Немецкие радиостанции сообщили о налете английской авиации и о шести сбитых самолетах. И то и другое было ложью, что подтвердили английские радиостанции, передавшие:

"Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как 7 - 8 августа английская авиация Берлина не бомбила и не летала".

Мы предупредили генералов С. Ф. Жаворонкова и А. Б. Елисеева, что после таких сообщений английской прессы следует ожидать массированного удара авиации противника по нашим аэродромам на островах, потребовали от коменданта улучшить маскировку самолетов, рассредоточить их, максимально защищать от возможных ударов.

9 августа поступил приказ Народного комиссара обороны:

"В ночь с 7 на 8 августа группа самолетов Балтийского флота произвела разведывательный полет в Германию и бомбила Берлин. 5 самолетов сбросили бомбы над центром Берлина, а остальные - на предместья города. Объявляю благодарность личному составу самолетов, участвовавших в полетах. Вхожу с ходатайством в Президиум Верховного Совета о награждении. Приказ объявить экипажам самолетов, участвовавших в бомбежке Берлина, и всему личному составу авиасоединения".

Налеты на Берлин продолжались и позднее. Во втором ударе по столице фашистской Германии участвовало, как и в первом, три группы летчиков с ведущими Преображенским, Гречишниковым и Ефремовым. Условия полета на этот раз оказались более тяжелыми, мешала сплошная облачности и очень плохая видимость. Люди выкладывались до предела, физическое и моральное напряжение было максимальным. Теперь уже в Свинемюнде, Штеттине и Берлине не было огней, враг замаскировался. При подходе к побережью Германии самолеты были встречены сильным зенитным огнем, который возрастал по мере приближения к цели. Появились и ночные истребители, которые быстро исчезли в темноте, не обнаружив наших бомбардировщиков. Несмотря на трудности, балтийские летчики уверенно шли, не меняя курса. Берлин вновь подвергся бомбардировке, запылали военные заводы, склады{17}.

Несколько слов хочется сказать об аэродромных тружениках, обеспечивавших полеты, - инженерах, техниках, механиках. Они сами не летали, но без их самоотверженного труда наши летчики не смогли бы одерживать в воздухе побед над врагом. Летчики верили своим боевым помощникам, знали, что те не подведут.

В последующих налетах на Берлин вместе с балтийцами принимали участие и летчики бомбардировочной авиации дальнего действия, группа которой под командованием майора В. И. Щелкунова и капитана В. Г. Тихонова перебазировалась на аэродром Асте в двадцати километрах, от Кагула. Их действия также были успешными.

Днем 10 августа десять вражеских самолетов бомбили аэродром Кагул.

В эту же ночь тринадцать тяжелых бомбардировщиков, в том числе девять из состава ВВС Красной Армии, вновь бомбили Берлин.

Мне хочется привести здесь воспоминания бывшего военкома авиации флота бригадного комиссара Л. Н. Пурника, который рассказал любопытную деталь, относящуюся к этому полету:

- 11 августа я вылетел из Сарема, прихватив с собой свежие листовки, предназначенные для фашистов. Провожая авиаторов в третий полет на Берлин, я обошел все экипажи. Побеседовал с летчиками, радистами, штурманами. Настроение у людей было боевое. Только в экипаже М. Н. Плоткина ко мне обратился радист с жалобой: оказывается, на их самолет листовок не хватило. Я вытащил из кармана пачку газет "Красный флот", попросил его связать их и сбросить над Берлином. Пусть Геббельс узнает, кто бомбил Берлин! Радист обещал все точно выполнить.

Ввиду участившихся налетов вражеской авиации на аэродромы генерал Елисеев вновь получил приказ сосредоточить максимум зенитной артиллерии для их защиты. Приходилось менять время вылета наших самолетов, чтобы спутать расчеты противника.

16 августа Берлин бомбили 17 самолетов (из них 13 от ВВС Красной Армии) несколькими группами с разных направлений и высот.

