал Елисеев и другие руководители береговой обороны - на четырех торпедных катерах, как уже говорилось выше, оставив Сарема, перешли на Хиума.