Удары по Берлину продолжались периодически в течение тридцати пяти дней. На столицу фашистской Германии было сброшено более трехсот тяжелых бомб, вызвавших десятки пожаров. Противник встречал наши самолеты, подходившие к целям на предельной высоте, ураганным зенитным огнем. Были подняты сотни аэростатов, чтобы затруднить прицельное бомбометание. Наших летчиков искали прожекторами, однако мужество, точный расчет, знание своего оружия, мастерство пилотирования и самолетовождения постоянно обеспечивали нашим авиаторам успех. За выполнение ответственных заданий балтийским летчикам Е. Н. Преображенскому, П. И. Хохлову, В. А. Гречишникову, А. Я. Ефремову и М. Н. Плоткину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза.

Так морские летчики Балтийского флота и дальней бомбардировочной авиации Красной Армии продемонстрировали перед изумленным взором всего мира бесстрашие и мощь военно-воздушных сил нашего Отечества, первыми начали штурм логова фашизма. В День Победы 9 мая 1945 года первый советский комендант Берлина генерал-полковник Н. Э. Берзарин прислал нам в Таллин телеграмму:

"Летчики Балтики! Вы первыми начали штурм Берлина с воздуха. Мы закончили его на земле и, выполняя приказ правительства и партии, водрузили Знамя Победы над рейхстагом. Поздравляю вас с победой. Берзарин".

Бои за Моонзунд

Пока наши корабли находились в Моонзунде, враг не пытался высадиться на острова. Однако, когда враг захватил Ригу и подошел к Таллину, реальной стала угроза противника полностью захватить побережья Моонзунда и блокировать все выходы. В этом случае отряд легких сил мог оказаться отрезанным, лишиться возможности уйти на восток.

Мы доложили о своих опасениях главнокомандующему войсками направления и получили разрешение вывести эсминцы и ряд других кораблей с баз Моонзунда. Два эскадренных миноносца, четыре тральщика, ледокол "Тасуя", спасатель "Нептун" и гидрографическое судно "Лоод" накануне прорыва флота перешли в Таллин. И уже через десять дней после этого противник начал высадку на острова.

Уход кораблей из Моонзунда был необходим и по другой причине. Вражеские самолеты начали интенсивно сбрасывать магнитные мины с целью затруднить базирование и боевую деятельность наших сил.

Кроме создания оборонительных рубежей на Сарема штаб Елисеева много внимания, времени и сил уделял обеспечению выхода и возвращения в Моонзунд, базирования транспортов, танкеров, боевых кораблей, особенно подводных лодок. Приведу две цифры: выведено в море для боевых действий 52 и встречено 48 подводных лодок, принято из Таллина и возвращено 38 конвоев.

В выполнении этих задач активно участвовали морские охотники, тральщики, сторожевые катера, сыграли свою роль боковые и сетевые партии охраны водного района береговой обороны. Умело руководили экипажами дивизионов, отрядов катеров капитаны 3 ранга Егоров, Н. Ф. Басуков, П. А. Яковлев, капитан-лейтенант Оленицкий, политрук И. А. Кострикин, инженеры-механики В. С. Кривченко и К. К. Роговцев. Особо ожесточенная борьба велась с выставленными фашистскими самолетами магнитными минами. Разбросанные вдоль побережья Моонзунда посты наблюдения засекали места падения вражеских мин, предоставляя самолетам МБР-2 и морским охотникам уничтожать эти мины авиационными и глубинными бомбами.

Не менее трудной и сложной являлась проводка боевых кораблей и транспортов с различными грузами. Это была незаметная, но важная и героическая работа, полная примеров мужества и отваги военных моряков гидрографического района и охраны водного района Моонзундского архипелага.

После ухода кораблей для защитников островов главной задачей стала подготовка к отражению штурма, которого теперь следовало ожидать со дня на день. Случилось, однако, так, что часть своих сил нам пришлось направить на континент. 23 августа главнокомандующий войсками Северо-Западного направления приказал:

"Для облегчения положения Таллина нанести удар во фланг коммуникации противника действующей из Пярну на Таллин. Удар осуществить с помощью части сил гарнизона Сарема в направлении с Виртсу на Пярну или на Марьямаа. Второй удар нанести частью гарнизона Хиума от Хапсалу в направлении на Марьямаа"{18}.